На ней было дорогое белое платье с короткими рукавами. Волосы на изящной головке были уложены в высокую прическу, в ушах массивные серьги из золота, на шее — золотое колье.

Сама мысль о том, что столь прекрасная и искушенная женщина будет заниматься домашним хозяйством и готовить на кухне, вызвала у Кэйда смех.

Она нахмурилась.

— Ты не веришь, что я умею готовить?

— Я этого не сказал, — ответил он, заметив ее легкую обиду.

— Уверен, что можешь. Но сколько слуг тебе понадобится?

— Слуг? — Она поморщилась. — Не хочу никаких слуг. Если у нас будут слуги, мы не сможем заниматься любовью в любое время дня, когда захотим. Ведь так? Ну кто захочет делить дом любви со слугами?

Он был тронут. Все женщины, которых он знал прежде, нанимали кучу прислуги.

— Я думаю, это чудесно, — сказал он с энтузиазмом. — Давай в самом деле снимем дом.

Она погладила его руку, улыбнулась.

— Я все устрою сама. Ты дашь мне немного денег? Мне понадобятся деньги, чтобы сделать там все как нужно. — Она открыла свою сумку и заглянула внутрь. — У меня только шестьсот песо. Бедный Мануэль такой жадный.

— Да, кстати. Все-таки пошли ему телеграмму.

— Я у тебя спросила не дашь ли ты мне денег, — сказала она, убирая от него руку. — Мне скучно, когда ты заводишь разговоры о Мануэле.

Кэйд вздохнул. Он вынул бумажник и дал ей пять бумажек по тысяче песо.

— Я разменяю чек, когда мы прибудем в Мехико. Пока что это все мои наличные.

— Этого достаточно. Ты увидишь, какая я экономная. — Она снова начала поглаживать его руку, взглянула на него, подняв лицо. Взгляд ее был выразительным. — Я тебя очень люблю. Мы будем счастливы вдвоем. Мне хочется заниматься с тобой любовью прямо сейчас.

— Мне тоже, — ответил Кэйд, сжав ее руку. — Боюсь только — присутствующие нас не поймут.

Она тихо засмеялась.

— Это уж точно.

* * *

В 11 часов с минутами они прибыли в Мехико. Их встречал Адольфо Крип, представитель Сэма Уонда в Центральной Америке, — толстый, лысеющий человек потрепанного вида с мягкими манерами. На голове — панама с мятыми полями, светло-коричневый костюм, несколько маловатый для него, покрытый кое-где пятнами.

Он даже не попытался скрыть свое восхищение, когда Кэйд

представил его Хуане. Крил сорвал с головы панаму и поклонился ей так низко, что Кэйду показалось, он все-таки упадет лицом на асфальт.

— Билеты достали? — спросил Кэйд. Польщенная Хуана одарила в этот момент Крила одной из своих самых ослепительных улыбок.

— Да, конечно! — ответил Крил. — Вы будете довольны, сеньор. Все, как вы просили.

— Когда я встречусь в Диасом?

Вежливая улыбка исчезла с лица Крила. Он заглянул внутрь своей панамы, нахмурился, потом грустно покачал головой.

— К сожалению, сеньор, это невозможно. Тысячу извинений. Сеньор Диас перед боем никого не принимает, даже самого президента. Он очень суеверный человек, знаете ли. Перед выходом на арену все молится и молится. Так что, увы, его повидать невозможно.

— Я должен встретиться с ним перед боем, — категорически произнес Кэйд. — Я предупредил господина Уонда, чтобы он с вами это обговорил.

Крил переминался с ноги на ногу, похлопывая панамой по толстой ноге.

— Сеньор Кэйд, клянусь, я сделал все возможное. Никто не сделал бы большего, но сеньор Диас непреклонен. Он никого не принимает перед боем.

— Диас дурак, надутый, как жаба, идиот! — воскликнула Хуана. Глаза ее метнули молнии. — Если тебе так нужно увидеться с ним, дорогой, я все устрою. Ты увидишь, как много я могу для тебя устроить в Мехико. А сейчас я тебя покину. Нужно распорядиться насчет дома, который можно снять. Завтра же туда переедем, а сегодня увидимся ближе к вечеру.

— Постой-постой! — заинтересовался Кэйд. — Ты что, серьезно можешь устроить мне встречу с Диасом?

