Ту же неприглядную роль играют и современные уест, имя которым уже — легион. Соперничая друг с другом в границах раздевания актрис, подобные фильмы в то же время нередко сохраняют слезливый сентиментализм в сюжете, восхваляют необыкновенную чувствительность и благородство своих героев, не смущаясь, что ими бывают «бандиты, и девицы легкого поведения («Грехи молодости», «Вызов», «Рыжая Джулли», «Сезон для страстей» и т. д.).

Таков путь полной деградации, проделанный царицей буржуазного экрана — мелодрамой. Если на первом этапе развития в кино этого жанра чаще встречались герои «голубые и высоконравственные», то теперь чашу весов заметно перевешивают герои тоже «голубые», но… безнравственные. И непристойное оголение героинь современной киномелодрамы как бы символизирует обнажение всей фальши ее морали. Перефразируя известное восклицание из сказки Андерсена, воистину можно сказать: «А царица-то голая!».

Любопытно, что на Западе делаются попытки как-то объяснить подобную «эволюцию», найти причины наступившей моральной анархии. Несколько лет назад американская газета «Крисченс сайенс монитор» пустилась по этому поводу в длинные рассуждения, смысл которых сводился к следующему: человек устал от гнетущей атмосферы военной истерии, от религиозного ханжества, и ему якобы «хочется» видеть героев, лишенных каких бы то ни было моральных устоев.

Конечно, легче всего обвинять во всем человека. Но тогда газете следовало бы добавить, что аморальная продукция пользуется на Западе известным спросом лишь из-за многолетней искусственной прививки людям соответствующих вкусов, нравов, этических норм. И в этой прививке мелодрама — во всех своих проявлениях и со всей свойственной ей гибкостью — сыграла далеко не последнюю роль.

Кто эта Клио, имя которой стоит в названии главы? Одна из девяти сестер-муз — муза истории. Ей подвластны седая античность и рыцарские средние века, жизнерадостная эпоха Возрождения и «куртуазный» XVII век, богатое событиями XIX столетие и только-только перешедшее в ее ведение начало века XX. Широким веером событий и имен раскидывает она перед поклонниками свои богатства. Но лишь очень немногие из таких поклонников подходят к Клио с «серьезными намерениями».

Это отчетливо можно наблюдать на материале западного кино, в котором исторический, или, вернее, псевдоисторический жанр всегда пользовался большим успехом, а за последние годы стал одним из ведущих.

Из древнего Египта («Египтянин») зрителей стремительно переносят в XVI век, ко двору английской королевы Елизаветы I («Молодая Бесс»), из эпохи наполеоновских войн («Дезире») в начало XX века («Вильсон»), от рассказа о знаменитом художнике XIX века Гогене («Любовь к жизни») к истории весьма заурядного джазиста («Повесть об Эдди Дучине») и т. д.

Но, несмотря на различие эпох, костюмов, имен, суть всех этих фильмов одна и та же. В их основу кладутся те же законы построения мелодрамы, о которых уже говорилось в предыдущей главе. Обычный мелодраматический сюжет развертывается здесь лишь на материале более или менее отдаленной эпохи.

Конечно, и в этом жанре были свои исключения. На одном из них стоит остановиться подробнее, тем более это исключение связано тоже с именем замечательной актрисы Вивьен Ли, создавшей здесь, по общему признанию, свою лучшую роль. Кроме того, фильм «Унесенные ветром», о котором идет речь, представляет собой во всей истории коммерческого кино своего рода беспрецедентный случай.

Фильм был поставлен в 1939 году по одноименному роману Маргарет Митчел, о которой американская печать писала, что ее имя после выхода романа в 1936 году стало одним из самых популярных в Соединенных Штатах наряду с именами президента Рузвельта и летчика Линдберга (за три года ее книга выдержала 49 изданий только в США).

Экранизация «Унесенных ветром» была задумана продюсером и режиссерами в духе красочного, постановочного супербоевика. Об этом говорил уже подбор актеров и прежде всего факт приглашения на центральную мужскую роль кумира Голливуда тех лет Кларка Гэйбла. Что касается Вивьен Ли, то главная роль Скарлет досталась ей, можно сказать, случайно, так как в то время она была еще почти неизвестной актрисой.

