– Я занят, - буркнул он, не отрываясь от еретика.

– Можно у вас дома, - равнодушно добавила прекрасная Анжелика.

Посол повернул голову, и через пятнадцать минут они уже возлежали на мягких подушках в роскошном отеле.

Анжелика видела в глазах уважаемого персидского посла готовность ласкать ее нежные розовые соски целую вечность, но интуитивно не дала. И, надо сказать, совершенно правильно сделала, ибо лично я как-то дала одному человеку по фамилии Бей, так потом девять лет жизни псу под хвост.

Так вот, как только Анжелика персидскому послу не дала, он немедленно начал видеть в ней личность. И согласился поторговаться за шелк.

Спустя несколько часов отчаянной торговли, Анжелика эмпирическим путем пришла к выводу, что арабы и евреи - это таки один народ. Но осиная талия, золотые локоны и огромные зеленые глаза взяли свое, посол договор подписал, а благодарный король низвергнул всех своих фавориток прямо в тартарары, и вы, я так полагаю, строго судить его не станете.

Фаворитки дружно осерчали зело крепко и принялись отсылать прекрасной Анжелике пироженки с ядом до востребования, но все время получалось так, что вороватые слуги и собачки пироженки тырили, чтобы есть. И помирали в муках, и это справедливо, ибо восьмая заповедь.

А король, тем временем, пригласил божественную Анжелику на необитаемый остров, где им никто не помешает, потому что нету роуминга.

«Его глаза пожирали ее фарфорово- белую кожу, щеки, похожие на спелые персики, чувственные губы. Небрежным движением она поправила выбившийся на виске локон, и король почувствовал зов плоти. Казалось, каждой порой тела она излучала теплоту жизни. Он инстинктивно протянул руки и привлек ее к себе…»

И тут она как ахнет: «Ваше Величество, как вам не стыдно, вы же женаты!».

Людовик капельку удивился и говорит: «Вы чо - с дуба рухнули, душа моя?».

А божественная Анжелика тут ему всё и вываливает - мол, вы убили моего мужа, я вас ненавижу, теперь вы меня любите, жить без меня не можете, но никогда-никогда не получите, ибо нехуй.

– Ненене, - говорит король, - я его потом помиловал, вы чо? А на Гревской площади сожгли чучелко Нострадамуса. Или даже самого Нострадамуса, а то надоел. Так что жив твой Жоффрей, милая Анжелика, а теперь закрой глаза и открой рот.

Анжелика упала в обморок от счастья и молвит:

– Теперь точно не дам, я, между прочим, мужу верна, а все эти отвратительные слухи распускают подлые завистники нашей чистой любви.

Вот так сказала прекрасная Анжелика и ушла в ночь.

«Придет день, когда она отыщет его и с плачем припадет к его груди. Она не могла уже вспомнить ни его лица, ни голоса, но протягивала к нему руки сквозь пропасть долгих и мрачных лет. Ее глаза устремились в глубину небес, где верхушки деревьев под легким ветром раскачивались, словно водоросли в морской пучине.

 И вне себя от радости и вспыхнувшей надежды она крикнула в эту темноту:

 - ОН НЕ УМЕР! ОН НЕ УМЕР!»

Итак, как все мы помним, прекрасная Анжелика королю Франции Людовику Четырнадцатому не дала. Потому что решила дать своему мужу Жоффрею де Пейраку. Ну так, чисто для разнообразия. Дело, правда, осложнялось тем, что Жоффрей вроде бы уже лет десять как умер, но когда душа настоятельно требует дать мужу, то всё это мелочи, вы уж мне поверьте.

– Я перекрыл все выходы из Парижа, и вы никуда не поедете, - обижено заявил король. - Потому что Средиземное море опасное, вы обязательно попадете в плен к туркам, берберийцам и пиратам, а эти грубые мужланы совершенно не умеют ласкать нежные розовые соски, и ваша трепетная цитадель через неделю лопнет от амортизации.

– Боюсь аж писаюсь, - ослепительно улыбнулась прекрасная Анжелика и сбежала из города тайными тропами парижского Сопротивления.

