В тот день возле еврейских магазинов выставили плакаты "Не покупайте у евреев!"; у входов в конторы адвокатов- евреев и кабинеты врачей встали штурмовики и не пропускали клиентов; в Берлине громили еврейские магазины и кафе‚ избивали продавцов и официантов‚ а также тех‚ кто был похож на евреев. Министр пропаганды Геббельс пометил в дневнике в тот день: "Я ходил по улицам‚ чтобы наблюдать за происходящим... Публика везде ведет себя сочувственно и оказывает поддержку. Царит строжайшая дисциплина. Впечатляющее зрелище!"

День бойкота пришелся на субботу; многие еврейские магазины и конторы не работали‚ а потому материальный ущерб оказался невелик – огромным был ущерб психологический‚ чувство незащищенности посреди враждебного или запуганного нацистами населения‚ которое опасалось выражать свой протест. После бойкота в сионистской газете Германии напечатали статью " Носите с гордостью вашу желтую звезду": "Мы сами виноваты. Мы не откликнулись на призыв Герцля и пренебрегли сионизмом. Неправда‚ что евреи предали Германию. Если они и предали кого-либо‚ то только самих себя".

Расовая идеология раздувала массовый психоз в стране и оправдывала вековой антисемитизм‚ придавая ему "научное" обоснование. В сознание немцев внедряли демонизацию чужака‚ сатанинство "недочеловека"‚ желающего захватить весь мир‚ чтобы многие поверили – высшая привилегированная нация обладает природным правом ликвидировать слуг дьявола‚ наносящих вред обществу.

Теперь уже еврею не могли помочь образование‚ профессия‚ знание языка коренного народа‚ неотличимый от других образ жизни или переход в иную веру; еврей от рождения наследовал дурные качества своей расы и ни при каких обстоятельствах не мог их изменить‚ ибо расовые признаки – по утверждению сторонников этой теории – остаются неизменными независимо от окружающей среды. Даже смешанные браки не могли изменить положение‚ ибо у потомков будут преобладать свойства низшей расы. Ничего не значили и внешние признаки: темноволосый немец небольшого роста считался арийцем‚ а высокий белокурый голубоглазый еврей оставался семитом со всеми вытекающими отсюда последствиями. Это было идеальное учение для слабых‚ нерешительных‚ страдавших комплексами людей: даже самый последний тупица-ариец относился к высшей расе и мог свысока смотреть на прочее население земного шара.

Т. Манн: "Антисемитизм обращен к тем ничтожным людям, которые должны почувствовать под своим каблуком других, чтобы предстать более значительными в собственных глазах. Такие люди говорят себе: "Может быть, я никто‚ но, по крайней мере, не еврей! Следовательно, я кое-что значу…" Для маленького человека антисемитизм – эрзац аристократизма".

В апреле 1933 года появились первые законы о "неарийцах". Евреев-чиновников увольняли с государственной службы‚ профессоров – из университетов‚ адвокатов – из адвокатских гильдий‚ актеров – из театров‚ служащих – из городских магистратов‚ врачей – из больниц. В газете "Дер штюрмер" предостерегали: "Тот, кто пользуется услугами еврейских врачей, не просто изменяет своему народу и своей расе, он еще подвергает опасности свою жизнь".

Ограничили прием еврейских детей в немецкие школы‚ а для студентов-евреев ввели в университетах норму – не более одного процента от общего числа учащихся. Запретили убой животных по еврейскому закону, лишив религиозных евреев возможности пользоваться мясными продуктами. Не разрешали евреям или лицам, состоявшим в браке с евреями, редактировать немецкие газеты; офицерам германской армии не позволяли вступать в брак с женщинами "неарийского" происхождения; в кинотеатрах появились окрашенные в желтый цвет скамейки для зрителей-" неарийцев". Изгнали евреев из "арийских" спортивных клубов, из Ассоциаций шахмат, бокса, конного спорта, и рейхсспортфюрер заявил: "В принципе, ариец, а не еврей определяет лицо германского спорта".

