— Говорил, чтобы тебя не трогали…

— Так это потому ты ко мне…

— А ты что, думала? Наверное, обосра…, когда такую наколку увидела?

— Точно! Было такое… и ты бы, на моем месте…

— Нет! Я в твои годы уже была.… Так, ну что, по второму заходу? Ты как, прогрела свою ….— и если бы, не этот ее такой грубый и режущий слух матюг, то я бы, так и оставалась с ней в хорошем расположении и совсем бы не замечала в ней ни ее грубости, ни этих ее всяких наколок…

А потом вот, ее массаж.…И я, счастливая и еще успокаиваясь, лежу и ловлю, как она говорила — кайф! А она, такая взрослая и довольно красивая меня своими теплыми и мягкими руками.…А ведь, все — таки, не удержалась она…

— Туда не надо…

— Почему? Ведь, я все тебе приятно сделаю, я умею…

— Я знаю, уже догадалась… Ты, как кошка с мышкой.…Только я не мышка!

— А кто? И что это означает?

— А то, что я в твою норку — не полезу!

— Ха. ха. ха! Ну, ты и Профессорка прикольная, хотя жалко, что ты не кончита…Ха. ха. ха!!!

С этого самого дня у меня началась с ней дружба, а вот с Мишкой я после того…

А как? Да вот, так! Потому ему и говорю на уроке сейчас:

— Я думала, что ты не такой — как все! А ты, оказывается, такой же…

— Можно подумать, что ты другая?

— Вот именно, тебе не мешало, бы, крепко подумать сначала, прежде чем мне такое ляпнуть, так что, знаешь.…А ты еще оказался не догадливый, в придачу и как она тебя, а? А ведь, простая, прости ее господи, а как, такого умного парня провела, а? Облажался ты, Мишенька, ой, как же ты облажался, хотя, справедливости ради надо сказать, что все — таки ты в дамки прорвался…

— Ну, а как ты хотела, ты же меня знаешь и потом, у нее такие оказались …

— Да успокойся ты, я вовсе не собираюсь обсуждать твои подвиги и как ты с ней… — взяла и ему на пальцах изобразила такое же, как она мне тогда в сауне…

— А ты, я вижу, уже успеваешь перенимать передовой опыт.…И что у тебя с ней так же, как ты мне показываешь на пальцах, или, как там у вас у таких, так что ли? — и высунул свой язык, да еще обвел им вокруг губ.

— Дурак, ты, Михаем! Ой, и дурак… Ты хоть не теряй в моих глазах то, за что я ценю тебя.… А то, что дамка твоя, она как козырная карта оказалась и тебя заметили, то потому тебе говорю.… А ты, дурак, что подумал и о ком — обо мне? Не ожидала я такого от тебя, не ожидала.…Но… Я постараюсь быть выше твоего мнения обо мне и все-таки передам, что ты произвел нужное впечатление и не на дам, как я поняла, а на того, с кем я тебя свела и с кем ты переговорил! Не забывай, хотя бы об этом, Михаем, меня не забывай!

А лажанулся он так.

Как только мы с Васькой поднялись разгоряченные и вполне довольные той атмосферой взаимного доверия и теплоты, которая установилась между нами, то тут же отметила…

Я его еще не ни разу не видела таким гордым! Он так и сидел гоголем, сыпал остротами и, как мне казалось, всячески старался ее принизить своим интеллектом, и подавлял… Кончита сидела рядом и рассеянно его слушала, а он продолжал ей такое рассказывать, что она, наконец-то, не вытерпела…

— Вот ты говоришь, что такой умный и все такое… Конечно, я многое не знаю, но женщины все равно умнее мужчин!

— Да как это? Это мы…

— Да постой ты, не спеши…я, конечно, всего такого не знаю, но соображаю, а вот ты как считаешь, ты соображаешь?

— Да я, да ты знаешь, да хотя бы спроси у нее — и на меня показывает…

— Нет, ты сам! Вот я тебе кое — что покажу, а ты мне ответь, что это? Только ты просто руками пощупай и скажи…

Она повернулась и что-то такое блестящее, как маленький пакетик вытащила из своей сумочки.…При этом я вижу, как девки улыбаются и между собой заговорщицки переглядываются.

— Ну и что это? Только ты… — сунула ему в руку, и он этот пакетик стал щупать…

— Это? Это, что-то, какое.… Так, а что же еще?

Девки сидят и ржут, смотрят, как он, теряясь в догадках, все мнет и все крутит в руках…

— Сдаешься?

