Борис покраснел, открыл было рот, но удержался от оправданий, ощущая, как огромной волной в нем закипают чувства.
— Почему ты, ублюдок, хату не натопил? — опять спросила мать. — Хочешь, чтобы Таня простудилась?
Валентина резко, больно ударила сына рукой по затылку. Это было слишком. Борис не мог больше терпеть!
— Да пошла ты, гадина поганая! — вдруг громко, неожиданно для самого себя крикнул Борис и на миг испугался своих слов. Он всегда был спокойным, смиренным, сдержанным, никаких срывов, никаких истерик.
— Что ты, что ты сказал, мерзавец?! — мать тоже не привыкла к тому, что сын оскорбляет ее. — Сейчас я тебе, покажу, кто из нас гадина!
Мать залепила ему звонкую пощечину. Гнев охватил Бориса. Он побледнел, правая рука его сжалась в кулак и автоматически, словно помимо его воли, ринулась в направлении лица мамаши. Он попал ей чуть выше челюсти, разбив губы и нос. Мать слегка отпрянула назад и всем своим большим телом стала оседать на пол. Из ноздрей у нее хлынула кровь. Она прерывисто, интенсивно дышала, словно силилась заплакать, и не могла ничего сказать от неожиданности.
Борис не стал помогать мамаше подняться. Не дожидаясь ее реакции, он быстро, с редкой для него быстротой и решительностью, схватил на ходу свою куртку и бросился прочь из дома.
Первый раз в жизни он ударил человека. И это была его собственная мать! Первый раз мать получила такой отпор со стороны сына. Она была так ошеломлена, что некоторое время в недоумении сидела на полу и не могла прийти в себя. Ей в голову никогда не приходила мысль, что сын сможет поднять на нее руку.
Вот, наконец, она слегка очухалась и злобный крик ее пронзил воздух:
— Да будь ты проклят, сволочь! Чтоб ты сдох в муках, подонок проклятый! Чтоб духа твоего больше здесь не было! Попробуй только вернись! Уделаю!
Борис услышал вопли отходящей от удара матери. Нет, он к ней не вернется. Он больше не будет жить, он больше никогда не увидит эту женщину. Он столько времени находился от нее в зависимости и терпел все ее выходки! Но до этого дня даже не осознавал насколько сильна его неприязнь к мамаше. И вот то, что таилось у него внутри, выплеснулось жестоким ударом по ее лицу. Его бунт не был случайным, хотя он и не подозревал, что может поднять руку на мать. Если бы инцидент в школе не послужили толчком, он, возможно, продолжил бы терпеть ее, но его ненависть все росла и требовала выхода. Она могла выплеснуться в любой момент, быть может, даже в более жестокой форме. Он когда-нибудь должен был выплеснуть свой негатив или покончить с жизнью.
Валентина Михайловна этого не понимала. Она вообще не думала на подобные темы и считала свое поведение вполне допустимым. Ей нужен был всецело покорный ее воле, послушный и забитый сын, который должен был знать свое место.
Глава 5. Страшная ночь
Борис бежал по улице к лесу. Солнце уже зашло за линию горизонта, большая часть неба была темна, кроме кусочка с той стороны, где садится солнце. Там еще пылали кроваво-красные, медленно гаснущие тона. Несколько ранних звезд слабо мигали в бесконечной высоте. Заканчивался самый неудачный день в несчастной жизни Бориса. Ночь постепенно спускалась на поселок, сгущавшийся сумрак поглощал темнотой очертания деревьев и домов.
Борис быстро преодолел несколько сот метров, которые отделяли его дом от леса, и вступил в неприветливую чащу. Тут было мрачно и совсем темно. Но Бориса не смутила наступавшая ночь. Он знал основные тропинки и уверенно ориентировался даже в полумраке.
Он и раньше убегал в лес после ссор с матерью и просто для того, чтобы отгородиться от людей. Его вечно напряженные нервы не переносили шума и суеты, а в лесу, на природе, он чувствовал себя хорошо.
Несмотря на многочисленные обязанности, возложенные на него матерью, у него оставалось и свободное время, особенно летом, когда не нужно было ходить в школу. И он подолгу бывал в лесу. Зимой здесь было холодно и скучновато, а вот летом он старался быть здесь как можно чаще и дольше. Он бродил по узким тропинкам, наблюдал за жизнью гусениц, бабочек или муравьев, он мог просто сидеть у ручья, ни о чем не думая. Он нашел здесь полянку, которая стала его пристанищем.
