Хаук шел за Германом и говорил:

- Давай, дружище, давай! Поднажми! Если я управлюсь раньше, то охотно помогу тебе. - Ответа он не слышал, так как Герман шел впереди него. Придя на позицию, Хаук громко крикнул:

- Товарищи, слушайте меня! Вся батарея высказалась за продолжение работ! Завтра утром нас уже никто не заметит, мы зароемся в землю и замаскируемся. - Он снял с плеча автомат, противогаз и, поплевав на руки, взялся за лопату. Хаук с таким рвением принялся за работу, что скоро вспотел. Пот заливал глаза, попадал на губы. Слыша дыхание солдат, унтер-офицер понимал, что они тоже работают вовсю. «Хорошие ребята! - подумал он. - Вот только этот Дальке! Нужно будет заняться им».

Хаук глазами отыскал Дальке. Солдат стоял, прислонившись к стене окопа, и курил. Остальные работали.

- Опять этот Дальке! - в сердцах произнес Хаук.

Когда солдаты отрыли ниши для боеприпасов и натянули маскировочную сетку над орудием, к Хауку пришел Бауман.

- Ну, как тут у вас дела? - поинтересовался он и усмехнулся. - Мы уже закончили. А вы разве не хотите быть в числе передовых?

Бауману никто не ответил, и он хотел уйти, но его остановил Хаук:

- Унтер-офицер Бауман! Раз ты закончил, помоги Герману!

Бауман ничего не ответил и пошел дальше, Хаук едва догнал его.

- Ты что, не слышал, о чем я прошу? Дружище, помоги Герману, а то ему очень трудный участок достался.

- Мне никто не помогал, - резко ответил Бауман. - Пусть мои солдаты спят.

- А ты их разбуди!

- Не кричи так громко, а то ты сам всех перебудишь.

- Почему ты не хочешь помочь ему?

- С меня довольно. Спокойной ночи! - Бауман пошел в свое убежище.

- Ну и товарищ! - бросил вслед Хаук и с досадой плюнул на землю.

- Не тебе упрекать меня! - огрызнулся Бауман. - Мои солдаты наработались, пусть поспят, У нас участок тоже не мед был.

- Эгоист ты, да и только! Все спать хотят.

- Сделают свое дело, тогда пусть и спят. Лучше работать нужно.

- Эгоист несчастный! Ну и ползи в свою нору! Мы и без тебя справимся! - И Хаук пошел к своим солдатам.

- Так-то оно и лучше. Спокойной ночи!

* * *

Обер- лейтенанту Кастериху требовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к новым условиям. Чем труднее была обстановка, в которую он попадал, тем собраннее становился офицер, тем лучше он командовал подчиненными.

Утром он доложил майору Глогеру, что поедет проверять готовность огневых позиций. Передав командование унтер-лейтенанту Функе, он пошел с НП к месту, где стояла машина. Маленький, но юркий джин, подняв за собой шлейф пыли, пополз по лесной дороге, так подпрыгивая на ухабах, что офицер не раз ударялся головой о брезентовый верх.

- Помедленнее, - просил он водителя, - а то я сломаю себе шею.

«Интересно, в каком состоянии находятся позиции, - думал он. - На Брауэра, конечно, можно положиться. Как командир взвода он безукоризнен, да и как группарторг тоже. Командиры орудий свое дело знают, к тому же замполит сейчас проводит воспитательную работу среди солдат. На совещании Брауэр во всеуслышание заявил о том, что огневые позиции будут отвечать всем требованиям».

- На следующей просеке свернешь направо, - посмотрев на карту, приказал он водителю.

Вскоре водитель притормозил, машина, описав дугу, выехала из леса.

Ткнув карандашом в точку на карте, офицер пробормотал:

- Они должны быть здесь! Остановите!

Кастерих вылез из машины и, удивленно оглядевшись, сделал несколько шагов вперед. Поднялся на пенек, еще раз огляделся, но ничего не увидел. В этот момент он услышал, как звякнул котелок, и пошел на звук.

- Стой, кто идет! - раздался вдруг чей-то окрик.

Офицер сделал шаг назад.

- Ах, это вы, товарищ обер-лейтенант. - Из-за кустов показался Шрайер. - Товарищ обер-лейтенант, в первом расчете все в порядке. Личный состав спит.