И вдруг этот боевик в отличие от бесчисленного количества других добросовестных или менее добросовестных экранизаций популярных литературных произведений, поставленный к тому же далеко не самыми талантливыми режиссерами, побил все рекорды мирового успеха и принес продюсеру за несколько первых лет непревзойденную до сих пор в истории Голливуда сумму дохода в 34 миллиона долларов. Фантастическая судьба картины дала основание одному американскому журналисту назвать ее «голливудским Сфинксом».

Объяснить успех фильма одной лишь блестящей игрой Вивьен Ли нельзя; корни этого успеха лежат в самом историческом материале, перенесенном на экран без существенных изменений со страниц романа. Материал же этот глубоко своеобразен: внешне облаченный в реакционные одежды, он обладает вместе с тем колоссальной внутренней взрывной силой — силой широкообобщающей и реалистической. Не случайно руководители Коммунистической партии США не раз использовали образ героини Скарлет О'Хара в качестве символа и олицетворения наиболее хищнической части американской буржуазии.

Действие в «Унесенных ветром» происходит в период гражданской войны в США. Однако эта справедливая война против рабства освещена и в романе и в фильме «Унесенные ветром» через судьбы и переживания людей, принадлежащих не к лагерю участников освободительной войны, а к противоположному лагерю защитников обреченной историей системы. Эта внешняя косность, идеологическая реакционность произведения, очевидно, и прельстила прежде всего постановщиков фильма или притупила их бдительность, во всяком случае они не увидел и противоречий между субъективными предпосылками, симпатиями автора и объективным звучанием романа.

История литературы и искусства знает немало примеров подобных противоречий. Например, политические предрассудки Бальзака — сторонника наследственного монархического принципа — заставляли его видеть в дворянстве образцовое общество, верное принципу чести, а не принципу денег, хранителя великих культурно-исторических ценностей Франции. Однако эти консервативные субъективные взгляды не помешали Бальзаку в своих произведениях объективно идти, как писал Энгельс, «против своих собственных классовых симпатий и политических предрассудков», видеть «неизбежность падения своих излюбленных аристократов», описывать их «как людей, не заслуживающих лучшей участи».

«Унесенные ветром» как будто посвящены всего лишь воссозданию жизни молодой женщины в период накануне, во время войны Севера против Юга (1861–1865) и в первые послевоенные годы. Однако в реалистических образах произведения, в живых описаниях отдельных событий раскрываются отношения больших общественно-исторических сил, настроения классов и классовых прослоек, отражены проблемы американской истории.

Все это создает впечатляющую картину исторической эпохи. Односторонность автора, определяемая идеализированным изображением отношений между рабами и рабовладельцами, полным замалчиванием освободительного движения среди негров и прогрессивной роли Севера в этой войне, в известной мере уравновешивается правдивым и ироническим раскрытием духовного убожества, пустого бахвальства рабовладельческой аристократии и показом явной обреченности рабовладельческого строя.

Но даже не это главное. Подлинное значение «Унесенных ветром» может быть понято, только будучи рассматриваемо в надлежащей социальной перспективе, то есть с точки зрения исторических судеб американской гражданской войны XIX века.

Война взорвала устои феодально-рабовладельческого строя на Юге страны, распространила на все штаты политическое и экономическое господство буржуазии. Однако республиканцы Севера после войны постепенно теряли свои прогрессивные традиции, предавали забвению лозунги и заветы президента Линкольна. В годы, когда создавались «Унесенные ветром», они олицетворяли собой наиболее реакционное и послушное орудие монополий. К слепой и жестокой власти капитала автор относится резко критически, усматривая в ней первопричину социальных уродств и язв, разъедающих современное общество. И хотя у американского монополистического капитала в 30-х годах XX века были качественно другие политические вожди и лозунги, пришедшие на смену Линкольну и его реформам, автор смотрит на северную буржуазию периода гражданской войны в перспективе ее последующего исторического развития, выявившего весь низменный, грубо утилитарный характер «нового» общества. В этом смысле в «Унесенных ветром» дается художественными средствами объективно правильная характеристика буржуазии. В судьбах героев произведения, и прежде всего в судьбе Скарлет, с большой силой раскрывается разлагающее и порабощающее влияние денег на людей, которые превращают их в алчных маньяков-стяжателей. «Унесенные ветром» показывают уродливость общественной жизни, порождаемой буржуазными отношениями, вскрывают гнилостность общества, лишенного здоровых нравственных устоев, распад семьи, с которой срываются трогательно-сентиментальные покровы, замененные отвратительными принципами купли-продажи, низменных денежных расчетов.