…а в конце сороковых забрали моего наставника. Тогда снова националистов стали искать. Он мне как отец был, да. Знаешь, недавно в архив ходила, хотела статью о нем писать. Вот дают мне его дело, наставника. Читаю материалы допросов. От него требуют всех назвать, всех националистов в кавычках. Он медленно называет. Я читаю, страницы переворачиваю. Выписываю что-то: все механически. Все механически. Потому что сердце мое там, на этом допросе. И тут следователь его обо мне спрашивает: а вот о ней что скажете? А наставник говорит: о ней — только с положительной стороны. Не националистка. Прогрессивная девушка Востока. Она русские частушки поет!

… девочка-библиотекарь с газетами мимо проходила: опа, что с вами? Вам плохо?

А я улыбнулась ей: нет, говорю, доченька, все хорошо. Здесь просто про меня написано. Девушка говорит: тогда поздравляю. И дальше пошла.

Два дня невозможно было притронуться к кистям: отравление. Непонятно с чего. Вдруг. С капельницами (поработайте кулачком…). Голодание. Зеленый чай входит через обметанные губы в тело, ветвясь и согревая. Снова забытье: девочка, мысленно уже почти законченная, читает нараспев последние новости. Три окаменевших старика, один с палкой. Из-за плеча выглядывает мальчик. Круглый и удивленный. Маленький разведчик. Эй, как тебя зовут? Мальчик прячется обратно.

Капельница, пиала с остатками зеленого чая. Недописанный холст, высохшие капли кадмия лимонного на палитре. Попытка вспомнить: что же все-таки съел? Забытье.

…Подружка моя, как тебе не стыдно:

Дома маме не поможешь — думаешь, не видно? А она ей отвечает:

Подружка моя, я маме помогала:

Две тарелки вымыла, а потом устала! У-у-у-ух!

…да, такие частушки пели. Или на гармошке, или под пианино. Частушки против лентяек. Лентяек не любили. Это сейчас их по телевизору показывают: лежит здоровая, молодая; просто так лежит. Я такие передачи не смотрю. Говорю: встала бы, пол подмела. Трудиться надо, пока молодая и порох есть; правильно? А она лежит зачем-то.

…а то, что Файзула Ходжаев говорил на суде, это потом было, конец тридцатых. А я в середине тридцатых газету читала. Здесь неточность. И платья такого у меня не было. Нет, не надо исправлять, это тоже красивое. Не надо, говорю исправлять, я мечтала о таком платье!

…а косичек сколько мне нарисовал!

…краски хорошие, радостные краски. Такие тогда были, да. И небо похожим получилось. Я вот иногда думаю: куда то синее небо подевалось?

…а Файзулу Ходжаева не пощадили, ты знаешь: расстрел. И отца моего не пощадили. Я иногда с ним ночью беседу веду. С ним и с наставником. И с другими. Все-все новости им рассказываю.

Пожилая женщина сидит на складном стульчике перед картиной. Перебирает четки, словно буквы беззвучного алфавита. Рука тянется к холсту, сухие пальцы трогают шероховатую поверхность. Я медленно выздоравливаю.