— Нет! Я думаю, что это какая-то за граничная жвачка или… нет, это конфета?…

— Ой, не могу! — ржет Васька и ей вторит Кончита… — А еще говорит, что он умнее меня и всех нас.… Эх ты, ловелас! На! — говорит она, и у нас на глазах, разрывая зубами, пакетик вытаскивает оттуда…

Ну, вы уже догадались?…

Он, по своей дурости, да и наглости, так и остался сидеть перед нами в погонах из… С одной стороны, у него на плече прицепился красивый пакетик, а с другой, на плече так и остался болтаться…

Это сейчас, таким никого не удивишь, а тогда презервативы не продавали в таких красивых пакетиках.

— Эх, ты?! Понял, кто умнее? Бабы умнее вас! Запомни, бабы! А то хвост распустил как павлин и мне такое затирал.…А вот, не дала бы, я тебе сегодня и ты бы так и не узнал, дурачок, как приятно в девочку кончать! Понял, дурашка.…Запомни, бабы не только умнее, но и главнее! Запомнил? А меня ты запомнил? Ну, иди ко мне, дай я еще разик с тобой напоследок…

Мы вышли, и я, в который уже раз убедилась в правоте ее слов…Мы умнее, мы!

Вспомнила свои первые впечатления о Ваське, поделюсь ими с вами, итак…

Она несколько полновата, но это ее нисколько не портит, а наоборот, придает ей солидности и в сочетании с природной неторопливостью убеждает в ее надежности.

Хотя она и высока, на голову почти выше меня, но медлительность стройной фигуры придает ей некий загадочный облик величавой, повелительной женщины.

Первое мое впечатление — что она заторможенная, но…Глаза ее подкупают открытым и внимательным взглядом, к тому же, вовсе не пустым, а внимательным и, судя по всему, еще и умным. Ее лицо сразу же не запоминается, оно довольно обыденное, какое часто встречается в среде обыкновенных рабочих людей. Несколько грубоватый нос, полные губы, довольно привлекательной формы и зубы, ровные, белые, выступающие скулы, полноватый овал лица и немного раскосые глаза, внимательно разглядывающие каждый раз меня, из-под коротко остриженных, словно под мальчишку, густых, каштанового цвета волос

Первые фразы, ее слова и я постепенно начинаю привыкать к ее интонациям, тембру ее голоса несколько низкому для такой молодой и красивой женщины.

— Тебе сколько? Четырнадцать, тринадцать? — И, услышав мой ответ, несколько удивляется.

— А по виду не скажешь…Думала, что ты младше. И где учишься, в каком классе?

Отвечаю, а сама замечаю, что в ее поведении пробиваются мои знакомые черты …

Это когда я с кем-то разговариваю, то обязательно в упор и, не мигая, смотрю в глаза моему собеседнику. Мама говорит, что так некрасиво и что так не надо человека разглядывать и смущать, а надо взгляд переводить… Но я так не могу, мне надо обязательно лицо и особенно глаза видеть того с кем я разговариваю. Вот и она так же, спрашивает, и мое лицо внимательно изучает, и мне в глаза заглядывает.

Я на секунду с ней встречаюсь взглядом, выдерживаю паузу и смотрю в упор и она так же, потом она первая, глаза отводит и продолжает расспрашивать о моих родителях. Отвечаю и невольно попадаю под какое-то с ее стороны соучастие, интереса к тому, что ей о себе и своей семье рассказываю. Она слушает мои ответы, сидя ко мне в пол оборота, отчего ее довольно крупная грудь выпирает и рельефно, кругло обозначается. Она замечает мой взгляд и, слегка улыбнувшись чему-то…

Встает, подходит к столу, берет сигарету из пачки, потом несколько долго ищет и шарит руками по столу в поисках зажигалки, и при этом, все время меня рассматривает, и мне кажется, что с каким-то повышенным интересом.

— Это надо же, такая молодая и уже дочь профессора… — просто гениальная фраза, так я о ней про себя отмечаю.

Закуривает, глубоко затягиваясь, а потом сильной струей выпускает вверх и в сторону дым от своего лица.

— А ты ничего…Ты мне нравишься, — а я, пожимаю неопределенно плечами.

Она стоит передо мной и довольно близко, напротив, на расстоянии вытянутой руки, при этом я вижу, как она дышит и у нее периодически приподнимается под одеждами грудь, как выпускает дым после глубокой затяжки сигаретой и расспрашивает…