-- Плато демонов ждёт, -- твёрдо напоминаю.

-- Никаких плато, -- глухой ответ.

-- Ш-ш-што-о-о? – уже начинаю шипеть озверевшая я.

-- Мне рога не к лицу, -- бурчит в ответ.

А я не понимаю: какие такие рога? О чём он заговаривается?

-- Вы что там курили? – с подозрением присматриваясь к странно поникшему божку, интересуюсь, а тот взгляд подозрительно отводит.

Неужто угадала? Блин блинский… этот бог не просто кот, он оказывается ещё и наркот! Всё! Я по-хорошему намекала: «Не будите во мне зверя!» Страшно престрашно прищурив глаза, подскакиваю к нему, хватаю за руку и… ничего. Ну вот прям совсем и абсолютно ничего. Что такая пушинка, как я, может сделать с этой глыбой мышц?

-- Ох! – только и успеваю выдохнуть, оказываясь прижатой к постели той самой тушей.

И явственно так ощущаю: кое-что сделать я могла. И сделала… на свою голову -- возбудила! Да сколько ж можно-то? От него до сих пор за сто миль бабами несёт, а всё туда же!

Вот не вовремя всё это как-то. Ночь в разгаре, у меня дел невпроворот, а тут этот навалился. И ведёт себя странно. Голову ломаю, что делать: сразу его в змейку? Или, так и быть, потерпеть его повышенное местами внимание, собрать огнецвет, поймать эту ни разу не мультяшную саблезубую белку, а потом в змейку? Не-е-е… пусть погодит пока. Мне он в этой шкуре пока нужнее.

И тут посреди спальни, ревя пламенем, загорается фиолетовый портал. Почуяв неладное, я дёрнулась. Потом ещё. Да какое там, если такой глыбой привалило? А эта гора мяса вздыхает, и нет чтобы слезть перед отцом-то, нет, он руку мою чего-то там теребит.

-- Ну вот и поладили, голубки, -- раздаётся добродушный голос отца откуда-то из-за необъятной спины так и не сползающего с меня Артона. -- А то ишь, надумали мне тут детей во грехе плодить. Это ж позор какой на мою голову? Вот теперь резвитесь на здоровье, с моего благословения, да внуками радуйте.

Я аж расслабилась от таких слов. Нет, мне жутко хорошо не стало, наоборот поплохело. Что ж это выходит-то? Он узнал про нас с Артоном?

-- Па-а-а… то всего-то один разок и было, -- жалобно так получилось.

А как ещё? Если такая туша привалила, и я едва дышу.

-- Ты мне зубы не заговаривай, -- зарычал вмиг разгневавшийся отец. – От одного раза котята не родятся! И я понимаю ещё он! Он же с той вашей встречи, когда ты со змеёй на шее заявилась, тобой бредил и по сию пору из головы не выбросил, но ты-то! Ох и хороша! Папочка, у меня мужа увели, околдовали! А сама стоит передо мной с дитятком в чреве. Я ж чуть ни в чём ни повинного рогоносца не сгноил! Благо успел его перед тем в замок свой зашвырнуть. Думал пытать его буду до-о-олго-о-о! А тут этот, да ещё и Эльма появляется…

Дальше я уже не слушала. И так ясно стало. Вмиг вспомнилось, как тогда Артон ведьминого брата куда-то вышвырнул, а Алсея испарилась в неизвестном направлении. Кто сказал, что её в спальне после этого не было? Где гарантия, что эльфа на нервах потом всё как есть любимому не поведала? А тот сестрице по цепочке. И судя по выражению лица уже нависающего над нами отца, примерно так всё и было.

А он всё что-то не говорит даже, а орёт уже, и в сознание пробивается фраза… И тут до меня доходит совсем уж страшное: «…котят делать?» Бог мой… я что беременна? Нет! Господи! Я так молода!

-- Я… я не готова стать мамой… -- придушенно выдыхаю.

-- Раньше думать надо было, -- словно припечатывает отец. – Твоя мать мне девственницей досталась, и голову на отсечение дам, что никогда мне не изменяла. И за что мне такой позор? Когда про Кхёрна говорили, я не верил. Потом этот Винд-Арконте, ну да ладно, парень неплохой вроде, но это уже перебор, дочка. Артон тоже хорош, но ему хотя бы совести хватило вину свою признать и, как и подобает, попросить твоей руки. Пусть так и будет. Надеюсь, его тебе хватит, чтобы не позорила семью.

