— Распишитесь, вам посылка.
Я настороженно смотрела на предметы, словно он предлагал мне сфотографироваться с анакондой, держа ее за хвост.
— Ничего не заказывала. Вы ошиблись.
Мужчина настаивал:
— Вы Вероника Северная? Адрес ваш. Он снова сунул мне под нос бумагу.
Я вчиталась в строчки: все так, имя и адрес совпадают, посылка из столицы, но у меня там никого нет. Пожала плечами, пусть так, какое-нибудь рекламное барахло. Поставила закорючку, где нужно и приняла небольшую коробочку из рук незнакомца. Захлопнула дверь и кинула нежданный подарок на полку в прихожей — потом посмотрю. Телефон, как всегда разрывался, специально поставила на беззвучный режим. Подруга звала на шопинг, Костя — мой, как бы, мужчина, горел желанием встретиться, коллега тащила на очередную выставку — в общем, все хотели заполнить собой мой выходной. А я хотела просто побыть одна. С Костей у нас вообще было все запутанно — мы сходились и разбегались. Он, то порывался остаться в моей жизни навсегда, то пропадал неделями. Жаль, что в соцсетях нет такого пункта про отношения — «все странно», не сложно, нет, а именно так. Сложно, когда вы женаты, и он так себя ведет.
Читать мне расхотелось, убрала очередную книгу о фантазийном мире, где существуют идеальные мужчины, безупречные женщины и воздушные замки, в которых можно счастливо жить. Да, вот такая я, почти тридцатилетняя сотрудница офиса, увлекающаяся всякой ерундой. Как все, ничем не примечательная и не оригинальная. Во мне не было идеальной красоты — стройная, но не обладательница большой груди, длинноногая, но не слишком высокая, скорее, среднего роста. Да, милая, но не эталон. Жизнь протекала размеренно и спокойно, без лишних сюрпризов. Потопала на кухню и заварила свой любимый чай на травах с малиной. Открыла балконную дверь и вышла: город задыхался в пыли, начало мая выдалось аномально жарким, по улицам еле ползли редкие прохожие, большинство разъехалось за город, глотнуть чистого воздуха. Надо бы съездить на дачу, помочь маме. В пятницу обязательно позвоню ей.
Опустилась на стул, чуть прикрыв глаза, просто наслаждаясь тишиной и спокойствием. После приготовила простой обед, вспомнила, что надо убрать счета на оплату за квартиру — я оставила их в прихожей еще вчера. Прошла в коридор, бумажных листков нигде не было, чертыхнулась — надо все делать сразу. Взгляд зацепился за коробку жемчужного цвета. Ладно, посмотрю сейчас, а то, бог знает, сколько будет здесь валяться. Забрала и прошла в комнату, села на кровать и оторвала прозрачную пленку, покрывающую бока из плотного картона. Внутри, в ворохе длинной, мелко нарезанной бумаги, обнаружился маленький мешочек из непрозрачной и гладкой ткани. Развязала узкую тесьму и высыпала содержимое на ладонь. Это был браслет из серебристого металла, не очень широкий и сплошь усыпанный маленькими шипами. На него была нанизана только одна крупная бусина — ярко-бирюзовая, с одной стороны покрытая синими крапинками, а с другой — темно-зелеными. «Очередной шедевр китайских мастеров», — подумала я. Никаких надписей на нежданном подарке не было. Бросила безделушку обратно в коробку — потом оставлю где-нибудь на ветке в парке, может, кому и пригодится. Всегда избавляюсь от ненужных вещей. Понесла коробку с браслетом обратно в прихожую, завтра по дороге на работу и унесу. Мое внимание привлек неясный отблеск, словно украшение испускало мягкий свет. «Наверное, просто светится в темноте», — пожала плечами я. Но любопытно заглянула — бусина излучала усиливающееся ровное свечение. Забавно, можно использовать как фонарик. Не включая свет, прошла в ванную, надев браслет на руку — застежки не было, цепочка легко растягивалась, но как только оказалась на запястье, точно уменьшилась и плотно обхватила руку. Шипы неприятно кололись, я поморщилась и стала незамедлительно стягивать безделицу. Но она, как клещ, вцепилась в запястье и не желала отлипать. Что за ерунда такая! Взяла кусок мыла и обработала руку, но от этого ничего не менялось. Шипы, будто маленькие острые зубки, ненасытно впивались в меня. Зашла на кухню и над раковиной обильно полила оливковым маслом несговорчивую штуковину. Рука неприятно саднила. Вот ведь черт! Ничего не менялось, решилась на кардинальные меры — кончиком ножа приподняла один острый шип, на его месте тут же расцвела алым бутоном капелька крови. Браслет вцепился в меня мертвой хваткой, как питбуль на собачьих боях в шею противника. Ну не скорую же вызывать, в самом деле! Ладно, позову Костика, что-нибудь придумаем.