Вот и сейчас Борис пошел по знакомой тропе в направлении соснового бора к своей стоянке, спрятанной от посторонних глаз. Поначалу он спотыкался о плохо различимые в тусклом свете звезд корни деревьев, которые в некоторых местах выходили на поверхность. Он даже упал пару раз, но продолжил свой путь. И вскоре, словно по заказу, из-за верхушек деревьев выползла полная луна. Она осветила ему дорогу, изливая холодный легкий свет на все вокруг. Было полное безветрие, лес стоял неподвижно, вечер был прозрачен и необычно тих. Природа словно хотела успокоить взволнованного парнишку.
Слегка попетляв среди невысоких березок и осинок, тропинка вывела Бориса в темный сосновый бор. Он прислушался, затем пролез в едва заметный промежуток между двумя деревьями и очутился на небольшой полянке. Полянка уже полностью освободилась от снега и была застлана мягким пушистым ковром из хвои и шишек. Словно сестры, взявшиеся за руки, могучие сосны окружали полянку со всех сторон почти полукругом. Эта скрытая в деревьях полянка, уединенная и тихая, была его собственным тайным местом, островком покоя и спокойствия. Сейчас здесь было совсем темно, пахло сырой землей и прелой хвоей. Борис решил, что лучше будет все же выбраться назад, на освещенное луной пространство.
Мать проклинала его не в первый раз. Проклинала, порой, за поступки, на которые просто не обратили бы внимание в других, нормальных, семьях. Борис даже не всегда понимал, за что мать проклинает его. Да и сама Валентина Михайловна спустя непродолжительное время после инцидента не смогла бы ответить на этот вопрос. Заведется другой раз, вспомнит о бывшем муже, разразиться тирадой в его адрес, потом перейдет на сына и закончит свой монолог: «Будьте вы прокляты оба, сволочи поганые!» Проклятия сыпались из уст Валентины Михайловны подчас только потому, что у нее было плохое настроение, а сын подвернулся ей под горячую руку.
В тех случаях, когда мать в очередной раз срывала на нем свою злость, Борис прибегал именно сюда. Здесь он отходил от ее упреков, оскорблений и подзатыльников. Здесь он плакал от умиления или досады на жизнь. Полянка и прилегающая к ней территория давали ему приют в самые сложные моменты. Он приходил сюда, чтобы успокоиться, услышать журчание своего любимого ручья, пение птиц и другие звуки леса. Здесь он чувствовал себя в полной изоляции от окружающего мира и обретал так необходимые ему тишину и покой.
Вот и в этом году он с нетерпением ждал теплые погожие денечки, чтобы можно было как и раньше уединяться сюда. Здесь ему был знаком каждый уголок, каждая тропинка.
Но сейчас его поразила непривычная тишина безветренного леса. Практически не единого звука. И ветер, и птицы с животными словно затаились, ничем не обнаруживая себя. Такое безмолвие казалось Борису жутким, словно оно было предвестником смерти. Он стоял в полном одиночестве посреди этого притихшего величественного леса и думал о самоубийстве. Он хотел раствориться, исчезнуть из этой мерзкой жизни, в которую он никак не вписывался. Мир потерял для него всю свою привлекательность, он не хотел больше оставаться всеми отвергнутым и обезумевшим. Он спрашивал себя: «Почему все против меня? Что я сделал плохого?» — и не находил ответа.
Отчаяние захватило Бориса. Он не ждал от жизни больше ничего хорошего и думал, что невозможно что-то изменить. У него не было мыслей о возмездии, он просто хотел умереть, исчезнуть, уйти в иной мир, где нет ни горестей, ни печалей, где тихо и темно, тише и темнее, чем сейчас, в этом спящем лесу. Он не видел другого выхода. Судьба оказалась сильнее его. И это было невыносимо!
Никогда еще в жизни Борису не было так плохо. Он находился за бортом жизни, в полной беспомощности. Его выгнала мать, его опозорили одноклассники, у него совсем не было денег, и никто не мог прийти ему на помощь. Он искал избавления и хотел умереть прямо здесь и сейчас. Он был готов без сожаления расстаться с жизнью. Смерть казалась ему единственно возможным исходом. Она внезапна, проста и естественна. Человек только перестает чувствовать, ощущать происходящее вокруг. И если жизнь приносит лишь одни муки и огорчения, значит, смерть — это благо, избавление от всех страданий, всех невзгод. Тем более, все рано или поздно кончается на этом свете, даже сама жизнь, какой бы длинной она ни была. Любой человек, даже самый великий, самый счастливый, рано или поздно должен умереть. А он умрет молодым. Ему надоело мучиться на этой грешной земле, ему не нужны новые страдания и унижения.