— Мистер Фридлэндер, это покушение не может долго оставаться секретом. Вы, конечно, не хотите, чтобы плохие фотоснимки иллюстрирующие данное происшествие попали в мировую прессу. Моя же работа вам известна. Дайте мне сделать эксклюзив и будьте уверены в артистическом исполнении работы.

Фридлэндер заставил себя улыбнуться. Несмотря на боль, он был польщен.

— Да, конечно, дорогой мальчик. Делайте. Ни один другой фотограф не будет допущен сюда. В конце концов фото Кэйда подобно картине Фридлэндера.

Фотографируя, Кэйд как бы между прочим спросил:

— Как это произошло, мистер Фридлэндер?

Лицо старика исказила злоба. Вот на подобное выражение лица и рассчитывал Кэйд. Затвор щелкнул, когда Фридлэндер заговорил:

— Парень сумасшедший! Совершенный псих! Как подумаю, что я для него сделал! Неблагодарный! Ну, был у меня другой дружок. Так это все блажь. Джерри безумно ревнив, но никто не смеет указывать мне, что мне можно делать и что нет. У Джерри был пистолет. Я просто не мог поверить, что он им воспользуется.

Доктор, заметив, как побледнел старик, сделал Кэйду знак рукой. К этому времени снимки были уже сделаны, поэтому он, кивнув головой, отошел.

— Благодарю вас, мистер Фридлэндер. Скорее поправляйтесь.

Старик был близок к обмороку, но, оставаясь до конца актером, он слегка помахал рукой, когда Кэйд покидал помещение.

Галдеж за дверью предостерег Кэйда — прибыла пресса.

Таккер вышел из боковой комнаты.

— Действуйте. Могу дать вам десять минут… не больше, — сказал он. — А я, пожалуй, пока поговорю с этими обезьянами, которые толпятся снаружи.

Кэйд вошел в комнату, где два скучающих детектива курили возле окна, а в вольтеровском кресле сидел молодой человек, зажав ладони между колен и ссутулившись.

Джерри Маршаллу было двадцать три года… Высокий блондин с красивым лицом, с глубоко посаженными голубыми глазами. Увидев камеру Кэйда, он напрягся, лицо приняло презрительно-враждебное выражение.

Кэйд положил камеру на стол.

— Я — Вэл Кэйд, — сказал он. — Вы, возможно, слыхали обо мне. Я хочу вас сфотографировать, Джерри, но только с вашего согласия. Сегодня вы произвели сенсацию в мировой прессе и ничего уж вам с этим не поделать. Там снаружи газетчики и фотографы. Вам их не избежать. Но я хочу с вами договориться. Попозируйте мне. За это я устрою так, чтобы моя газета за свой счет наняла лучшего из адвокатов, который бы защитил ваши интересы. Если я еще что-то смогу для вас сделать, скажите, и я выполню вашу просьбу.

Маршалл изучающе смотрел на Кэйда, напряжение спало.

— Я знаю вас. Кто же вас не знает? Хорошо, мистер Кэйд. Договорились. Можете делать свои снимки.

Кэйд защелкал затвором камеры…

Вскоре дверь комнаты отворилась и в нее ввалился полицейский, дежуривший у входа.

— Ваше время, Кэйд, истекло. Поторопитесь закончить свою работу.

— А я уже закончил, — сказал Кэйд и обратился к Маршаллу. — Сегодня же у вас будет адвокат. Лучший. Ни о чем не беспокойтесь. Есть у вас какие-нибудь просьбы ко мне?

Маршалл заколебался и сказал:

— Не могли бы вы рассказать моей сестре о происшедшем? Я не хочу, чтобы она прочла об этом завтра в газетах.

— Конечно, — ответил Кэйд. — Я увижу ее сегодня же вечером. Где мне ее найти?

Маршалл вытащил бумажник и написал адрес сестры на визитной карточке.

— Только поделикатнее, мистер Кэйд. — Лицо его слегка поморщилось. Он с трудом сдержал эмоции. Спустя мгновение он уже взял себя в руки. — Она и я очень близки. Вы как-нибудь поделикатней скажите ей. Для нее это такой удар.

— Разумеется, — заверил Кэйд, взяв у него визитную карточку. — Не волнуйтесь. Что ей еще передать?

— Скажите ей, что я жалею, что не убил этого старого вонючего ублюдка.

— Хорошо, я так ей и скажу. Вы только не волнуйтесь. Я все сделаю, о чем вы просите.

Он забрал камеру с сумкой и вышел в вестибюль. Вопли, раздававшиеся снаружи, заставили его остановиться. Пожилой слуга торопливо проходил мимо, и Кэйд схватил его за руку.

— Есть запасной выход отсюда?

