«Все лучше, чем комната в общежитии», — подумала Валентина и приняла предложение потенциального жениха.

Они прожили вместе девять лет. Первое время Валентина Михайловна еще терпела мужа. Она была холодной женщиной и испытывала отвращение к близости с Владимиром. Мать Бориса смотрела на супружеские обязанности как на вынужденный физиологический акт, крайне неприятный и болезненный. Она старалась по возможности освободиться от ухаживаний супруга, который только раздражал ее. Спали они обычно порознь. Тем не менее, Валентина Михайловна довольно быстро забеременела и родила сына.

Борис был плодом вынужденной, противной для Валентины близости с неприятным ей мужиком.

После рождения первенца отношения с мужем разладились совсем. Владимир постоянно раздражал Валентину Михайловну. Мать Бориса была подвержена частым и неожиданным сменам настроения, она могла в любой момент из-за какой-нибудь ерунды разразиться бранью и проклятиями. Так она разряжалась на муже, выпуская свой пар.

Отец Бориса работал на заводе слесарем, а мать была домохозяйкой. Чем дольше они жили вместе, тем чаще ссорились. Валентина Михайловна подозревала мужа в многочисленных изменах. Правда, ни разу не поймала его «за руку». Владимир отрицал свою связь на стороне, однако она не верила ему.

Валентина Михайловна старалась показать мужу, что она — главная в их семье. Если Владимир ей хоть в чем-то перечил, спорил с ней, женщина становилась злой и агрессивной, сыпала оскорблениями, могла впасть в истерику либо оставить маленького ребенка мужу и надолго уйти к соседям.

Своего первенца Валентина Михайловна наградила крепким организмом. Почти сразу по выходу из родильного дома она отказалась от кормления грудью и перешла на искусственные смеси. Ее не слишком беспокоило благополучие собственного ребенка, но Борис рос на редкость здоровым мальчиком. С ранних лет мать приучала сына молчать, вести себя тихо и незаметно. Она всегда ругалась, если Боря кричал или громко плакал. Смеяться Борис практически не умел. Его отличительной черной стала некая печальная задумчивость.

Когда Боря был маленьким, вечно недовольная мать частенько привязывала его веревкой к кроватке, чтобы он не мешал ей делать домашнюю работу: мыть посуду или готовить еду. Иногда она оставляла привязанного сына в доме одного: уходила в магазин или к соседке поболтать. Борис привык быть один. Он рос вялым и замкнутым. Мать не скрывала, что предпочла бы сына побойчей. Она частенько называла его гаденышем или ублюдком.

Валентина Михайловна считала, что воспитывать такого сына не нужно, потому что это занятие бесполезное: воспитывай, не воспитывай — все равно со временем вырастет «такая же сволочь, как и его отец».

Все раздражало Валентину Михайловну, но более всего ее собственный сын. В сыне ей не нравилась и внешность, и манера говорить, и его мягкий характер, и то, как он ходит, как ведет себя. Валентине Михайловне всегда удавалось найти повод для недовольства. Она словно стремилась лишить своего ребенка всякого права на радость, постоянно учила сына с тревогой относиться к окружающим и никому не доверять. Она внушала Борису, что кругом — одни враги. И дети в садике нехорошие, и воспитатели плохие, и соседи гады, и продавцы в магазине негодяи. Но самый плохой человек — его отец. Мать постоянно говорила ребенку, что его отец — «сволочь из сволочей».

Сколько Боря помнил себя, все время в их семье происходили ссоры, скандалы. Словесные оскорбления в адрес друг друга мать и отец сыпали как из рога изобилия. Они ругались постоянно, по любому поводу, почти каждый день. Муж никогда не был для Валентины дорогим, любимым, желанным, только сволочью, дебилом, подлецом. И Владимир отвечал ей «взаимностью». До рукоприкладства дело не доходило, но детство Бориса проходило в атмосфере ненависти и злобы, он хорошо запомнил всю эту ругань родителей, хотя отец ушел от матери к другой женщине, когда ему было всего семь лет.