Ибо ничто не может остановить женщину, которая решила дать своему мужу.

Королевская эскадра под предводительством маршала де Вивонна готовилась выйти в поход из Марселя.

Маршал де Вивонн был толстый, добродушный и голубоглазый, а его крупный нос, длинные пальцы и прочие косвенные признаки недвусмысленно намекали нашей героине, что она с ним договорится.

– Возьмите меня покататься на кораблике, - взмахнула ресницами прекрасная Анжелика, - а я вам дам две тысячи ливров и покажу один розовый сосок.

Де Вивонн икнул и предложил свой вариант - одну тысячу ливров и два розовых соска. А потом они сторговались на вообще без денег, два соска и потаенный грот опционально, так что Анжелика даже немного сэкономила.

– Баба-яга против, - неожиданно заупрямились матроссы, - самочка на корабле - к несчастью.

– Я буду загорать на палубе топлесс, - пообещала Анжелика, и баба-яга немедленно стала «за».

Однако матросы были правы - по дороге на них напали пираты, всех наших убили, а Анжелику похитили. Потом на пиратов напали другие наши, и Анжелику освободили. Потом новые пираты напали на других наших, Анжелика снова оказалась в плену, и так раз пятнадцать с пятьдесят девятой страницы по сто восьмую.

– Надоело, - заявила прекрасная Анжелика очередному пирату на сто девятой странице, - у меня глубины моего естества уже побаливают.

– Не решайте проблемы своего естества за мой счет, - фыркнул очередной пират. - Я - маркиз д'Эскренвиль, Гроза Средиземноморья.

И в каюту ее потащил.

Ну, Анжелика, понятно, закричала: «Нет, нет, вы не посмеете!». Ну так, чисто для затравки. А флибустьер зарычал, как Каштанка, и на пол ее повалил.

– Подумаешь, Гроза Средиземноморья, - думала Анжелика, ритмично постукиваясь головой о переборку, - сантиметров четырнадцать.

Анжелика, как все, конечно, помнят, была консулом Франции в Кандии. Я во второй части писала, что Анжелика была консулом на Кипре, но вы это в голову не берите. Я перепутала, что неудивительно, поскольку в книжках про любовь очень много про географию. На самом деле Кандия - это Крит, и вы теперь не перепутаете, ибо у меня есть Гугль, а у вас есть я.

– Куда мы плывем? - спросила Анжелика пирата, вырывая у него из рук свои нежные розовые соски поочередно.

– В Кандию, - говорит пират.

– Хихих, - обрадовалась Анжелика, - а я там консулом.

– Зашибись! - пират обрадовано взмахнул нефритовым стержнем, - значит, на рынке за тебя раза в три больше дадут.

– Вы что, - Анжелика с перепугу втянула свои нежные розовые соски в плечи, - продать меня кому-нибудь собираетесь?

– А ты думала, я тебя собираюсь кому-нибудь подарить? - фыркнул маркиз д'Эскренвиль и принял позу «дикий вепрь переплывает Брахмапутру верхом на горной лани».

В темнице, куда попала Анжелика перед торгами, ее соседками оказались две рабыни с опытом - из Украины и из Армении.

– Не вздумай брыкаться, - предупредили они, - а то тебя поцарапают кошкой.

– Чем? - не поняла наша героиня.

– Ну, тут есть такие специально обученные кошки. Они расцарапывают твои нежные розовые соски и высасывают мозг, как Ктулху.

– Куда смотрит Интерпол? - возмутилась прекрасная Анжелика и, не брыкаясь, отправилась на прилавок.

– Анжелика! - заорал распорядитель, сбрасывая с нашей героини покрывало за покрывалом, - прекрасная свежая Анжелика с нежными розовыми сосками! Танец, орал, игрушки, классика…

В зале зашумели.

– И анал еще, - поколебавшись, добавил распорядитель.

– Ты охуел? - поинтересовалась Анжелика.

Но тут кто-то предложил за нее сумму, равную двум боевым галерам, и распорядитель умер от счастья.