Голова резко закружилась, и я схватилась за край обеденного стола, чтобы не упасть на твердый, облицованный плиткой, пол. Происходящее мне все больше и больше не нравилось. Держась за стены, еле добралась до кровати, по пути взяла мобильник трясущимися руками. Запястье будто отпиливали тупой ножовкой. Перед глазами мелькали черные точки, предвещая обморок. Телефон выпал из ослабевших рук, и я просто плюхнулась на ложе. В коридоре раздались неспешные уверенные шаги, но у моего мужчины нет ключей от этой квартиры! Браслет шевельнулся, все происходящее напоминало дурной сон, буйный кошмар. Может, я уснула и это лишь грезится мне? Цепочка по-настоящему врастала в кожу, запястье покрылось кровью, которая, стекая, пачкала постельное белье. В панике стала отдирать ногтями странную вещь, несмотря на дикую боль, но все было тщетно. С ужасом увидела, как серебристые зубки рвут мягкую плоть, пробираясь все дальше. Угасающим сознанием уловила мужскую фигуру в дверном проеме — помутненный разум играл со мной: у Кости и плечи не такие широкие, да и ростом он примерно с меня, а этот просто высоченный и широкоплечий. Успела расслышать непонятные слова, как древнее заклинание:
— Ассура Сивенс'Ис Ла Ирса…
Боль поглотила мой разум, который просто сгорел в невыносимых объятиях адского пламени.
Свет… Тьма… Неясные образы. Кто я? Я вообще существую? Боль. Крик, кажется, это мой надрывный вопль. Не знаю, сколько длятся мои мучения и почему это происходит. Снова проваливаюсь в пустоту, там хотя бы нет этих мук. Только тьма — ни снов, ни звуков, ни-че-го. Мое сознание пытается уцепиться хоть за что-то, и мои усилия вознаграждаются — видения уже не пусты, мне мерещатся какие-то тени, словно вспоминаю когда-то давно просмотренный фильм. Все заслоняет новая вспышка боли, тело ломит так, точно у меня переломаны все кости до единой. Боль, то нехотя отступает, то вновь с остервенением набрасывается. Обратно в пустую темноту нельзя. Я знаю это. Откуда? Просто знаю и все. Если откажусь от света и мыслей — это навсегда, я уверена. Браслет. Одно слово, я хватаюсь за него, больше у меня ничего нет. Хочу заплакать, но не могу, меня ведь нет. Помогите! Хоть кто-нибудь! Тишина. Здесь нет времени. Ощущения острыми иглами впиваются в разум.
Горячо. Нет, не так — очень горячо!!! Может, я умерла, и мое тело сжигают? Но я ведь живая! Подождите, я жива!!! Остановитесь, я хочу жить!!! Меня никто не слышит. Точно заживо сдирают кожу, мою кожу. Я — зверь? Загнанный, пойманный и почти мертвый… Нервы оголены — и в прямом, и в переносном смысле. Злость и ярость — кусать, рвать, бить, только дайте дотянуться! Боль приходит и уходит, из ниоткуда в никуда. Оставьте меня в покое! Снова тьма, на этот раз великодушная, полностью поглотившая мое сознание, может быть, навсегда…
Вспышка сознания — именно так можно было обозначить мое состояние. Как будто проснулся в темной комнате и не знаешь, где выключатель. Где-то рядом пиликает будильник на мобильном. Господи, ну и привидится же! Тело затекло и не желало повиноваться. Разогнула скрюченные пальцы — навязчивая мелодия раздражала. Отключив звонок, посмотрела на запястье — никаких шрамов, все, как и было. Всмотрелась — на том месте, где голубой прожилкой бьется пульс, виднеются очертания чего-то округлого, словно небольшой синяк. Взгляд упал на прикроватную тумбочку, испачканную чем-то бурым. Непонимающе села, случайно взглянув на пол — там тоже застыли засохшие пятна. Перевела взор на майку с кошками, в которой сплю — те же самые непонятные разводы. Вскочила, словно под одеяло залетел пчелиный рой, и понеслась в ванную. Стянула с себя все, бросила в короб для белья, взяла тряпку, ураганом пронеслась по комнате, стирая ржавчину крови, стащила белье и затолкала в стиральную машину. Что за чушь происходит?! Подошла к зеркалу, оперлась руками на тумбочку и взглянула на свое отражение: вроде, все в порядке, только на губе ссадина, как будто сильно прикусила, да взгляд чересчур шальной. На работу же опоздаю! Чувствовала я себя на редкость бодрой, точно заново рожденной. Умылась и накрасилась, коробка, в которой находился браслет, напоминала, что украшение мне не привиделось.