Мы видим, что по мере развития от состояния варварской воинственности в интеллектуальной жизни греков возникает нечто новое — появляются люди, которые узнают и записывают добытые знания и исследуют тайны жизни и мира, что до сих пор было привилегией жрецов или развлечением царей. Уже в VI веке до нашей эры (когда Исаия пророчествовал в Вавилоне) такие люди, как Фалес, Анаксимандр Милетский и Гераклит из Эфеса, которых мы назвали бы теперь свободомыслящими, посвящали свое время изощренным исследованиям окружающего мира и задавались вопросами об устройстве Вселенной и ее предназначении. Их не удовлетворяли обычные уклончивые или шаблонные ответы. Об исследованиях греками природы мы будем говорить в дальнейшем. Эти появившиеся в VI веке люди были первыми философами — «любителями мудрости».

Стоит отметить и то, сколь важным в истории человечества оказался VI век до нашей эры. В это время не только греческие философы начали вырабатывать идеи о Вселенной и предназначении человека, не только Исаия поднял еврейскую проповедь на высочайший уровень, но, как мы увидим далее, в Индии учил Гаутама Будда, а в Китае — Конфуций и Лао-цзы. От Афин до Тихого океана человеческий ум пришел в возбужденное движение.

В то время, когда греки у себя на родине и в Южной Италии и Испании начинали свои свободные исследования, а еврейские пророки в Вавилоне и Иерусалиме учили человечество понятиям свободной совести, создавалась великая Персидская империя, которая по своей территории намного превосходила все ранее существовавшие государства. При царе Кире под властью персов оказались Вавилон, древняя мидийская цивилизация, финикийские города Леванта. Данниками персов стали греческие города Малой Азии. Царь Камбиз покорил Египет, а мидиец Дарий I, третий из персидских правителей (521 г. до н. э.), стал, как тогда представлялось, повелителем всего мира. Гонцы развозили царские указы от Дарданелл до Инда и от Верхнего Египта до Центральной Азии.

Правда, европейские греки (в том числе в Италии, Карфагене, Сицилии и финикийских поселениях Испании) не подлежали власти персов, но уже опасались их. Только родственные орды нордической расы в Южной России и Центральной Азии — скифы — совершали набеги на северные и северо-восточные границы персидской державы.

Конечно, основную массу великого царства составляли не завоеватели-персы, которые оставались в меньшинстве, а множество других племен и народов, живших на своих землях с незапамятных времен. Но языком административного управления был персидский, хотя торговля и денежное обращение оставались по большей части в руках семитов. Тир и Сидон, как и прежде, были главными средиземноморскими портами, по морям плавали семитские корабли. Многие торговцы-семиты стали воспринимать еврейскую традицию и еврейские священные книги. Новым и быстро растущим элементом в этом царстве были греки, оказавшиеся не только серьезными соперниками семитов на море, но и, благодаря своему быстрому уму, весьма полезными чиновниками.

Дарий I вторгся в Европу, чтобы бороться со скифами, а для этого надо было добраться до Южной России. С большим войском он перешел Босфор и, миновав Болгарию, по мосту из лодок переправился через Дунай и двинулся на север. Его войско испытывало величайшие лишения. Это была в основном пехота, и скифские всадники, не ввязываясь в большие сражения, перерезали все пути сообщения персов, после чего добивали отставших. Дарию пришлось бесславно отступить.

Оставив войско во Фракии и Македонии, он возвратился в Сузы[14]. Македония покорилась ему, но после его поражения восстали греческие города в Азии и увлекли за собой европейских греков. Тогда Дарий решил покорить их. Имея в своем распоряжении финикийский флот, он захватывал один остров за другим и наконец, в 490 г. до н. э., направил главный удар на Афины. Из Малой Азии отплыла целая армада, высадившая персидское войско у Марафона, к северу от Афин, где оно и было наголову разбито афинянами.