Слуга указал на дверь в конце коридора.

— Это прямо к служебному лифту.

Спустя пять минут Кэйд уже выруливал машину, направляясь в редакцию "Сан".

Он застал Мэтисона нервно вышагивающим взад и вперед по комнате. Кэйд достал из фотоаппарата кассету и положил на стол.

— Мы имеем эксклюзив, Генри. Хорошие снимки и Фридлэндера, и молодого человека, который стрелял в него.

Мэтисон схватил телефонную трубку и прорычал команду фоторедактору немедленно прибыть к нему.

— Я обещал парню помочь, — продолжал Кэйд, когда Мэтисон положил трубку. — Ты сможешь организовать ему первоклассного адвоката? Мне кажется, мои снимки помогут его оправдать.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Мэтисон, пристально глянув на него.

— Подожди пока не увидишь фотографии, Генри.

— Я могу дать Бернстейна. Это дело как раз по его профилю.

— Хорошо. — Кэйд направился к двери. — Мне еще нужно кое— что сделать. А Бернстейна направь к парню сегодня же.

— Минуточку! Эй, Вэл!

Но Кэйд уже бежал по лестнице вниз к своей машине. Сев за руль, он посмотрел на адрес в визитной карточке Маршалла. Викки Маршалл, сестра гомосексуалиста, жила в квартире на Тремонт авеню.

Направляясь в сторону Тремонт авеню, сам того не подозревая, Кэйд приближался к другому свиданию с судьбой, которое в итоге привело его в Истонвилл.

Безразличный к потрясающей новости покушения на Фридлэндера, Эд Бурдик лежал на кушетке, с циничным интересом наблюдая по телевизору за похождениями Перри Мейсона. Когда фильм уже подходил к концу, зазвонил телефон. Он колебался — стоит ли поднимать трубку. Потом, решив, что это может быть Кэйд, которому он срочно понадобился, — взял трубку.

Это был Мэтисон.

— Эд! Ты должен быть здесь немедленно! Мне наплевать, чем ты там занят. Я хочу, чтобы ты был здесь!

— Спокойно, Генри. Рабочий день закончился, и я буду отдыхать. Кроме того я работаю теперь с Кэйдом. А что там у тебя стряслось? Фридлэндер? Ну, так я тебе скажу: Фридлэндер это…

— Не шлепай губами! — заорал Мэтисон. — Есть материал, Эд, прямо здесь на моем столе, который ты не должен упустить за все золото Форт Нокса. Ну, и Кэйд! У-ух! Он сделал портрет Фридлэндера, который покажет настоящее лицо этого старого ублюдка всему миру! Ты ничего подобного не видел! Кэйд считает, что его снимки могут оправдать парня. Я уверен, что так оно и будет. Сейчас ко мне придет Бернстейн. Я хочу, чтобы ты срочно написал статью. Кэйд свое дело сделал. Теперь очередь за тобой и Бернстейном!

Бурдик ощутил волнение.

— И это благодаря снимкам Кэйда?

— Точно! Я тебе говорю, это снимки… ладно, сам увидишь!

— Помнишь, Генри, что ты однажды сказал? А? Знаю я этих алкашей. Как начнет спиваться — так и пропал. Помнишь?

— Ошибся. Ладно, если это тебя обрадует, я беру свои слова назад. Давай сюда, не трать зря время!

— Это Кэйд передал тебе снимки Генри?

— О, боже! Ты чего прицепился?

— В контракте у него нет такой статьи, по которой он должен снимать текущие новости для газеты, — ответил Бурдик. — Ты заплатишь ему за эту работу и будешь уважать авторские права. Если снимок так хорош, как ты говоришь, его перепечатают во всем мире. "Сан" не имеет авторских прав, помни об этом.

— Ты за кого меня принимаешь? Я что — жулик?

— Можешь им быть, если за тобой пристально не наблюдать, Генри, — сказал Бурдик и положил трубку.

Он одевался, когда услышал, как открылась входная дверь. Торопливо застегивая молнию на брюках, вышел из спальни.

В гостиную входили Кэйд и высокая светловолосая девушка.

— Привет, Вэл, — сказал Бурдик и посмотрел на его даму. Какая красота, подумал он. Откуда такое свалилось?

— Это Викки Маршалл, — сказал Кэйд, ставя на пол сумку с камерой. — Ее брат всадил пулю в руку Фридлэндера. Она переночует здесь, чтобы не попасться репортерам. — Он повернулся к девушке. — Никому в голову не придет искать вас здесь, мисс Маршалл. Вы, главное, успокойтесь. У меня есть уверенность, что я смогу помочь вашему брату. Сейчас я поеду в "Сан" и вернусь оттуда через пару часов.