— А вы видели Анти-трезвенническую таблицу? — спросил Артур с невинным видом.

 — Нет, сударь, не видел! — грубо отвечал оратор. — Это что ещё за такое?

 — Да почти что то же самое. Цветные столбики на тех же позициях. Только вместо слов «Деньги, потраченные на...» там стоит «Прибыль, полученная от продаж...»; вместо подписи «Вот куда уходят деньги» там подпись «Вот откуда берутся деньги».

 Краснолицый господин надулся, но, по всей видимости, счёл Артура недостойным своего внимания. Пришлось леди Мюриел поддать жару.

 — Вы, значит, придерживаетесь тактики, — спросила она, — согласно которой эффективнее проповедовать трезвость собственным примером?

 — Вот именно! — отвечал краснолицый господин. — Коли на то пошло, — добавил он, разворачивая другую газетную вырезку, — позвольте прочесть вам это письмо от одного трезвенника. «Редактору. Сэр, некогда я был умеренным пьяницей и водил дружбу с одним человеком, который напивался вдрызг. Я пришёл к нему. “Откажись от этого пьянства, — сказал я. — Оно губит твоё здоровье!” — “Ты же пьёшь, — ответил он. — Почему мне нельзя?” — “Я-то пью, — возразил я. — Но я знаю, когда остановиться”. Он отвернулся от меня. “Ты пьёшь по-своему, — сказал он, — так не мешай мне пить по-моему. Уходи!” Тут я понял: для того, чтобы сделать ему доброе дело, мне нужно отказаться от выпивки. С этого часа я не пью ни капли». Вот! Что скажете на это? — Он победно обвёл взглядом присутствующих и даже передал свою вырезку для обозрения.

 — Удивительно! — воскликнул Артур, когда вырезка дошла и до его рук. — А не читали вы на той неделе письма касательно вставания утром пораньше? Столь же необыкновенное, как и это.

 Любопытство овладело краснолицым.

 — А где оно было напечатано? — спросил он.

 — Позвольте, я вам прочту, — любезно предложил Артур. Он достал из кармана какие-то листки, развернул один и прочёл следующее. — «Редактору. Сэр, некогда я был умеренным соней и водил дружбу с одним человеком, который спал без просыпу. Я решил усовестить его. “Перестань всё время валяться в постели, — сказал я. — Это губит твоё здоровье!” — “Ты же ложишься спать, — ответил он. — Почему мне нельзя?” — “Я-то ложусь, — возразил я. — Но я знаю, когда встать”. Он отвернулся от меня. “Ты спишь по-своему, — сказал он, — так не мешай мне спать по-моему. Уходи!” Тут я понял: для того, чтобы сделать ему доброе дело, мне нужно отказаться от сна. С этого часа я вообще не ложусь в постель».

 Артур сложил свою бумажку, спрятал её в карман и вернул газетную вырезку. Засмеяться никто не отважился, потому что краснолицый господин, судя по всему, здорово разозлился.

 — Ваше сравнение хромает, — прорычал он.

 — В отличие от умеренно пьющих, — спокойно заметил Артур. Тут даже неумолимая пожилая дама прыснула со смеху.

 — Но ведь для того, чтобы обед вышел на славу, необходимо ещё много чего! — вмешалась леди Мюриел, намереваясь сменить предмет. — Майн Герр! А каков должен быть по вашим понятиям обед на славу?

 Старичок заулыбался и поглядел кругом. Его огромные очки словно сделались ещё огромнее.

 — На славу? — переспросил он. — Ну, во-первых, его должна возглавлять наша прекрасная хозяйка!

 — Это само собой! — весело перебила леди Мюриел. — Но ещё, что ещё, Майн Герр?

 — Если желаете, — сказал Майн Герр, — могу рассказать вам, какие обеды я посещал в моей... в одной стране, куда мне доводилось заезжать.

 Он сделал паузу; она длилась целую минуту, пока он сидел уставясь в потолок — с таким мечтательным выражением на лице, что я уже испугался, как бы он не впал в забытьё, своё нормальное состояние. Но минута прошла, и он внезапно заговорил вновь.

 — Должен сказать, что чаще всего в неудаче званого обеда виновато истощение... Не гостей, разумеется, не гостей. Но разговора.

 — Ну, что касается английских званых обедов, — заметил я, — то болтовня на них никогда не истощается.

