Резко, вырывая нас из провисшей тишины, укутанной крупными хлопьями медленно опускающегося к ногам и застревающего в волосах снега, несколько раз просигналила машина.

  Это Магнус. Наш единственный благодарный зритель. Он ждет, когда же наконец все это закончится? Когда я спущусь с крыльца и сяду к нему в машину. И еще он все видит.

  Я посмотрел на Дентона, который замер в шаге от меня.

  Сейчас, в отличие от его привычного равнодушно-непробиваемого и ставшего уже культовым среди персонала "отъебись ко всему миру" выражения, на его лице было написано слишком много эмоций, чтобы я смог в них разобраться сходу. Кажется, он даже был слегка растерян и обескуражен. Собственной ли наглостью или бредовым поведением?

  Я посмотрел вглубь стоянки на льющийся из включенных фар свет. Движущийся, благодаря снегу.

  Там меня ждали.

  А я... мог ли я быть уверен в том, что это не очередная проверка с тем, чтобы меня окончательно унизить и растоптать? Или что он не врет по каким-то только ему одному известным причинам? Мог ли надеяться, что он вообще понимает, что творит, и в словах той эгоистичной сволочи, которой он являлся все это время, была хотя бы доля правды? И если это было так, то что от этого менялось?

  - Новак, ты же знаешь, что я сука, - после нашего молчания удивительно спокойно произнес Дентон и наклонился, касаясь горячим влажным дыханием моего уха. - И, к твоему несчастью, самые сильные эмоции во мне вызываешь именно ты.

  - Судя по всему, я должен себя с этим поздравить?

  - Все еще не можешь простить того, что я хотел тебя... подставить?

  - Ну наконец-то ты называешь вещи своими именами.

  Наши лица были совсем близко, потому что Дентон так и не отстранился, вместо этого теперь выдыхая мне прямо в лицо. Он был чертовски близко и на таком расстоянии поразительно знакомым и "живым", а не просто картинкой из моего воображения или воспоминаний. А еще он был слишком хорошо мне знаком, чтобы не верить ни одному его слову.

  - Если мне не изменяет память, то ты сам захотел уйти. Без моего вмешательства, - голос Дентона прозвучал так, словно сказанная им фраза в действительности была вопросом. Словно за все это время он впервые засомневался.

  - Но ты сделал многое для того, чтобы у меня возникло подобное желание.

  - Вот только не надо все сваливать на меня! - он резко сделал шаг назад и посмотрел в противоположную сторону. И, конечно же, он не собирался сдаваться настолько просто. - Кажется, до сих пор тебя не устраивало только одно. Поэтому, если тебе это так необходимо, то мы увеличим твоему драгоценному зайчику тираж вдвое.

  Последние слова Дентон выплюнул со своим прежним, нескрываемым сарказмом. Как будто для этого вечера лимит вышел, и он снова должен был стать "прежним" - гадюкой, которая жалила отменно, и в долгом бездействии могла подавиться собственным ядом.

  Но хотя он и вел себя снова как обычно, что-то мне подсказывало, что во всем этом было больше отчаяния, чем реальной бравады или дерзости - как бы фантастично это не звучало.

  - Какое это теперь имеет значение, когда я больше не работаю в издательстве? Даже не пытайся меня купить на такую глупость.

  - Почему сразу "купить"? Еще приплети сюда шантаж, - Дентон снова ко мне приблизился. - Может быть я проникся его творчеством. К тому же твоя идея изначально не была лишена здравого смысла.

  Он протянул руку к моему лицу, но на полпути она упала, и вместо этого пальцы сжались на моем белом шарфе.

  - Значит, все это время ты просто издевался? - на удивление собственный голос был странно спокойным и будничным, словно мы говорили о полнейшем пустяке. И словно это было в параллельной, совсем другой жизни, потому что в настоящей мы каждый раз неизменно сталкивались лбами. А самым поразительным было то, что хотя эта другая "действительность" не была настолько уж невозможной, чтобы существовать настолько отдельно от нас, но тем не менее все это совершенно отчетливо показывало ту пропасть, которая нас разделяла. Без видимых на то причин и заранее установленных рамок. Лишь с теми правилами, которые обозначили мы сами.

