- Не знаю. Наверное, я не хотела, чтобы в замке стало известно о моём... недомогании. А так всё сходится на то, что мы с вами просто немного прогулялись за стеной.

- Вы не хотите, чтобы сир Риверте об этом знал?

- Какая разница, чего я хочу. Вы ведь всё равно ему расскажете.

- Нет, если вы попросите об этом.

Она внимательно посмотрела на него, слегка прищурив глаза и сжав руками подлокотники кресла. Потом отчеканила с прежней своей льдистой сдержанностью:

- Отчего вы думаете, что я стану что-либо у вас просить?

- Потому что вы уже просили, - мягко сказал Уилл, не желая, чтобы это прозвучало как упрёк или вызов.

Лусиана закусила губу. Потом слегка нахмурилась, будто он поймал её в ловушку, и между её тонкими чёрными бровями пролегла едва заметная складка.

- Я была в безвыходном положении, сир. Счёт шёл на часы. Я не знала, кого ещё попросить, и...- Она вдруг замолчала - и улыбнулась, насмешливо и довольно горько. Подняла на Уилла глаза, и он вдруг понял, что она впервые смотрит на него так открыто, не пряча взгляд и не отгораживаясь от него холодной любезностью. - Это забавно, сир Уильям. Я не думала прежде, но... это и в самом деле забавно.

- Что вас забавляет, сударыня?

- Что вы - как он, даже в этом, - ответила она очень просто и в то же время совершенно непонятно.

Но о ком она говорит, Уилл понял, и внутренне вздрогнул, почувствовав, что сейчас они ступают на тонкий, очень тонкий лёд. Ему следовало извиниться, спросить, не может ли он быть полезен чем-то ещё и уйти. Но вместо этого он сказал:

- Вы с сиром Риверте были знакомы раньше? До... до вашей помолвки?

Он не думал на самом деле, что она ответит - его случайная и немного неловкая помощь ещё не делал его достойным её откровенности. Но она ответила неожиданно легко, будто только и ждала вопроса:

- Знакомы - слишком сильное слово. Мы встречались несколько раз, мой тогдашний муж, граф Далнэ, представил нас друг другу. Сир Риверте в первый же вечер попытался затянуть меня на своё ложе, - она изогнула губы в кривой улыбке, когда у Уилла отвисла челюсть. - Фигурально выражаясь, монсир, не бойтесь. Он всего лишь был очень обаятелен, я бы сказал, чрезмерно обаятелен, и недвусмысленно дал понять, что считает меня достойным своей постели.

- Но вы не считали его достойным вашей, - закончил Уилл. Он сам поразился тому, как неожиданно развеселило его это открытие. Надо же, в мире существует создание, способное устоять против чар графа Риверте! Вот почему он...

Улыбка Уилла померкла.

- Я была замужем, - словно не заметив его внезапной мрачности, пожала плечами Лусиана. - И мужу я была верна. Не думайте, что я считала графа Риверте непривлекательным - он привлекателен, и весьма. Но я не из тех, кто ложится в постель со всяким, с которым хочет... если вы понимаете, о чём я говорю.

И вновь, как тогда в Сиане - любая другая на её месте вложила бы в эти слова вдоволь и намёка, и яда, но Лусиана Далнэ-Риверте имела в виду только то, что сказала. Уилл сглотнул. А она улыбнулась, мутной, туманной улыбкой, словно вспоминая что-то, что было в равной степени досадным и приятным.

- Он сказал тогда, что глубоко уважает моё целомудрие. Зная его, вы можете представить, как оскорбительно это прозвучало.

- Вы задели его.

- Не думаю. Скорее, удивила. Он потом ещё раз повторил попытку, и ответ был тем же, потому что и обстоятельства были те же. И тогда он сказал, что если женится когда-нибудь, то только на мне. Мы посмеялись над этим оба, потому что я была замужем, а он любил повторять, что скорее даст себя оскопить, чем женить.

- Что же произошло? - не выдержав, спросил Уилл. Он смотрел на Лусиану Риверте заворожённо, а Лусиана Риверте, откинувшись в кресле, готова была, казалось, ответить на любой вопрос, даже тот, который он вовсе не хотел задавать.