В тот период мать ходила беременная. Несмотря на постоянные ссоры с мужем, надежда родить девочку не оставила Валентину Михайловну и она решилась забеременеть вновь. Теперь уже муж подозревал ее в супружеской неверности. В последнее время Валентина стала кокетничать с посторонними мужчинами, по-прежнему отказывая Владимиру в близости. У него же активно развивался роман с другой женщиной, которая вскоре стала его новой женой.

Не дождавшись рождения второго ребенка, муж покинул Валентину Михайловну насовсем. Он ни разу не навестил ее даже в роддоме, не зашёл и к сыну, когда тот находился дома один, пока мать отсутствовала. Владимир не интересовался положением дел в его бывшей семье. У них не было телефона, который поставили только через три года после рождения Танечки, а Владимир напрочь забыл дорогу в свой прежний дом. Покинув Валентину, Владимир полностью устранился из жизни и жены, и сына, и маленькой девочки. Он оставил им жилье и считал, что этого достаточно. Валентина Михайловна подала на алименты. Бывший муж согласился перечислять деньги на двух детей. Он не стал выяснять отцовство девочки, хотя сильно сомневался, что она — его дочь.

В период своей второй беременности Валентина Михайловна совсем потеряла интерес к воспитанию сына. Она перестала следить за ним. Даже завтрак как бы не успевала приготовить ему вовремя. Хорошо хоть, что можно было покушать в школьной столовой. Валентине Михайловне очень не нравился этот мальчик, своими чертами, своим поведением и привычками казавшейся ей маленькой копией Владимира, таинственным воплощением предавшего ее мужика. После ухода мужа она подсознательно стала смотреть на Бориса как на главного своего врага, он стал предметом ее нападок. Все время мать была чем-то недовольна. Все, что делал Борька, было, по ее мнению, плохо.

Валентина Михайловна занималась только собой и своей маленькой дочкой. Борис же не слышал от матери доброго слова. В лучшем случае она звала его Борькой — не сыночком, не Боренькой, даже не Борисом, а Борькой, — как будто он вовсе не был ее родным сыном. При любом удобном случае мать не упускала возможность упомянуть, что Борька растет «сволочью, почище, чем его отец». Мать внушала сыну, что «ни одна приличная женщина с ним жить не будет». Она пичкала подростка рассказами про наглых девок, которые, потеряв всякий стыд, лезут на шею парням, а Борька может понадобиться лишь гулящим бабам для того, чтобы одурачить и обобрать его. Отчасти поэтому Борис боялся девушек.

Валентина Михайловна была эмоциональной женщиной. На людях она вела себя нормально, держала негатив в себе, но дома освобождалась от гнева, срывая свою злость сначала на муже, а затем и на сыне. Разряжаясь, она чувствовала себя лучше, спокойней в этом враждебном ей мире. Унижая ребенка, она словно возвышалась в собственных глазах. Ее саму унижал, порой избивал первый ее сожитель, ей причинял нравственные страдания Борькин отец.

После рождения дочки — а Танечка родилась, когда Валентине Михайловне было уже сорок два года — мать целиком сосредоточилась на ее воспитании, а на Бориса возложила различные домашние дела: он должен был наносить воды, сходить в магазин, растопить печку. Валентина Михайловна строго спрашивала, если Борис не успевал вовремя выполнить ее поручения. И постоянно бранила сына за то, что он делает их недостаточно ловко.

Первое время после ухода отца Борис пытался угодить матери, старался делать все так, как она требует. Но мать все время была недовольна. «Принеси то, принеси это, сбегай в магазин, посмотри за сестрой», — таков был ее лексикон. И Боря носил, бегал, смотрел. Но матери было все не так. Вскоре Борис понял, что угодить матери он просто не в состоянии. Она ругалась, если Борька задерживался, когда ходил в магазин, ругалась, если сын не успевал наносить воды или растопить печку, ругалась, когда он с опозданием забирал сестренку из детского садика, ругалась, когда Борька начинал делать что-либо без ее указаний. Своим поведением мать отбила у сына всякую инициативу, подавила всякое стремление к самостоятельности.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: