Среди великих музыкантов-романтиков XIX века австрийский композитор Антон Брукнер занимает особое место. Его облик лишен характерных примет романтического гения, поражающего эксцентричностью поведения и необузданным полетом фантазии. Творчество Брукнера, известного главным образом девятью симфониями, резко выделялось своей непохожестью на фоне музыки того времени, что явилось причиной остро критического отношения к нему и длительного непризнания. Вместе с тем Брукнер, конечно, по-своему такая же яркая романтическая фигура, как Вarнер или Лист; в творчестве австрийского композитора нашли воплощение идеи и образы, рожденные эпохой музыкального романтизма.

В чем же причина уникального положения Брукнера среди композиторов-романтиков? В специфичных условиях патриархальной крестьянской среды прошло его детство. Композитор вырос в захолустной провинции политически и экономически отсталой Австрийской империи; до конца своих дней он сохранял черты простодушного деревенского музыканта с чудаковатой манерой поведения. В зрелом возрасте переехав в Вену, Брукнер чувствовал себя в ней чужаком, встречал непонимание и насмешки. Тем острее ощущал он неослабевающую связь с простонародным сельским бытом, от которого был теперь оторван. Отсюда его тяготение к стихии крестьянского танца, пронизывающей скерцо его симфоний, пристрастие к торжественным хоральным звучаниям, в которых он, деревенский органист, видел воплощение высоких нравственных идеалов. Все это способствовало формированию творческого облика композитора, в котором черты наивно-патриархального мировоззрения уживались со сложностью чувств художника-романтика последней трети XIX столетия.

В своем творчестве Брукнер выступил продолжателем великих традиций венского симфонизма, прежде всего — Бетховена и Шуберта. Брукнера называли «Шубертом второй половины XIX века». Действительно, в его произведениях много общего с песенным симфонизмом первого венского композитора-романтика. Их роднят некоторые черты мировоззрения, связь с народным песенно-танцевальным искусством, романтичность художественных образов. Вместе с тем Брукнер принадлежит иной исторической эпохе. Его мировосприятие неизмеримо сложнее шубертовского, отягощено грузом острых противоречий и трагических конфликтов, порожденных реальной действительностью капиталистического общества.

Все это не могло не сказаться на музыкальном языке симфоний Брукнера, первоосновой которого является музыка Шуберта. По меткому определению выдающегося советского музыковеда И. И. Соллертинского, это «Шуберт, закованный в панцирь медных звучаний, усложненный элементами баховской полифонии, трагедийной структуры первых трех частей Девятой симфонии Бетховена и вагнеровской "тристановской" гармонии». Сложность, многосоставность брукнеровского музыкального языка, громоздкая форма его монументальных симфоний длительное время препятствовали признанию его творчества современниками. Лишь в 80-х годах, после триумфальных исполнений Седьмой симфонии, его произведения начинают регулярно исполнять на концертных эстрадах Западной Европы и Северной Америки; к тому времени композитор уже достиг преклонного возраста… Обратимся же к биографии скромного австрийского музыканта прошлого века, творения которого стали ценнейшим вкладом в сокровищницу мировой симфонической литературы.

Вероятно, ни у кого из композиторов XIX века не найдется столь древних предков, как у Брукнера. Некий Генрикус Прукнер упоминается еще в документальном источнике 1250 года. Исследователи предполагают, что семья Брукнеров (или Прукнеров) около 1100 года переселилась из королевства франков в Нижнюю Австрию на юг от Дуная. Там около 1400 года родился далекий предок композитора, крепостной Йёрг Прукнер. В унаследованном от него крестьянском дворе «Прукенхоф» (Pruckenhof), сохранившемся и поныне[1], Брукнеры жили около двух столетий, пока не переселились в расположенное поблизости местечко Пира; здесь на протяжении 90 лет они занимали двор, называвшийся «Пирагут», который ныне принадлежит родственной им семье Хаглер. Затем Брукнеры около 80 лет жили в местечке Оэд, занимаясь различными ремеслами, были бочарами, трактирщиками, пряничниками, — пока дед композитора, Йозеф Брукнер (1749–1831), не получил почетную профессию школьного учителя; в 1776 году он переселился в деревню Ансфельден (Верхняя Австрия), с которой связана вся дальнейшая 140-летняя история рода Брукнеров.