Власти на местах составляли адреса еврейских торговцев‚ ремеслеников‚ врачей и адвокатов для проведения постоянных бойкотов; на ярмарках распространяли листовки: "Кто владеет золотом? Еврей! Кто сделал тебя безработным? Еврей! Кто лишил тебя куска хлеба? Еврей! Поэтому тот‚ кто покупает у еврея‚ – негодяй‚ место которому в тюрьме‚ предатель родины‚ изменивший своей семье и немецкому народу!" В деревне под Мюнхеном бургомистр издал категорическое распоряжение: "Коровы и телята‚ купленные у евреев непосредственно или через посредников‚ не будут допускаться для случки с общинными быками".

2

В гестапо составили список запрещенных книг‚ "отравляющих Германию"; более 12 000 наименований подлежали уничтожению. Среди "крамольных" писателей оказалось немало евреев – Ш. Аш‚ Ф. Кафка‚ Л. Фейхтвангер‚ А. Цвейг‚ С. Цвейг‚ З. Фрейд, А. Эйнштейн, И. Эренбург и другие.

В ночь на 10 мая 1933 года на площадях городов жгли книги‚ созданные писателями разных национальностей; на кузове одного из грузовиков‚ заваленного книгами‚ было написано: "Немецкие студенты против чуждого Германии духа!" Нацисты провозглашали с удовлетворением: "Эти костры не только означают конец старой эпохи; они освещают новую эпоху блеском своего пламени". Среди прочих бросили в костер книги поэта Г. Гейне‚ который предрекал в девятнадцатом веке: "Тот‚ кто начинает с сожжения книг‚ может закончить сожжением людей".

В Берлине эта "церемония" проходила на площади Оперы‚ напротив здания университета. Р. Гуль‚ из воспоминаний:

"На тротуарах к домам жмется толпа. А по мостовой густыми колоннами маршируют‚ идут на Унтер- ден-Линден – коричневые рубахи с гакенкрейцами на рукавах‚ с дымными‚ красноватыми факелами в руках. Ногу отбивают‚ как чугунные. В унисон поют национал-социалистическую песню с припевом: "Кровь потечет! Кровь потечет!.."

Бой барабанов‚ взвизги флейт‚ гром военных маршей. В темноте мечутся снопы сильных прожекторов. И вдруг‚ подняв правую руку к огнедышащему небу‚ толпа запела: "Знамена ввысь!" А когда песня Хорста Весселя замерла в темноте‚ от костра в красноту ночи необычайной мощности громкоговоритель прокричал:

– Я предаю огню Эриха Марию Ремарка!

По площади прокатился гул одобрения‚ хотя‚ думаю‚ вряд ли "площадь" читала "На Западном фронте без перемен". Под этот многотысячный гул чьи-то красноватые (от огня) руки – множество рук! – стали сбрасывать с грузовиков в пылающий костер книги‚ и пламя внезапным прыжком поднялось в ночную тьму‚ и‚ как живые‚ закружились горящие страницы книг.

Общее ликование. И – с точки зрения зрелищной – это‚ пожалуй‚ захватывающе‚ как океанская буря‚ землетрясение‚ потоп‚ как извержение лавы темных человеческих страстей...

– Я предаю огню – еврея Альфреда Керра!

Крики ликованья! За Керром – Генрих Манн‚ Франц Верфель‚ Леонард Франк‚ громкоговоритель не успевал оповещать о сожженных. Из русских подверглись сожжению – Зощенко‚ Кузмин‚ Сологуб.

В небе‚ освещенном заревом костра‚ над площадью‚ как стая птиц‚ летали огненные страницы..."

На следующий день после сожжения книг немецкий писатель М. Оскар опубликовал протест под заголовком "Сожгите меня": "Мое имя помещено в белом списке авторов новой Германии… Итак, я призван быть представителем "нового" немецкого духа! Напрасно спрашиваю я себя, чем заслужил этот позор… Вся моя жизнь и мое творчество дают мне право требовать, чтобы мои книги были преданы чистому пламени и не попали в обагренные кровью руки и в извращенные мозги коричневых бандитов".

3

Из книги Гитлера "Майн кампф": "Черноволосый молодой еврей нахально вертится около нашей невинной девушки‚ а на его наглом лице можно прочесть сатанинскую радость по поводу того‚ что он сможет безнаказанно испортить кровь этой девушки и тем самым лишить наш народ еще одной здоровой матери..."