- А где унтер-лейтенант Брауэр?

- Он спит.

- А замполит?

- Тоже спит.

- А работа?

- Она тоже спит.

- Что это значит?

Офицер заметил на лице Шрайера легкую улыбку. «Как они могут спать в такое время?» - подумал обер-лейтенант.

- Проводите меня к унтер-лейтенанту Брауэру! - приказал он.

- Осторожно, товарищ обер-лейтенант, здесь убежище личного состава.

Кастерих пошел вслед за Шрайером. Они миновали кусты, и офицер увидел ОП первого орудия. Позиция была так превосходно замаскирована ветками и травой, что ее невозможно было увидеть даже с близкого расстояния.

- Вот это да! - удивился офицер, пораженный тем, что гаубица уже стоит на позиции.

Затем он вместе с Брауэром обошел позиции других расчетов, а когда осмотр закончился, сказал:

- Благодарю за службу, товарищ унтер-лейтенант.

- Благодарить надо не меня, а солдат, и прежде всего первый расчет. Они еще и унтер-офицеру Герману помогли, а ему грунт очень тяжелый попался: один песок - все так и обсыпается.

- Хорошо, пусть товарищи спят. Вечером кое-кого откомандируйте в штаб, а других - в мастерские. При каждом орудии оставить по три человека. Да что я вам объясняю, вы и сами прекрасно понимаете! - Кастерих крепко пожал Брауэру руку и широким шагом направился к своему автомобилю.

* * *

Утром Брауэр доложил командиру о готовности батареи к открытию огня. Солдаты сидели на своих местах, вполголоса переговариваясь.

Унтер- офицер Хаук припал к прицелу. Вдали разгорался удачно имитируемый пехотой «бой». Раздавались выстрелы из карабинов и пулеметно-автоматные очереди, и все это заглушал грохот артиллерийской канонады. Неподалеку от ОП расположились радисты и телефонисты.

- «Волга»! Здесь «Одер»! «Волга»! Здесь «Одер»! Как слышите меня? Прием! - доносилось оттуда. А затем: - Товарищ унтер-лейтенант! Связь установлена.

В серое небо взлетели цветные ракеты. И вдруг земля вздрогнула от мощного взрыва. В уши ударила тугая воздушная волна. Со стенок окопа посыпалась земля.

Артиллеристы бросились по своим местам. Когда прозвучал второй выстрел, артиллеристы уже знали, что первый дивизион открыл по «противнику» огонь.

Хаук поговорил с новичками, которые впервые оказались на боевых стрельбах, успокоил их.

Унтер- офицер посмотрел на Дальке, который сидел на ящике со снарядами, уставившись в землю. По виду Дальке можно было подумать, что его одолевают какие-то сомнения. Хаук понимал, что сейчас он уже ничем не сможет помочь Дальке.

Часы показывали половину одиннадцатого. Десять минут назад с КП вернулся Бауман. Он получил приказ уничтожить опорный пункт «противника». С заданием он справился блестяще. Расчет второго орудия ликовал.

Хаук еще раз посмотрел на Дальке. Штабс-ефрейтор выкурил сигарету и, бросив окурок на землю, энергично встал. Поставив правую ногу на ящик со снарядами, он стер с него крестики, нарисованные мелом.

* * *

В 12.00 была объявлена танковая тревога. Расчету первого орудия было приказано подавить НП «противника». Хаук принял решение подавить цель из 76-миллиметровой пушки, которая обладала большей подвижностью, чем гаубица, да и скорострельность у нее была выше.

Только сев в машину командира взвода, Хаук смог отдышаться. Он провел рукой по шее и сказал:

- Ну и жарища сегодня!

Водитель опустил стекло, и Хаук подставил разгоряченное лицо легкому ветерку.

В этот момент кто-то стукнул условным знаком по крыше машины. Машина поехала в направлении, которое указал шоферу Хаук.

- Быстрее!

Через четверть часа все станет ясно: и то, как первый расчет справился с поставленной задачей, и то, как они вообще отстрелялись.

Хауку хотелось добиться успеха, и он твердо решил сам встать к орудию в качестве наводчика, но под каким предлогом он сделает это? Хаук не хотел ставить успех своего подразделения в зависимость от капризов Дальке, которому ничего не стоило навести орудие чуть мимо цели.