Именно тогда произошло одно необычайное событие. В Греции заклятым врагом Афин была Спарта, но Афины все-таки обратились к ней за помощью, послав для этого быстроногого гонца. Они умоляли спартанцев не допустить того, чтобы греки стали рабами варваров. Гонец (первый бегун-марафонец) преодолел за два дня свыше ста миль по гористой местности. Спартанцы великодушно откликнулись на просьбу, но когда их воины прибыли в Афины, все уже совершилось — перед ними предстало поле битвы с телами поверженных персов. Вражеский флот возвратился в Азию. Так закончилось первое персидское нападение на Грецию.

Гораздо опаснее оказалось следующее вторжение. Дарий умер вскоре после известия о марафонском разгроме, и в течение четырех следующих лет его сын и преемник Ксеркс собирался с силами, чтобы сокрушить греков. Страх перед нашествием объединил всю Грецию. Войско Ксеркса было, несомненно, мощнейшим за всю историю. В 480 г. до н. э. оно перешло по наплавному мосту Дарданеллы, а флот следовал вдоль берега со всеми необходимыми припасами. Огромному войску на узком проходе у Фермопил противостояло 1400 воинов спартанского царя Леонида. После ожесточенного, небывалого по своему героизму сопротивления все они погибли, но и персы понесли немалые потери. Войско Ксеркса шло на Фивы[15] и Афины в подавленном состоянии духа. Фивы договорились с персами об условиях сдачи города. Афиняне оставили свою столицу, и она была сожжена.

Казалось, греки попали под власть завоевателей, но вопреки всему они одержали победу. Греческий флот, в три раза меньше персидскою, атаковал его в бухте Саламин и разбил наголову. Ксеркс со своей колоссальной армией оказался отрезанным от припасов. С половиной войска он отступил в Азию, а оставшаяся половина потерпела поражение при Платее (479 г. до н. э.). Греки охотились за остатками персидского флота и окончательно уничтожили его у Микале в Малой Азии.

Персидская гроза миновала. Большинство греческих городов в Азии стали свободными. Обо всем этом очень подробно и живописно рассказано в первой из письменных историй — «Истории» Геродота. Геродот родился в 484 г. до н. э. в ионийском городе Галикарнасе, что в Малой Азии. В поисках достоверных сведений он посетил Вавилон и Египет. После поражения при Микале Персия погрузилась в пучину династических распрей. Ксеркс был убит (465 г. до н. э.), а восстания в Египте, Сирии и Мидии покончили с недолговечным спокойствием в могущественном царстве. Геродот особо подчеркивал слабость Персии, но сегодня мы назвали бы его историю чистой пропагандой, призванной объединить греков ради победы над персами. Один из персонажей Геродота, Аристогор, приходит к спартанцам с картой всего мира и говорит:

«Вам легко это сделать, ведь варвары не мужественны, а вы превосходите всех в военной доблести… Притом у жителей того материка столько богатств, сколько нет у всех прочих народов вместе: прежде всего золото, потом серебро, медь, пестрые одежды, вьючный скот и рабы. Вам нужно только пожелать, и все будет ваше»[16].

Полтора столетия, последовавшие за разгромом Персии, были эпохой расцвета греческой цивилизации. Конечно, Грецию раздирала отчаянная борьба между Афинами, Спартой и другими государствами (Пелопоннесская война 431—404 гг. до н. э.); к тому же в 398 г. до н. э. македонцы стали ее фактическими хозяевами, и однако же именно в это время творческие достижения греков подняли их на небывалую высоту и стали истинным светочем для всего человечества.

Главой и центром интеллектуальной деятельности были Афины. В течение более чем тридцати лет (466—428 гг. до н. э.) там правил выдающийся по своей энергии и великодушию человек — Перикл, стремившийся возродить Афины из пепла греко-персидских войн. Прекрасные руины, и по сей день прославляющие этот город, свидетельствуют о результатах его великого труда. Но он не только восстановил Афины, но и преобразил всю интеллектуальную жизнь. Перикл собирал вокруг себя зодчих и ваятелей, поэтов и драматургов, философов и учителей. Геродот приезжал в Афины читать свою «Историю» (438 г. до н. э.), Анаксагор принес туда начатки научного описания Солнца и звезд. Эсхил, Софокл и Еврипид подняли греческую драму на высочайшую ступень благородства и красоты.