— Конечно. Я слов на ветер не бросаю, — она обняла его. — Я люблю тебя, милый. Позаботься о моем багаже.

И она быстро удалилась.

Кэйд посмотрел на Крила, который вертел в руках панаму. Перехватив его взгляд, Крил сказал:

— Вам очень повезло, сеньор, с такой прекрасной дамой, которая способна добиться невозможного.

— Да, — коротко согласился Кэйд. Взяв саквояж, он направился к багажному отделению.

Кэйд, по сути своей человек простой и порядочный, не переставал удивляться и благодарить судьбу за сопутствующие ему удачу и успех. Часто вспоминал, как он, десятилетний мальчишка, выиграл приз в тысячу долларов на международном конкурсе фотографов— любителей — сколько было тогда радости! С тех пор жизнь напоминала ему прекрасный фейерверк. Никаких серьезных неприятностей. Не было такого периода, когда он не имел бы достаточно средств, он никогда не голодал, никогда не чувствовал себя несчастным, и всегда поблизости была женщина, готовая одарить его своей любовью.

Видимо, поэтому внезапное появление Хуаны Рока в его жизни удивило его не в такой степени, как могло бы удивить менее удачливого человека. Это отнюдь не означало, что Кэйд не был ею очарован и не оценил в полной мере новый дар благосклонной фортуны.

Сидя в баре отеля "Президент" с его светящимся водопадом и плавательным бассейном, потягивая чинзано со льдом в ожидании Хуаны, он мысленно пытался разобраться в калейдоскопе событий последних двенадцати часов.

Девушка сама по себе была загадкой. Она призналась ему, что влюбилась с первого взгляда — как только увидела его у бюро регистрации отеля "Хилтон" в день приезда. Она навела справки и узнала, кто он и в каком номере поселился. По ее словам, самое естественное для нее было поменять номер, чтобы, когда он того захочет — а она была уверена, что так и случится, — она оказалась рядом. У них не было еще времени по-настоящему узнать друг друга. Хотя она как будто бы знала о нем гораздо больше, чем он о ней. Впрочем, неудивительно — он был достаточно известной фигурой.

Думая теперь о ней, он со смутной тревогой обнаружил, что жизнь без нее представлялась ему теперь просто невыносимой. Прежде он всегда сам себя предостерегал: не слишком увлекаться, чтобы не попасться на крючок раз и навсегда. Сейчас же мысль об их доме, о том, что она постоянно будет с ним, необычайно взволновала его. Это чувство отравляла лишь мысль о том, как она поступила с Мануэлем Барредой. Но в конце концов, постарался он внушить себе, Барреде было шестьдесят, как мог этот больной, старый человек надеяться стать достойным мужчиной для такой энергичной и требовательной женщины, быть под стать ее страстной натуре?

Допив коктейль, он пошел в ресторан и в одиночестве пообедал, представляя себе, что она в этот момент делает и как будет выглядеть их дом. Он скучал без нее. Усилием воли заставил себя думать о предстоящем бое быков.

Крил пообещал позвонить вечером, чтобы узнать, какие будут дополнительные распоряжения. У него был автомобиль, который он предложил в полное распоряжение Кэйда. Крил готов был стать его гидом и личным шофером. Кэйд уже объяснил ему, что будет работать с тремя камерами. Крил должен сидеть рядом с ним и передавать ему ту камеру, которую он потребует. Съемки должны быть непрерывными и теми объективами, какие необходимы в данный момент.

Крил ему понравился. Толстяк так старался быть во всем полезным для Кэйда и предупредить все его желания, что не мог не расположить его к себе. Он, кстати, посоветовал купить целую охапку гвоздик в комнату Хуаны, которая в отеле сообщалась с комнатой Кэйда, сам же Крил и проинструктировал горничную, куда их поставить.

После обеда Кэйд поднялся в номер и лег. Он чувствовал себя расслабленным. Немного устал от всех событий, начавшихся прошлой ночью. Вскоре он заснул.

Проснулся поздно. Время перевалило за семь вечера. Он вскочил с постели, чувствуя себя превосходно. Быстро разделся, принял душ. И тут зазвонил телефон. Это была Хуана. В трубке слышались мужские голоса, хохот, игра на гитаре, пение. Голос, певший фальцетом, заставил Кэйда стиснуть зубы.