Дженет устало подняла голову от тетради с сочинением. Она задала своим ученикам написать, кем они хотят стать, когда вырастут. И, типично для третьеклассников, больше половины хотели быть только богачами, считая, что те ничего не делают.

«Разве мы не были такими…» — не без улыбки подумала учительница, откладывая последнюю работу в сторону и снимая очки с тонированными стеклами. С удивлением посмотрела она на открывшуюся в класс дверь. В комнату вошел высокий мужчина в красной клетчатой хлопчатобумажной рубашке и джинсах. На голове его красовалась стетсоновская шляпа, которую он снял, увидев Дженет.

Но она удивилась еще больше, когда он заговорил. Слова звучали отрывисто, словно он был чем-то рассержен.

— Вы — мисс Мэттьюз? — голос звучал требовательно и вызывающе.

— Да, — ответила она.

— Вы выглядите довольно молодо для учительницы, — сказал он, внимательно ее разглядывая.

— Уверяю вас, лет мне достаточно, — с холодной вежливостью отозвалась она. — Чем могу служить?

— Я — Джейсон Стюарт; как я понимаю, вы вызвали меня поговорить о моей племяннице Сьюзен Стюарт.

Беглым взглядом Дженет оценила незнакомца. Это был очень привлекательный мужчина с деревенским загаром, привыкший проводить большую часть времени на открытом воздухе. На худощавом смуглом лице читалась настороженность, характерная нравам жителей прерии. Под копной растрепанных каштановых волос на обветренном лице блестели голубые, похожие на безоблачное небо глаза. Вот только взгляд их носил грозовой оттенок…

— Это так? — спросил мужчина, направляясь к ней саженными шагами. Спустя мгновение он уже был около ее стола, остановился и как скала навис над девушкой.

— Совершенно верно, — ответила Дженет.

— И о чем? — коротко спросил он, небрежно облокотившись о доску. Он выглядел гигантом в ее стране парт для третьеклашек.

Дженет повернулась на своем стуле-вертушке так, чтобы смотреть прямо ему в лицо.

— Я хотела обсудить с вами состояние вашей племянницы Сьюзен. Я считаю, что у нее возникли проблемы с адаптацией к новой жизни.

— Домоправительница сказала мне, что в ее дневнике за последнюю неделю — только отличные и хорошие оценки, — парировал он.

— Совершенно верно, оценки у нее хорошие. Но проблемы Сьюзен не сводятся только к учебе, хотя проявляются и здесь тоже. Сложности — в ее взаимоотношениях с другими ребятами. Она уж слишком застенчива. — Дженет замолкла, чтобы дать Джейсону Стюарту подумать. Но когда никаких комментариев с его стороны не последовало, продолжила: — Думаю, было бы хорошо, если бы этим летом она занялась каким-нибудь общим делом, чтобы преодолеть робость, поучаствовала в чем-нибудь. Ну и не стоит пренебрегать консультацией профессионала. Если позволите мне предложить…

— Нет, не позволю! — раздраженно прервал он, оттолкнувшись от доски и подходя к ней. Он оперся ладонями о стол и наклонился так, что их глаза оказались на одном уровне. — Я — занятой человек, мисс Мэттьюз. У меня создалось впечатление, что вы позвали меня обсудить учебу моей племянницы. Я готов выслушать ваше мнение по этому вопросу как ее учительницы, но меня не интересуют ваши банальные псевдопсихологические оценки и выводы. Когда я захочу получить ваш совет о том, как растить ребенка, я его спрошу. Но учитывая то, что вы сами чертовски молодо выглядите, не думаю, что это случится.

Он был груб, ей не приходилось еще сталкиваться с такими манерами, но она привыкла контролировать свои эмоции и ответила с достоинством:

— Думаю, вам все же придется с кем-нибудь посоветоваться. Сьюзен переживает очень трудный период. И дело не только в том, что она недавно потеряла родителей — ее к тому же увезли далеко из Нью-Джерси в дикие равнины Оклахомы жить с дядей, которого она и в глаза не видела. Поэтому я не удивляюсь тому, что у нее возникли трудности психологического порядка.

