Все поднялись. Солнце клонилось к горизонту, и длинные тени от деревьев ложились на землю.

* * *

Унтер- офицер Хаук лежал на койке, вспоминая разговор с солдатами. Он понимал, что ему еще придется много работать для того, чтобы добиться полного взаимопонимания с ними.

Правда, Дальке, когда обсуждали его проступок, оказался одинок, и это радовало Хаука.

Когда солдаты вошли в палатку, Дальке вытряхивал из сапога муравьев. Все ноги у него были сильно искусаны. Он даже не пошел со всеми в столовую и, наверное, не стал бы ужинать, если бы Шрайер не принес ему еду в котелке.

Хауку не спалось. В голову лезли невеселые мысли. «Завтра или послезавтра начнутся стрельбы, а в расчете - кто в лес, кто по дрова. Правда, Дальке они проработали, что, быть может, подействует на него лучше любого взыскания. Наводчик гаубицы в расчете самая главная фигура, а он фактически поставил себя вне коллектива. Не перегнули мы палку? Не обиделся бы он, ведь в основном от него будет зависеть, куда полетят снаряды: в цель или мимо».

При этой мысли Хаука охватило беспокойство. Кто знает, как станет держать себя наводчик. Хаук понял, что слишком мало и плохо знает своих подчиненных.

«Выходит, что я занимался с ними поверхностно. Выступал на общих собраниях с призывами, переоценивал способности расчета. В любой работе необходима конкретность. Нужно как можно скорее исправлять допущенные ранее ошибки».

Хаук выглянул из палатки. Все небо было усеяно звездами. В одной из палаток, стоявших у передней линейки, горел свет. Из нее до Хаука долетали обрывки голосов и музыка.

Хаук прилег на койку и вскоре заснул тревожным сном.

Сначала ему приснилось, что он, Хаук, сидит перед походным телевизором, а чей-то громкий, раскатистый голос кричит: «Ни один снаряд не попал в цель! Ни один!» Потом раздается щелчок, и маленький походный телевизор превращается в огромный ящик. Кругом густой туман, и из него вдруг является ухмыляющаяся физиономия Дальке. На руках Дальке держит девушку. Он бросает ее под ноги с криком: «Из-за такой девушки нет смысла убегать из лагеря в самоволку!» - и исчезает. Хаук что-то кричит ему вслед. В этот момент девушка открывает глаза, и из них льются яркие солнечные лучи, рассеивающие туман. Раскинув руки, девушка с улыбкой плывет навстречу Хауку. Но как только он захотел обнять ее, она превратилась в жену Германа, который с криком «Тревога! Тревога!» бежал им навстречу. За ним виднелись фигуры солдат из первого взвода. Они бросились на Хаука и повалили его на землю. Кто-то наступил на него, кто-то даже ударил его. И тут Хаук услышал чей-то голос: «Товарищ унтер-офицер! Тревога!»

Вскочив с постели, он быстро оделся и посмотрел на того, кто его разбудил. Это был Дальке, который стоял над ним, застегивая френч.

- Тревога, товарищ унтер-офицер! - повторил Дальке и добавил: - Вам приказано немедленно явиться в полной боевой готовности к унтер-лейтенанту Брауэру.

- Хорошо, - ответил Хаук. Он надел сапоги, схватил свой вещмешок и автомат и бросился к палатке командира батареи.

Брауэр выглядел таким свежим и подтянутым. Он сидел за столом, освещенным светом карманного фонарика.

- Товарищ унтер-офицер, - сказал он, - объявлена боевая тревога. Необходимо быстро разобрать палатки и упаковать их. Запомните: пункт сбора нашего дивизиона на просеке, что идет параллельно главной линейке. Порядок построения: штаб, четвертая батарея, пятая, шестая, транспортные средства, тягачи. О готовности к маршу доложить до двадцати трех тридцати! Полк получил приказ занять район обороны озеро Бюрсте, Лангедорф до четырех ноль-ноль двадцать второго. Вам все понятно?

У унтер- офицера вопросов не было.

- Поставьте задачу расчету и поторапливайтесь.

Хаук побежал к своей палатке.

