Римская империя была все-таки очень примитивно организована; она не учила и не разъясняла себя все увеличивавшимся массам новых граждан и не позволяла им хоть как-то участвовать в принимаемых государством решениях Не было сети школ, сплачивавших общество, не было распространения новостей для поддержания коллективной деятельности. Авантюристы, боровшиеся за власть, начиная с Мария и Суллы, и понятия не имели о значении общественного мнения, и потому никто даже не заметил исчезновения духа гражданственности. Все империи, все государства, все сообщества зависят в конечном счете от понимания и воли к действию. Для сохранения и поддержания Римской империи ни у кого не оставалось ни воли, ни желания, и тогда наступил ее конец.

Но хотя латинская Империя умерла в V веке, из нее родилось нечто иное, присвоившее себе ее престиж и традиции, а именно романская часть католической церкви. Она выжила, несмотря на смерть Империи, потому что обращалась к уму и воле людей, потому что у нее были книга и великая система учителей и миссионеров, то есть нечто более сильное и способствующее сплочению, чем власть легионов. В IV и V веках, когда империя распадалась, христианство приобретало все большее влияние во всей Европе. Оно победило своих завоевателей-варваров. Когда Аттила собирался идти на Рим, римский первосвященник встал на его пути и одной только силой морального воздействия сделал то, на что не способна была армия, — он заставил его повернуть назад.

Папа Римский претендовал на главенство во всей христианской церкви. Когда не стало императоров, он присвоил себе императорские титулы и притязания и назвал себя pontifex maximus — первосвященником в римских владениях, древнейшим среди императорских титулов.

Греческая (восточная) половина Римской империи оказалась значительно устойчивее западной. Она пережила все катастрофы V века, которые уничтожили римское латинское государство. Аттила запугивал императора Феодосия II и доходил почти до стен Константинополя, но город все-таки уцелел. Нубийцы спустились по Нилу и разорили Верхний Египет, однако Нижний Египет и Александрия продолжали благоденствовать. Большую часть Малой Азии удалось отстоять от сасанидских персов.

VI век, когда Запад погрузился в кромешную тьму, стал для греков временем возрождения. Юстиниан I (527—565 гг.), правитель с огромными амбициями и деятельным характером, женился на Феодоре, которая в молодости выступала на театральных подмостках, но своими способностями ничуть не уступала мужу. Юстиниан отвоевал у вандалов Северную Африку, прогнал почти всех готов из Италии и возвратил империи юг Испании. Войнами он не ограничился: основал университет, построил великолепный храм Святой Софии в Константинополе и создал свод римских законов. Он же, впрочем, закрыл философские школы в Афинах (соперников своего университета), которые существовали со времен Платона, то есть почти тысячу лет.

Начиная с III века грозным соперником Византии становится Персидская империя. Обе державы постоянно опустошали Малую Азию, Сирию и Египет, которые в I веке по-прежнему сохраняли высокий уровень цивилизации и благосостояния. Однако постоянные передвижения войск по их территории, сопровождавшиеся убийствами, грабежами и поборами, истощали и изнуряли эти страны, и в конце концов там остались одни руины. В трагическом процессе запустения и анархии меньше других пострадал Нижний Египет. Александрия, как и Константинополь, все еще поддерживала (неуклонно сокращавшуюся) торговлю между Востоком и Западом.

Казалось, наука и политическая философия окончательно умерли в постоянно воюющих и разлагающихся империях. Афинские философы вплоть до запрещения их школ с благоговением хранили тексты великой литературы прошлого. Но в мире уже не осталось людей свободного и смелого ума, и продолжить воплощенную в древних книгах традицию открытого взгляда и исследования было некому. Это объясняется прежде всего социально-политическим хаосом, а также тем, что восприятие людей того времени стало бесплодным и лихорадочно-возбужденным. В Персии и Византии, где сложились религиозные системы, резко ограничивающие свободу человеческого разума, наступил век нетерпимости.

Конечно, в прежних царствах основой также служил культ божества или царя-бога, каким, например, почитали Александра Великого, а римским цезарям воздвигали алтари, где для подтверждения верности Риму граждане обязаны были совершать торжественные воскурения. Однако старые религии являлись в сущности культами жеста и факта и не порабощали ум. Если человек приносил жертву, ему не возбранялось не только думать, но и говорить все, что он хочет. Однако пришедшие им на смену новые религии, и прежде всего христианство, обратились внутрь человека, требуя не только внешнего соответствия, но и внутренней убежденности. Как следствие, возникли яростные споры о точном смысле веры. В мир пришло новое слово — правоверие (ортодоксия), с его жесткой решимостью ограничить не только слова людей, но и их мысли рамками установленного учения. Отныне ложное мнение, а тем более передача его другим, считалось не просто дефектом ума, а нравственным изъяном, способным повлечь за собой вечную гибель.

И Ардашир I, основавший династию Сасанидов в III веке н. э., и Константин Великий, воссоздавший Римскую империю в IV веке, обратились за помощью к религиозным организациям, в которых видели средство для овладевания умами людей. Уже к концу IV века в обеих империях преследовались свободные мнения и религиозные новшества. В Персии Ардашир восстановил древний культ Зороастра, со священнослужителями, храмами и священным огнем в алтарях, как государственную религию. Еще за сто лет до этого зороастризм преследовал христиан, а в 277 г. Мани, основатель нового учения — манихейства, был распят, и с него содрали кожу. В Константинополе также боролись с ересями. Манихейские идеи проникли в христианство, и их искореняли жесточайшими мерами. Христианство, в свою очередь, нарушало чистоту зороастризма. Да и вообще, все идеи стали казаться подозрительными. Наука, которой необходим свободный и ясный ум, пришла за этот период религиозной нетерпимости в полный упадок.

Жизнь Византии того времени наполняли войны, религиозные преследования, политические распри и, конечно же, самые обычные пороки. Она была красочна и романтична, но в ней почти не оставалось места для радости и легкости. Когда Византия и Персия не воевали с северными варварами, они в ожесточенной борьбе друг с другом опустошали Малую Азию и Сирию. Даже объединившись в союз, обе империи с большим трудом отражали набеги варваров. Турки или татары впервые появляются в истории как союзники то одной, то другой из них. В VI веке главными соперниками были Юстиниан и Хосров I, в начале VII — Ираклий и Хосров II (580 г.).

До воцарения Ираклия (610 г.) Хосров неизменно сметал все на своем пути. Он взял Антиохию, Дамаск и Иерусалим, его армии дошли до Халкидона, расположенного на малоазийском берегу напротив Константинополя. В 619 г. он завоевал Египет, но затем его стал теснить Ираклий, разгромивший персидское войско при Ниневии (627 г.), хотя тогда персы стояли еще в Халкидоне. В 628 г. Хосров был свергнут и убит своим сыном Кавадом, после чего между двумя уже истощенными империями был заключен мир.

Византия и Персия больше не воевали друг с другом, но мало кто мог тогда вообразить, какая гроза собирается в далеких пустынях, чтобы навсегда положить конец этой хронической и бессмысленной борьбе.

Император Ираклий умиротворял Сирию, когда в его резиденцию к югу от Дамаска было доставлено послание, написанное по-арабски — то есть на неведомом семитском языке. Его прислал тот, кто называл себя «Мухаммедом, Пророком Бога». Он обращался к императору с призывом признать Единственного Истинного Бога и служить ему. Ответ императора остался нам неизвестен.

Такое же послание пришло и к Каваду. Он разорвал его и прогнал гонца.