— Вы прекрасно осведомлены об истории семьи, не так ли, мисс Мэттьюз? Генеалогия — еще одно ваше хобби? — язвительно спросил он. — Советую умерить свое любопытство.

— Ваша племянница сама мне все рассказала, без всякого давления с моей стороны, — сказала она ровным голосом.

Казалось, Джейсон Стюарт потерял интерес к разговору. Надевая свою стетсоновскую шляпу, он направился к двери, затем повернулся к ней:

— Поскольку, кажется, больше не о чем говорить, пойду займусь своими делами, — отчеканил он, коротко кивнул, Дотронувшись до шляпы, и вышел.

Дженет уставилась на открытую дверь. Ее обуревали раздражение и гнев. Она знала, что профессия учителя сопряжена с разочарованием, но ожидала, что это чувство будет вызвано учениками, а не родителями или опекунами. Она со вздохом поднялась и тщательно расправила складки своей ярко-зеленой льняной юбки, одернула дымчато-зеленую блузку, потом положила бумаги в портфель и вышла, закрыв дверь на ключ. Она утешила себя тем, что все-таки попыталась помочь Сьюзен. Но ведь без помощи дяди девочки она ничего не сможет сделать! С этими мыслями учительница прошла по пустому холлу к парадной двери и вступила в уличную жару.

Дженет медленно направлялась домой, любуясь обилием цветов, что росли вдоль кварталов, отделявших школу от снимаемого ею коттеджа. Воспоминания о разговоре с Джейсоном Стюартом были все еще свежи в памяти, и она ловила себя на мысли о том, что все прокручивает и прокручивает в голове их диалог, хотя он был не первым встреченным ею в Оклахоме человеком, который принял в штыки ее совет. Создавалось впечатление, что местных жителей просто распирает необузданный гордый дух первопоселенцев. Сама же Дженет считала, что эта черта характера называется просто ослиным упрямством. В любом случае уже не первая беседа с родителями заканчивалась на горькой ноте. Ее советы воспринимались как вторжение на чужую территорию. Так, по крайней мере, назвала их одна возмущенная мамаша, когда Дженет намекнула, что школьные проблемы ее ребенка происходят частично из-за недостатка слуха.

— В моей родне еще никто не страдал глухотой! — орала разъяренная женщина.

Дженет с этим согласилась: конечно, дома эта проблема не стоит, если в семье все говорят на таких повышенных тонах. Но больше она ничего не стала предлагать. В крошечной школе, где не было даже медсестры, существовала масса невыявленных физических и психологических проблем, и Дженет это знала. Она была ограничена в своих возможностях помочь детям: в условиях, когда ее советы игнорируются, мало что можно предпринять.

— Здравствуйте, Дженет. — Голос удивил девушку.

Она подняла голову: ей навстречу шла сутулая седая женщина.

— Привет, Бетси, — поздоровалась с соседкой Дженет.

— Жарко, правда? — Старушка посмотрела на небо, заслонив рукой глаза. — Кажется, нам предстоит по-настоящему знойное лето. Еще только май, а температура уже за тридцать. Вы, наверное, не привыкли к такой жаре?

Дженет улыбнулась: Индиана была всего лишь в арктическом поясе, но здешние жители говорили о ней как о Северном полюсе.

— Уверена, что смогу ее вынести, — мягко ответила девушка.

— А вы не поедете домой на лето? — спросила Бетси.

— Нет, я остаюсь во Фридоме и после окончания занятий.

Женщина покачала головой:

— Летом здесь мало развлечений.

Дженет засмеялась. Она в этом и не сомневалась — ведь и в остальные времена года ничего особенного в городке не происходило.

— У меня масса книг, и я всегда могу поехать в Альву в библиотеку или кино. Думаю, мне понравится побыть одной.

— Ну, если заскучаете — заходите, — сказала Бетси и повернула назад к своему беленькому домику.

— Обязательно, — ответила Дженет и пошла дальше.

Кроме того, когда занятия закончатся, она сможет сидеть дома, включив кондиционер, если уж жара станет совсем невыносимой. Она улыбнулась сама себе, предвкушая приближающийся отпуск — три месяца свободы!