 — Позвольте! — с достоинством отозвался Майн Герр. — Я не сказал «болтовня». Я сказал «разговор». Все эти темы вроде погоды, политики или местных сплетен нам неизвестны. Они либо бессодержательны, либо спорны. А для разговора требуется не что иное как интерес и новизна тем! И чтобы заручиться тем и другим, мы применяем различные уловки: Движущиеся Картинки, Диких Зверей, Движущихся Гостей и Вращаемого Юмориста. Но этот последний пригоден лишь для небольших обеденных приёмов.

 — Давайте по порядку. Разделим на четыре части! — воскликнула леди Мюриел, явно заинтересовавшись — как, впрочем, и большинство сидящих за столом: все разговоры смолкли, головы повернулись в нашу сторону. Гости напряжённо ловили обрывки речи Майн Герра.

 — Часть первая! Движущиеся Картинки! — серебряным голоском провозгласила наша хозяйка.

 — Обеденный стол делается кольцом, — начал Майн Герр негромким мечтательным голосом, который, тем не менее, долетал до слуха каждого. — Гости рассаживаются как с внешней стороны кольца, так и со внутренней, поднимаясь к своим местам по винтовой лестнице из нижнего этажа. Вдоль всей середины стола проложена небольшая железная дорога, по которой безостановочно бежит поезд с вагончиками-платформами, приводимый в движение локомотивом, а на каждой платформе стоят по две картинки, прислонённые одна к одной спинками. За весь обед поезд совершает два круга, причём когда первый круг завершён, слуги меняют местами картинки на каждой платформе, чтобы они смотрели в противоположные стороны. Тогда каждый гость полюбуется каждой картинку.

 Он остановился. Тишина наступила мёртвая. Леди Мюриел пришла в ужас.

 — Если так и будет продолжаться, — воскликнула она, — попросим хотя бы муху прожужжать. Ах да, ведь это моя вина, правда? — (Она заметила выжидательный взгляд Майн Герра.) — Вторая часть! Дикие Звери!

 — Мы нашли Движущиеся Картинки слегка монотонными, — продолжал Майн Герр. — Не будут же люди весь обед рассуждать об одном лишь Искусстве. Поэтому мы выпускаем Диких Зверей. Среди цветов, которыми мы украшаем стол (точно как и вы) у нас попадаются где мышка, где жучок, где паучок... — (Леди Мюриел поёжилась.) — где оса, где жаба, где змея... — («Папа! — простонала леди Мюриел. — Ты слышишь?») — ...так что нам всегда есть о чём поговорить.

 — А если они вас укусят? — спросила пожилая дама.

 — А мы их садим на цепь, мадам!

 Пожилая дама удовлетворённо кивнула, а леди Мюриел поспешила объявить:

 — Третья часть! Движущиеся Гости!

 — Даже Дикие Звери приедаются, — пожаловался Майн Герр, — так что мы позволяем гостям самим выбирать тему, но чтобы избежать однообразия, мы меняем гостей местами. Мы сооружаем стол из двух колец. Внутреннее кольцо медленно и непрерывно вращается вместе с полом и со внутренним рядом приглашённых. Таким образом, каждый внутренний едок встречается лицом к лицу с каждым внешним едоком. Иногда от этого происходит путаница — когда начинают что-нибудь рассказывать одному знакомцу, а заканчивают другому, но во всяком методе есть недостатки, ведь так же?

 — Четвёртая часть! — возвестила леди Мюриел. — Вращаемый Юморист!

 — Для небольших обеденных приёмов мы придумали отличную штуку — круглый стол с прорезанным посередине отверстием, достаточно просторным, чтобы вместить одного человека. И туда мы помещаем нашего лучшего рассказчика. Он медленно вращается, поворачиваясь лицом к каждому едоку по очереди, и всё время рассказывает уморительные анекдоты!

 — Мне бы это не понравилось, — проворчал напыщенный господин. — У меня бы голова закружилась, если б я так вращался! Лучше уж бы я... — тут он сообразил, что предположение, которое он собирается высказать, вряд ли оправдано ситуацией; он поспешно хлебнул вина и поперхнулся.

 Но Майн Герр уже предался своим грёзам и позабыл о присутствующих. Леди Мюриел подала знак, и дамы покинули комнату [46].