– Твоему приятелю уже хочется внутрь. – Орж хитро прищурился и игриво потёрся животом о твёрдую выпуклость в штанах Бергота. – Не будем томить нашего друга – познакомим с моим ротиком для начала, – сказав это, Орж кое-как высвободился из объятий Лазара, с той же лисьей хитрой улыбкой отпустился перед ним на колени, расстегнул ремень, ширинку брюк. Освободив горячий ствол из душного плена боксеров, хастлер на мгновение замер, а потом тихо сказал:

– Ничего себе… Всякое видал, но такого красавца.

Удивление и восторг в голосе Оржа были так искренни, что Лазар не удержался и в ответ ласково запустил пальцы в русые волосы паренька, отвёл с лица его чёлку – и вдруг во взгляде хастлера промелькнула растерянность – словно он впервые в жизни разделся под чужим взглядом.

Мотнув головой и обратив свою непокорность в шутку, Орж поправился:

– Давайте, оттрахайте меня до самых гланд, мистер полицейский. Я хочу попробовать вас и вашего напарника на вкус.

В этот миг, когда перед Лазаром вновь оказалась шлюха, он понял, что жутко хочет другого секса – с чувствами, ласками, с маломальским подобием любви и привязанности, с тем самым взглядом, полным тайной печали, с той искренностью, на которую способен, наверное, любой человек, даже проститутка. Он верил в это, но глупо было идти за чем-то подобным в бордель. Бергот разозлился: на себя за эти мысли, на Оржа за переигранную распущенность, на чёртову работу, на которой он фактически жил, на судьбу и на эту самую любовь, о которой он сам не имел понятия – только слышал, да в кино ходил смотреть – словно подглядывал за чужим счастьем.

Лазар грубо ухватил хастлера за длинную чёлку и не успел тот пикнуть, а берготовский красавец уже вторгся в его горячий мокрый рот на половину длины. Впрочем, Орж быстро адаптировался и начал проявлять инициативу, хотя ему было сложно в моменты, когда Бергот пытался войти до упора.

Это было хорошо – горячо, дико, бесстыдно. Кровь в жилах полицейского потекла жаром, становилось трудно дышать, напряжение внутри разрасталось до сладостного безумия – Лазар едва понимал, что дёргая на себя за волосы чью-то голову, он имеет дело с человеком, а не с бездушной умелой куклой. Тихо рыча от удовольствия, он постепенно ускорялся, врывался глубже – почти в горло. Он был уже так близок к оргазму.

Давясь, Орж дёрнулся и поднял глаза на Бергота – ресницы хастлера слиплись от проступившей в уголках влаги, взгляд был фальшиво лукавым, а лицо его покраснело от напряжения так, что на висках вздулись вены. Мальчишка, словно по привычке продолжал сосать член Лазара, покорно позволяя делать с собой, что на ум взбредёт, помогал себе левой рукой, правой массировал мошонку и даже постанывал в такт встречным толчкам, но на самом деле он просто терпел и Бергот внезапно передумал кончать в его услужливый рот.

– Достаточно.

– Я и лучше могу, – хрипло ответил Орж, испугавшись, что Лазар не доведёт дело до конца, и потянулся губами к влажной, сочившейся спермой головке.

Берготу пришла в голову мысль о том, что хастлер либо боится принять его член в себя, либо печётся о том, чтобы ему заплатили за минет.

– Я тебе за всю ночь оплачу в двойном размере, если сделаешь, как попрошу.

Лазар сдёрнул брюки и боксеры с бёдер, и едва не улыбнулся, глядя на недоверчивое лицо Оржа.

– И что же сделать надо? – он поинтересовался немного испугано, быстро стёр ладонью повисшую в уголке глаза каплю.

Бергот наслаждался этой нечаянно отпущенной на свободу искренностью и хотел затянуть этот момент, но его «напарник» уже болезненно изнывал, требуя продолжения.

– Ты не мог бы притвориться, что мы давние любовники? – Лазар вылез из брюк, швырнул остатки своей одежды на стул и выпрямился во весь рост.

Взгляд парня снова скользнул по его телу – оценивающе, но уже признавая, что клиент весьма неплох.

– В любовь хотите поиграть? – усмехнулся хастлер, поднимаясь на ноги. Он с кошачьей грацией снял свою сетчатую безрукавку, тем самым дав согласие на предложение Бергота.