Один из сыновей Йозефа, Антон Брукнер-старший (1791–1837), в 1823 году стал его преемником, как бы унаследовав от отца профессию учителя. В том же году он женился на дочери чиновника Терезе Хельм. Первенцу от этого брака суждено было обессмертить фамилию Брукнеров. Будущий композитор родился 4 сентября 1824 года и в тот же день при крещении был назван Йозефом Антоном. Из одиннадцати детей этой супружеской пары достигли зрелого возраста, кроме Антона, только четверо — сестры Розалия, Йозефа, Мария Анна и брат Игнац. Лишь Розалия и Игнац пережили композитора. Оба брата остались неженатыми, и со смертью Игнаца в 1913 году род Брукнеров перестал существовать.

Антон рос здоровым и крепким мальчиком, был непременным участником игр сверстников. Живописные окрестности Ансфельдена, где обрамленные кустарниками луга чередовались с высокими лесами, стали тем природным ландшафтом, среди которого протекало его детство. Видимо, уже в те годы зародились восхищение и преклонение будущего композитора перед красотой природы, столь характерные впоследствии для его мировосприятия. Наряду с любовью к природе у Тони, как его ласкательно называли в семье, очень рано проявилось влечение к музыке. Окружавшая его среда предоставляла для этого благоприятные возможности. Профессия отца — школьного учителя — была связана с исполнением музыкальных обязанностей. По удачному определению одного из исследователей, школьный учитель был своего рода «директором деревенской консерватории». Помимо обязанностей преподавателя, он сопровождал церковную службу игрой на органе и даже сочинял небольшие композиции, а также был непременным участником свадебных и других деревенских торжеств, во время которых исполнял танцевальную музыку на скрипке, виолончели, кларнете или иных инструментах.

С первых же лет жизни Тони жадно впитывал звучавшую вокруг него музыку. По воспоминаниям сверстников, во время прогулок или помогая крестьянам в поле, он любил насвистывать услышанные мелодии, с помощью отца научился играть на маленькой скрипке и спинете[2], с 10 лет пел в церковном хоре и даже иногда играл за отца на органе. Тони помогал отцу и в школе; с 7 лет, перейдя в «старший» класс, он часто заменял отца на уроках, относясь к этому «со всей серьезностью», как рассказывали впоследствии его бывшие подопечные.

Видя исключительные музыкальные способности своего первенца, Антон Брукнер-старший решил послать его для обучения к близкому родственнику Иоганну Вейсу, школьному учителю в Хёршинге, близ города Линца. Вейс не только превосходно играл на органе, но был известен как композитор. Полтора года (с 1835 до осени 1836) Тони прожил у Вейса, где продолжал школьное образование и обучался органной игре; здесь же он познакомился с техникой генерал-баса (basso continuo[3]). Тони с упоением взялся за изучение «тайн» гармонии. Вскоре он уже мог упражняться в сочинении каденций[4] и свободном прелюдировании на органе. При первом публичном выступлении юный музыкант показал столь совершенное владение органной клавиатурой и педалями, что Вейс наградил его монетой стоимостью в один грош; это был первый гонорар Антона Брукнера. В Хёршинге Брукнер впервые услышал музыку венских классиков: Вейс, прекрасно знавший оратории Й. Гайдна «Сотворение мира» и «Времена года», познакомил с ними своего пытливого ученика; Вейс «открыл» ему также мессы В. А. Моцарта. Вероятно, к этому времени относится первое из известных нам сочинений Брукнера, Pange lingua[5] в до мажоре для хора a cappella.