Перевожу взгляд на отводящего глаза котяру, и в душу закрадываются сомнения. Тут же в голове, словно запись с диктофона звучат отцовские слова: «И я понимаю ещё он! Он же с той вашей встречи, когда ты со змеёй на шее заявилась, тобой бредил и по сию пору из головы не выбросил, но ты-то!» А я-то удивилась, что это Артон вдруг такой покладистый стал? Хоть явно и волновался, но к отцу помчал едва ли не галопом. Это ж выходит он изначально направился не за Элифана просить, а о нашем благословении под шумок!

-- Ну ты гад… -- прожигая в глазах горе-женишка дырку взглядом, тихо так, но многообещающе рычу.

Тот встрепенулся, побледнел.

-- Нет, нет! Стой! Только не в змею. Другого способа не было. Он никого не слышал. Убил бы. Как есть убил! А ты ж сама просила -- любыми способами спасти…

-- То-то, смотрю, ты самоотверженно постарался в женишки набиться.

-- Какие ещё женишки?! -- раздался грозный рык отца за Артоновской спиной. – Ну-ка руку покажи!

В непонимании смотрю на наконец-то скатившегося с меня мужчину, потом на отца, а тот на мою правую руку. Перевожу взгляд и…

-- Мать же вашу! – только и смогла произнести, уставившись на довольно массивное обручальное кольцо на своём пальце. Дёрнула в попытке снять. Какое там! – И что ж у вас всех обряды-то такие быстрые, а? Ну нет чтоб как у нормальных эльфов потянуть годков та-а-ак…

Молчат. А я… я понимаю, что все мои мечты накрылись медным тазом. И зверею. Подскакиваю. Перекатываюсь по кровати, оказываясь в позе наездницы на новоиспечённом муженьке. Тот лишь удивлённо бровь успевает приподнять, а со спины доносится напутственное:

-- Совет вам да любовь, голубки.

Затем рёв портала. И я буквально кожей ощущаю, что мы остались наедине. Ну что ж, это и к лучшему. Накланяюсь к потерявшему от удивления дар речи муженьку и тихо шепчу на ушко:

-- А теперь, милый, на плато демонов. Не рыпайся! – пихнув обратно на кровать начавшего было приподниматься мужчину, рычу я. – Думаю… ты больше предпочтёшь иметь неприметные рожки, нежели быть первой в мире рогатой змейкой?

О-о-о!!! Как же приятно видеть эту мужественно дрожащую в бессильной злобе челюсть.

-- Подъём! – командую.

Подчиняется. Вот и портал уже загорелся. Входим…

-- Красиво-то ка-а-ак… -- ошалело озираясь по сторонам, шепчу.

Посмотреть тут действительно есть на что. Мы оказались почти на краю плато, представляющего собой плоскогорье, отвесные и, судя по всему, неприступные края которого уходил далеко вниз. А там… там, на берегу уходящего к горизонту пурпурного моря с безумно красивой лунной дорожкой простирается, мерцая неисчислимым количеством магических огоньков, какой-то городок.

Да и само плато так и полыхает от тех самых огнецветов, образуя светящийся ковёр.

-- Обалдеть… -- выдыхаю, не в силах оторвать взгляд от этой сказочной картины.

Вот только надутый как индюк муженёк моих восторгов явно не разделяет. Обиделся видите ли! А чего он, интересно, от меня ждал после такой выходки? Что я с радостью кинусь к нему в объятия? Тоже мне поборник чести нашёлся. Как честный папочке покаялся в своих грехах, блин. И типа ещё и не виноват! Якобы мою же просьбу исполнял. А о том, что убил все мои надежды и мечты, не подумал? Ох… держись теперь, блохастый…

Забираю из рук стоящего истуканом муженька плошку.

-- Свободен, -- намекаю, что ему здесь не рады, но муженёк мне достался явно недогадливый. Стоит как ни в чём не бывало. – Алё! Говорю: свободен! Я и сама справлюсь!

-- Здесь небезопасно, -- глухо отвечает и дальше молчит.

«Ну и чёрт с тобой!» -- думаю, принимаясь за сбор вожделенных цветочков, и наконец-то понимаю, в чём был подвох. Сам лишайник очень хрупкий, этакие призрачные паутинки, сделала шаг неосторожно, и в радиусе нескольких метров светлячки цветочков-огнецветов гаснут. Вот и крадусь теперь, стараясь не нарушить. Да ещё цветочки кро-о-охотные… с маковое зёрнышко. Так до утра собрать две ладошки не успею. А ведь хотела и для себя, и на Эльму с Кхёрном набрать. И этого хмыря просить не стоит, он назло всё вокруг истопчет.