– Скорее в семейную идиллию.

– Да уж, за три года работы такого у меня ещё ни разу не просили. – Орж нашёл идею клиента забавной, а может оскорбительной – по этой хитрой лукавой ухмылочке разобраться сразу невозможно даже для такого подкованного в психологии следователя, как Бергот.

Хастлер запустил пальцы в свои спутанные волосы и отвёл их с лица таким небрежным жестом, словно давно хотел их отстричь.

Лазар только сейчас заметил, что губы у Оржа красивые – влажные, ровные, с насмешливыми приподнятыми уголками, с лёгким коралловым оттенком и чёткой линей, образующей грань с бледной кожей.

– За ваши деньги – всё, что угодно, – сказал хастлер, отходя к постели. – Конкретно, что нужно?

От такого вопроса Бергот слегка растерялся.

– Ну, – замешкался он, – я не уверен точно…

– Ясно. Будем импровизировать. – Хастлер обернулся, ослепительно улыбаясь, поддался назад всем телом – и совершенно с детским озорством упал спиной на мягкую широкую постель, застланную белыми свежими простынями. Он перевернулся на бок, подперев ладонью висок, нежно позвал:

– Идите сюда, мистер полицейский. Я соскучился.

Он снова дурачился, не впуская Лазара в тот мир, где в зелёных глазах оживала искренность. Бергот не возражал – он слишком хорошо понимал, что это всего лишь на одну ночь, что утром он уйдёт отсюда навсегда и возможно уже никогда не встретит Оржа. Им обоим это было не нужно – ни искренность, ни любовь, ни ещё одна встреча. Только сегодня.

– На время игры обращайся ко мне на «ты» – так будет удобнее.

– Как скажете.

Под пристальным испытующим взглядом Оржа, Лазар подошёл к постели и лёг рядом, на спину.

Минуту они смотрели друг на друга очень внимательно и серьёзно, внутренне готовясь играть этот дешёвый спектакль, а потом хастлер протянул руку и с такой нежностью заскользил кончиками пальцев по сильному влажному от пота плечу Лазара, что тому на миг стало страшно – слишком похоже на правду.

– Тяжёлый денёк на работе выдался, да? – насмешки в голосе Оржа не было, но чувствовалось, что он прячет её с большим трудом.

– Да. Ловить преступников вообще очень сложно.

– И как часто у вас… у тебя это получается?

– Всегда.

Пальцы Оржа неторопливо перешли на грудь, блуждая в области сосков, вырисовывая невидимые глазу узоры из пронзающего тело тепла.

– Я всегда знал, что такие люди, как ты, редкость… – хастлер запнулся, вопросительно посмотрел на клиента. – Как вас зовут?

– Лазар. Лазар Бергот.

Орж улыбнулся.

– О да, нам следовало познакомиться до свадьбы, милый. Что ж, лучше поздно, чем никогда, – парень прыснул со смеху, утыкаясь в грудь Бергота лицом. Смеяться у него получалось так неловко, словно он делал это очень редко. Но сейчас ему действительно стало весело. Голос у него был ещё по-юношески ломким, не огрубевшим и мягким.

Лазар невольно улыбнулся – озорство хастлера перекинулось на него с удивительной лёгкостью. Он вдруг подхватил Оржа за хрупкие плечи и опрокинул на спину только за тем, чтобы увидеть, как его волосы разметались по белоснежным простыням, как тот хохочет, забыв обо всём на свете.

– А моя фамилия Ста… Стайлер! Ха-ха-ха!..

Бергот заткнул этот истерический смех неуместным жадным поцелуем, навалился на хастлера всем весом своего тела, пьянея от того, как оно вздрагивает под ним в угасающих приступах хохота.

Лазар, кажется, порвал по шву кожаные штаны Оржа, когда стаскивал их со стройных гладких бёдер – ткань жалобно треснула, но хастлер не позволил Берготу отвлечься на эту, видимо, несущественную мелочь – обнял его двумя руками за шею, углубил поцелуй, соревнуясь в жадности и сумасшествии. И, пожалуй, Орж кое в чём мог бы дать фору бывалому полицейскому.

Снова запахло мятой и яблоками, только теперь к этому запаху примешивался тонкий терпкий оттенок секса слишком знакомый Лазару – от губ Стайлера пахло им. Сегодня это гибкое жаркое тело будет принадлежать только Берготу, создавая иллюзию настоящей близости.