* * *

Четвертая батарея заняла огневые позиции на открытой местности, машины и тягачи укрылись в лесу, который начинался позади ОП.

Как только гаубицы были установлены на ОП, солдаты принялись отрывать укрытие. Со всех сторон доносился стук лопат о землю, слышались негромкие голоса. Откуда-то издалека раздавался рев тягачей.

Когда унтер-офицер Хаук с данными для наводки пошел к Брауэру, ОП еще не были полностью оборудованы. Солдаты молча рыли укрытие.

- Вы что, онемели? - с раздражением спросил Штелинг. Он снял очки и огляделся.

- Копай знай! - бросил Дальке.

- Смотри-ка! - удивленно воскликнул Штелинг. - Заговорил! А я думал, он с нами больше и разговаривать не станет.

- Ерунда какая!

Немного покопав, Штелинг со злостью бросил:

- Четыре дня!… У нас была такая хорошая палатка, самая лучшая в полку, а теперь копайся тут в земле, как крот…

- Ты, парень, копай-ка лучше землю да помалкивай! - прикрикнул на него Шрайер. - Думай лучше о чем-нибудь приятном. Ну, например, о том, что дней через десять пойдешь в увольнение, сядешь где-нибудь в кафе, закажешь себе хороший шницель, кружечку пива…

- Перестань! Какая нелепость копаться тут в земле для того, чтобы сделать всего несколько выстрелов из гаубицы. - Штелингу хотелось забросить лопату и отдохнуть, но тут около него мелькнула чья-то тень.

- Если ты сейчас же не замолчишь, я воткну тебя в яму вниз головой!

Штелинг сразу же узнал голос Дальке.

- А ну, воткни! Попробуй! - Штелинг нацепил на нос очки и повернулся к ефрейтору: - Смотри-ка, какой праведник нашелся: сам ходит в самоволки, а других поучает.

Остальные молчали.

- Не забывай, что у нас нельзя делать то, что тебе заблагорассудится! - парировал удар Дальке. - А то читать ты проповеди можешь, только вот работать не хочешь…

Штелинг заметил, что за его спиной кто-то энергично начал копать землю. Это оказался Гертель. Рассерженный Штелинг оглянулся и вырвал у него лопату из рук.

- Я уже вырыл себе окоп и хотел тебе помочь, а то ведь тебе трудно, бедняжке… - засмеялся Гертель.

* * *

Под утро, когда все орудия уже были установлены на ОП и хорошо замаскированы, подул сильный ветер. Он шевелил ветки, которыми были прикрыты гаубицы.

Артиллеристы сидели на опушке леса и ели суп из котелков.

Штелингу хотелось громко повозмущаться относительно ночного эпизода с оказанием ему помощи, но, посмотрев на товарищей, которые были заняты едой, он понял, что сейчас никто с ним разговаривать не станет и тем более не поддержит.

«Ну, ничего, я им еще докажу, на что способен!» - подумал он.

- Ешь, а то у тебя суп остынет, - сказал ему Лахман.

Штелинг молча кивнул, понимая, что свою вину он сможет искупить перед товарищами только хорошей работой.

* * *

К вечеру ветер усилился. Он сыпал в глаза песок, больно сек лицо.

Штелинг работал наверху. Чтобы очки не мешали, он снял их, и теперь лицо его казалось беспомощным. Штелинг копал землю, с силой надавливая на лопату ногой. Но вот он случайно задел лопатой за корень, лопата выскользнула у него из рук и упала с бруствера в окоп.

- Эй, наверху! Осторожнее! - крикнул Штелингу Хаук. Он поднял лопату солдата и увидел на ее черенке пятна крови.

- Товарищ Штелинг, откуда у вас кровь?

- Какая кровь? - Штелинг наклонился над окопом.

- А вот на черенке лопаты…

- Я не знаю. - Штелинг выпрямился.

- Покажите-ка ваши руки, - потребовал Хаук.

- Зачем, давайте мне лучше мою лопату.

Хаук вылез на бруствер и строго повторил:

- Покажите мне руки! - Заметив любопытные взгляды солдат, Хаук прикрикнул на них: - А вы занимайтесь своим делом!