1

В 1947 году в Еврейский антифашистский комитет поступило письмо лейтенанта А. Лифица из города Орла:

"Вы упускаете молодежь. Наша молодежь замечательна… Это гордость и надежда еврейства. Не бросайте ее на произвол ветров. Ей грозит (буду прямо говорить) денационализация, ассимиляция...

Пусть вас не смущает временное затишье еврейского национального движения. В народ наш надо страстно верить, любить его, мучиться его мукой и возносить его величие…

В глубине души каждого еврея – тоска по еврейской общности. Народ наш не простит ассимиляторам. Он не простит фашизму и антисемитизму..." (Александр Лифиц был арестован отделом контрразведки, его письмо использовали на следствии как обвинительный документ.)

Через две недели после образования Израиля из Киева сообщили в Москву: "Среди еврейских националистических элементов отмечаются тенденции эмигрировать из СССР в Палестину и принять гражданство государства Израиль". Секретные осведомители подслушивали высказывания евреев и сообщали их в соответствующие органы для принятия необходимых мер.

Бухгалтер: "Живу теперь двойной жизнью – сижу на работе, а мысли убегают туда, где наши герои создают государство для всех евреев…"

Преподаватель института: "То, что там происходит, важнее всего на свете…"

Библиотечный работник: "Советский Союз даст возможность еврейскому населению выехать в Палестину, и многие из нас уедут туда…"

Служащий: "Биробиджан – это не наша земля. Палестина – земля наша родная, поэтому мы ее добиваемся…"

Журналист: "Я бы немедленно поехал в Израиль… В Палестине тоже есть коммунистическая партия, я там пригожусь…"

Портной: "При первой возможности уеду туда…"

Председатель религиозной общины города Берегово под Ужгородом публично заявил: "Государство Израиль основано благодаря нашим молитвам, его даровал нам Бог. Наши евреи с радостью готовы хоть завтра отправиться туда".

2

Сотрудники Совета по делам религиозных культов докладывали начальству: "После создания в Палестине государства Израиль… некоторые синагоги отслужили по этому поводу торжественные богослужения. На таком богослужении в Московской хоральной синагоге, например, собралось свыше 10 тысяч человек".

Помещение синагоги в Москве не могло вместить всех присутствовавших; люди толпились на улице, среди них было немало евреев, которые впервые в жизни пришли к этому зданию. В зале для молитв висели лозунги "14 мая 1948 года провозглашено Государство Израиль" и "Еврейский народ жив".

Образование Израиля отметили в синагогах Львова, Ташкента и других городов; на торжественом богослужении в Ужгороде присутствовало немало молодежи и мужчин в военной форме. В Черновцах упомянули, конечно, товарища Сталина, который "спас еврейский народ от фашистского ига и поддержал национально-освободительное движение еврейского народа в Палестине", а затем прочитали заупокойную молитву в память евреев, погибших при создании государства Израиль.

Официально СССР не принимал участия в арабо-израильском конфликте, и в августе 1948 года в "Правде" напечатали "Опровержение ТАСС": "За последнее время в иностранной печати распространяются слухи о снабжении Советским Союзом армии государства Израиль оружием и боеприпасами… ТАСС уполномочен опровергнуть эти сообщения, как не соответствующие действительности".

Однако ни у кого не вызывало сомнений, кого поддерживал Советский Союз. Москва осудила агрессию арабских стран против Израиля. "Правда" разъяснила читателям: "Молодому еврейскому государству приходится сражаться, отстаивая свою, с таким трудом добытую свободу и независимость". В газете Днепропетровска напечатали статью под крупным заголовком "Флаг государства Израиль – над портом Хайфы".

Эти сообщения вызывали энтузиазм, особенно у еврейской молодежи; появилось чувство ответственности за молодое государство – символ национального возрождения после страшных лет Катастрофы. Кое-кто решил, что подошло время – с согласия Кремля – встать на защиту Израиля, который находился в опасности, и в Москву поступали сообщения о настроениях еврейского населения.

Театральный работник: "Если бы советское правительство обратилось с призывом к евреям СССР, многие поехали бы на Палестинский фронт…"

Демобилизованный офицер: "Если бы я имел возможность добраться до Палестины, сегодня бы поехал туда защищать еврейское государство…"

Бывший военный летчик: "С удовольствием поехал бы в Палестину и на своем самолете перевернул эту организованную англичанами кукольную войну…"

Бывший партизан: "Я бы пошел первым и перенес опыт партизанской войны в Палестину. Хорошо бы пошерстить англичан и американцев, но чтобы потом можно было вернуться на родину…"

Курсант авиаучилища: "Хочется драться в рядах еврейской армии против ее врагов, ибо пора покончить с многовековыми страданиями моего народа…"

Председатель еврейской религиозной общины Лениграда предложил оказать помощь "воюющим евреям в Палестине". Евреи Ужгорода намеревались просить "советскую власть, чтобы разрешили формирование воинских соединений для оказания помощи государству Израиль". Львовские евреи написали письмо Сталину с той же просьбой и начали собирать деньги в пользу Израиля; такие же сборы попытались провести в Чернигове, но местные власти пресекли недозволенную деятельность.

Существовали и иные настроения, зафиксированные работниками секретных служб: "Вряд ли кто-нибудь из евреев поедет в Палестину, ведь там… долго будет неспокойно…" – "Я не променяю советское государство даже на еврейское…" – "Зачем туда ехать? Раньше ехали потому, что евреев притесняли, а теперь нет необходимости…" – "У нас тихо, мирно и весело в стране…"

3

Летом 1948 года посол СССР в Праге сказал израильскому дипломату: "Вы, вероятно, ищете человека, чтобы отправить его в Москву. Не думайте, что он должен свободно говорить по-русски или быть экспертом по марксизму-ленинизму. Ни то, ни другое не обязательно". А потом, как бы невзначай, советский посол спросил: "Кстати, что с госпожой Мейерсон? Она остается в Израиле или у нее другие планы?" И в Израиле поняли, что русские хотели бы видеть "госпожу Мейерсон" (Голду Меир) главой дипломатической миссии в СССР.

Это было сложное время для молодого государства. Война. Тяжелейшие экономические трудности. Следовало подумать о том, как обставить помещение будущего посольства, как одеть его персонал, а потому обратились за помощью к опытному специалисту. Голда Меир получила такой совет: "Там, куда вы едете, очень холодно, и зимой многие носят шубы. Норку покупать необязательно, но хорошая цигейка очень пригодится… Вам понадобятся и несколько вечерних платьев, а еще купите себе всякие шерстяные вещи, ночные рубашки, чулки, белье. И непременно пару хороших зимних ботинок".

Решили также, что при вручении верительных грамот Г. Меир будет в длинном черном платье, которое ей специально пошили в Тель-Авиве, а на голову она наденет черную бархатную шляпку. (Так оно и произошло. Голда Меир, чрезвычайный и полномочный посланник государства Израиль, вручала верительные грамоты в Кремле в длинном черном платье и с маленькой шляпкой на голове.)

Израильские дипломаты приехали в Москву 3 сентября 1948 года. Первое время они жили в гостинице "Метрополь", и Г. Меир вспоминала: "Огромные комнаты с люстрами, длинные бархатные занавеси, тяжелые плюшевые кресла, даже рояль в одной из комнат. На каждом этаже сидела строгая немолодая дама, которой полагалось сдавать ключи при выходе, но, по-видимому, главным ее делом было доносить госбезопасности о посетителях…" Дипломаты из других посольств предупредили новичков, что все разговоры прослушиваются, – они систематически разыскивали микрофоны в своих комнатах, но ни разу их не обнаружили.