По официальным данным, андроповские акции за 15 месяцев его правления по укреплению порядка и дисциплины привели к росту производительности труда сразу на 10 процентов.

Популярность Андропова, по социологическому опросу 1998 года «Деятельность каких людей в России XX века заслуживает наибольшего внимания и одобрения», оставалась на уровне В. Высоцкого (13-е место). Некоторые исследователи считают, что после длительного периода застоя народ увидел в Андропове лидера, который наконец способен навести в стране порядок.

На совести Юрия Тешкина[50] останется утверждение, будто Ю. Андропов лично курировал созданную еще до его прихода в КГБ «Лабораторию Z-1», где совместно с Институтом головного мозга проводились опыты над психикой человека с тем, чтобы провести массовое зомбирование советских людей, добиться безусловного их следования идеям марксизма-ленинизма и всеобщего послушания. Этот же источник утверждает, что Андропову принадлежит другое детище — «Лаборатория Z-2», которая занималась уже воздействием на подсознание человека. Немало и других мифов.

Гораздо достовернее сведения о том, что именно в бытность Андропова председателем КГБ и, позднее, секретарем ЦК КПСС, он лично курировал деятельность НИИ академика А. Несмеянова[51] по разработке искусственной пищи. Ученый сумел убедить руководство страны в том, что проблему обеспечения общества продуктами питания не решить без выхода на «ноу-хау» — создание искусственного, «космического» продовольствия.

С тех пор (1970–1980-е) миллионы советских людей и россиян в массовых масштабах потребляют колбасу, сардельки, сосиски из древесных опилок, с наполнителями и красителями, искусственные овощи и фрукты, никогда не видевшие естественного грунта и полива, с химическими ароматизаторами и разнообразными другими продуктами оргсинтеза. Гости академика лично испробовали несколько видов искусственной пищи, от арбуза до огурцов, порой не подозревая об их происхождении — подделка была виртуозной! Однако подлинная причина стараний Несмеянова состояла не в том, чтобы досыта накормить все человечество. Просто он был с детства зациклен на идее всемирного вегетарианства. Таким образом, Андропов тоже относился к разряду «кремлевских мечтателей», радевших о проблемах человечества…

Андропову и КГБ приписывают слежку за некоторыми членами Политбюро ЦК КПСС, устранение П. Машерова,[52] первых секретарей крайкомов партии Краснодарского края С. Медунова и Ставропольского — Ф. Кулакова, убийство А. Моро,[53] покушение на папу Павла VI[54] и др.

По неподтвержденным данным, шеф КГБ почти еженедельно клал на стол впадающего в маразм Брежнева «особую папку» с сообщениями о том, что, например, в Москве арестованы министр рыбной промышленности Ишков и его заместитель Рыков. При обыске у обоих обнаружено 6 млн. рублей и 1 млн. долларов. Андропов, своей властью члена Политбюро, вызвал якобы на совещание в столицу Медунова и объявил о его смещении с поста первого секретаря Краснодарского крайкома, а чекисты после обыска квартиры Медунова изъяли 4 контейнера ценностей, а также золото, драгоценности, антиквариат на квартире и даче бессменного со времен Сталина секретаря Президиума Верховного Совета М. Георгадзе. Только вмешательство Брежнева приостанавливает следствие по этому делу.

Утверждают, будто однажды среди подобных донесений Андропова Брежнев прочел следующее:

Множество загадочных самоубийств, автокатастроф, скоропостижных смертей тех лет среди деятелей в высших кругах советского общества кто прямо, а кто намеками связывали с усердной деятельностью Андропова и его ведомства.

Далеко не бесспорным является утверждение подполковника военно-морской авиации Игоря Бунича, сделанное им в книге «Золото партии. Кейс президента»,[55] о том, что якобы Андропов и Горбачев готовили экстренное заседание Политбюро по вопросу «О негативных последствиях для страны культа личности Брежнева» — по аналогии со смещением Хрущева.

Гораздо объективнее и документированнее выглядят другие факты. За 15 лет его руководства органами госбезопасности произошло многократное увеличение численности их личного состава, резкое увеличение количества штаб-квартир, явок, спецгрупп, резидентур, особых отделов. В то же время, по свидетельству генерал-лейтенанта В. Кирпиченко, Андропов болезненно реагировал на любые затратные операции, стремился к экономии государственных средств, настаивал на строгом соблюдении законности при проведении операций КГБ и т. д.

«Компромат», собранный по линии КГБ, на многих высших партийно-государственных деятелей, особенно на руководителей среднеазиатских и кавказских республик, зачастую оседал «наверху» без принятия должных мер. Так, доподлинно известно, что КГБ располагал серьезными фактами в отношении коррумпированности семьи секретаря ЦК Компартии Узбекистана Ш. Рашидова,[56] однако не смог воспрепятствовать благополучной карьере сына Рашидова в том числе за рубежом.

Симпатии к Андропову настолько быстро стали массовыми в советском обществе, что известие о его смерти сопровождалось устойчивыми слухами о том, будто кремлевские врачи сознательно «отключили» его от аппарата «искусственная почка». Объективно говоря, Андропов был хронически болен. По существу, палата в Кунцевской больнице стала его второй квартирой или кабинетом — в течение последних 20 лет половину времени он проводил там. В Кунцеве он проходил многочисленные обследования, лечил почечную недостаточность, нефрит, гипертонию, сахарный диабет. Там же в последние годы его деятельности проводились рабочие совещания, заслушивались доклады, там он работал с документами.

Известно, что Андропов отличался принципиальностью в проведении своей политической и организационной линии, предъявлял весьма высокие требования к кадрам, в том числе — к разведчикам. Обосновывая такой стиль, он считал, что государственные интересы невозможно отстаивать без должной жесткости и требовательности.

Андропов не был человеком Брежнева, по складу своего характера и интеллекту сильно отличался от других секретарей ЦК, таких, как Б. Пономарев, Л. Ильичев,[57] П. Демичев, которые не пользовались даже формальным — минимальным уважением советской элиты. Поддерживал дружеские отношения с А. Громыко, Д. Устиновым, причем всегда предпочитал приехать к ним и к другим высшим руководителям партии и государства лично, а не ждать их визита. Благодаря Андропову было успешно преодолено многолетнее (со сталинских времен) недопонимание между руководством Министерства обороны и КГБ, в результате чего армия единодушно поддержала его избрание генсеком.