- Что произошло? Да вы ведь и сами знаете. Император, должно быть, прознал о нашем давнем знакомстве. И решил, что наш переборчивый господин граф перестанет сопротивляться, если ему предложить меня. Я написала сиру Риверте и спросила, понимает ли он, что я не хочу за него, я вообще не хочу больше замуж, что я иду на это лишь ради спасения моей дочери, и сознаёт ли он, что браком это будет только по названию и, возможно, по праву на детей, которые у нас родятся... На что он ответил, что знает всё это, и это вполне его устраивает, поскольку у него есть любовник по имени Уильям Норан, с которым он вовсе не намеревается разлучаться из-за меня.

У Уилла пересохло во рту. Он даже не смог отвести взгляд, когда Лусиана Риверте вскинула на него глаза - и опять улыбнулась, едва заметно и почти лукаво. За эти четверть часа он видел её улыбку чаще, чем за предыдущие два месяца.

- А что, вы думали, я не знала о вас, когда ехала сюда? Я знала, Уильям. И на что иду, знала тоже. Я была уверена, что, явившись в его дом, обречена буду провести остаток жизни рядом с двумя моими врагами, двумя людьми, которые ненавидят меня за то, что я, пусть против воли, встала между ними. Я не знала о вас ничего, и мне не у кого было навести справки, потому что среди моих друзей не значатся светские сплетники. Но я представляла себе вас ловким, предприимчивым, наглым и красивым юношей, потому что, насколько я знала сира Риверте, именно такой мог бы ему понравиться... Похоже, совсем я не знала сира Риверте. Впрочем, хотя бы одно угадала верно - вы и правда очень хороши собой.

- Сударыня, - прохрипел Уилл, отчаянно борясь с желанием зажать ладонями предательски пылающие уши.

Взгляд Лусианы Риверте, брошенный на него, был почти нежным.

- Увидев вас, я сперва решила, что была во всём права. И так же скоро поняла, что если у сира Риверте и был ко мне когда-то любовный интерес, те времена давно минули, и теперь его трогает только одно создание, и то - отнюдь не женского полу. Я ждала, что он немедленно продемонстрирует мне это, укажет мне моё место в своём доме, а вы ему в этом поможете... Я была уверена, что найду себе недругов, в вашем лице и в его. Я дурно думала о вас обоих. Уильям, вы простите меня?

Уилл молчал. Он не знал, что сказать. Он не мог поверить своим ушам, не мог понять, как могла эта холодная, замкнутая и неприступная женщина говорить ему это всё... и говорить, он не сомневался, искренне.

Вдруг он вспомнил кое-что - и слегка вздрогнул.

- Да? Скажите, что вам хочется, - мягко подбодрила его она, и этим до того напомнила ему Риверте, что Уилл выпалил:

- В тот вечер в Сиане, когда вы пригласили меня впервые на ужин, вы пришли за книгой о ядах. Я подумал...

Её улыбка стала шире, в глазах вдруг зажглись озорные искры. Уилл в потрясении смотрел на неё, не веря своим глазам, до того преобразилось это всегда такое невозмутимое лицо - и, он поверить не мог, как будто стало ещё красивее.

- Ах, Уилл, да я ведь провоцировала вас! Я нарочно хотела, чтоб вы подумали, будто я замышляю против вас дурное - хотела поглядеть, что вы станете делать. Ну и, говоря откровенно, решила запастись знаниями о некоторых противоядиях - заодно и... на всякий случай.

Уилл смотрел на неё, моргая, несколько мгновений. Потом суть её слов наконец дошла до него.

- В-вы, - пролепетал он, - вы думали, что я могу отравить вас?!

- Почему бы и нет, - бесстрастно отозвалась та. - Я знаю множество молодых людей, которые на вашем месте этим бы не погнушались. Говорю же, Уильям, я думала о вас дурно. Простите меня и будем друзьями?

Она протягивала ему руку, как в тот первый вечер, ребром ладони вверх. Рука у неё была тонкой, бледной, но тёплой и сильной, когда Уилл взял её, по-м|ужски, в свою ладонь и пожал, так, словно она была равным ему мужчиной, знакомство с которым делало ему честь. Её пальцы сжались вокруг его руки на мгновение, потом отпустили.

- Теперь, я надеюсь, вы не думаете, что я хочу вам зла, - сказал Уилл. Ему было неприятно, что у неё вообще возникала такая мысль.

Лусиана покачала головой.