  Я уже не знал, как на все это реагировать. С каким выражением лица и чувствами внутри мне отвечать на такую правду, больше похожую на иронию.

  - Нет, я просто имел тебя хотя бы таким способом, - выдохнул Дентон, пока мы оба смотрели на его руку, сдавливающую вязаную ткань.

  Будто он имел на это какое-то безусловное право - вот так меня держать. И не собирался разжимать пальцы или отпускать.

  - Ты ведь даже не думаешь сейчас о том, что вместо того, чтобы польстить, это меня лишь еще больше разочарует? - я перевел взгляд на его лицо, ужасно бледное в тусклом свете освещенного крыльца. - И тем более мне никогда не было нужно, чтобы ты мне "помогал" подобным образом. До этого я и сам со всем неплохо справлялся и не был настолько безнадежен.

  Руки ныли под тяжестью становящейся все ощутимее, а когда-то казавшейся полупустой, коробки. Но я не хотел заполнять воцарившееся между нами молчание даже одним лишним движением. Даже для того, чтобы наконец избавиться от своей ноши и поставить ее вниз.

  Возможно, это все еще было подходящим намеком или поводом для того, чтобы поскорее уйти.

  - Это значит, что в нашей истории, в отличие от книг всем известного и великого Тейлора Магнуса, не будет четкого и ясного хэппи-энда? - уточнил Дентон, и его губы тронула совершенно поразительная улыбка. Улыбка, заставившая меня сделать стремительный выдох, словно на мгновение передо мной открылось удивительное зрелище. И если бы я не знал его настолько хорошо, то решил бы, что Джейси Дентону и вправду жаль. Или что он снова издевается.

  Но, наверное, к счастью для нас обоих, я уже кое-что стал в нем понимать, хотя и не был уверен в том, что в следующее мгновение он не перевернет все с ног на голову и не извратит в одном ему выгодном свете.

  Снова молчание, на этот раз еще более задумчивое и взвешенное. И полураздетый Дентон напротив - только после болезни.

  - Ты же считаешь все это бездарной писаниной?

  - Возможно эта писанина не настолько бездарна, как мне бы того хотелось. В этом случае было бы значительно проще жить.

  Сам пока не до конца веря в то, что собираюсь сделать, я протянул коробку.

  - Не подержишь?

  Дентон на удивление быстро согласился. Наверное, сказывалась атмосфера нашего обоюдного и уже ставшего таким привычным сумасшествия.

  - Можешь найти этим вещам подходящее место. Скажем, в своей квартире. Мне они пока больше не нужны.

  - Пока?

  - Ну ведь я на данный момент числюсь в бессрочном отпуске.

  - А потом?

  - А потом мне придется заниматься всей той договорной волокитой, которая неизменно возникает во время повышения тиража. Кстати, надо прямо сейчас обрадовать Магнуса.

  - Это значит, ты вернешься? - спросил он это так, словно речь шла не совсем о работе. Словно между нами действительно были отношения. И не только рабочие.

  Пока Дентон дожидался ответа, я протянул руку и сжал в ладони его длинные, спутанные и влажные от снега пряди у лица. Слегка потянул назад.

  Он с готовностью откинул голову, и наши глаза встретились - мои голубые, словно вода, а его серые - та же вода, только мутная и ледяная из-за все время сдерживающей и неизменно давящей на поверхность корки льда.

  Какое-то время я еще вглядывался в него, а потом он совершенно бесстыже и широко ухмыльнулся, хотя на самом деле блефовал и ни капли не был уверен в моем ответе, потому что напряженное ожидание все еще читалось в его настороженном взгляде.

  - Только ради того, - наконец произнес я медленно и наклонился, приблизив свое лицо, - Чтобы на этот раз уже во всеуслышание послать тебя на...

  Последнее слово потонуло вместе со мной в чужом замершем на миг дыхании, которое уже долгое время мне так сильно хотелось втянуть в себя, чтобы вдохнуть.