Плотов было пять: три главных и два маленьких, еще недостаточно зрелых, чтобы участвовать в процессе принятия решения.

Каждый плот объединял миллиарды индивидуального фитопланктона и покрывал больше тысячи квадратных миль тихо колышущегося океана. Толщина плотов достигала трех футов. Большую часть энергии они получали от солнца и господствовали над океанической пищевой цепочкой.

Потребовались миллионы лет, чтобы родительский плот развил тысячи мозговых узелков, которые, соединенные вместе бесконечными милями тонких, почти прозрачных волокон, составили групповой разум. И еще миллионы лет ушли на то, чтобы создать два дополнительных существа и достичь полного господства над морями. Ибо все в мире–океане жило в гармонии с Сэйлинт и целиком зависело от них.

На планете существовали низшие растения, которые питались продуктами жизнедеятельности более высокоразвитого планктона, зоопланктон, который питался ими, больший зоопланктон, который ел своих меньших собратьев, и так далее вплоть до больших, но сравнительно глупых позвоночных, плавающих в глубинах водных владений Сэйлинт.

Но воздух — другое дело, он лежал за пределами родной стихии Сэйлинт, глухой к их прямому воздействию.

Да, фитопланктон добился значительного прогресса, контролируя водный цикл. Помогло и то, что суша занимала меньше двух процентов поверхности планеты. Но контроль над атмосферой лежал в далеком–далеком будущем.

У людей же все обстояло иначе, как и у хадатан. И те, и другие имели машины, позволяющие им командовать небесами таким способом, который Сэйлинт даже представить себе не могли.

Люди прилетели первыми. Их самолеты с ревом промчались над морем, извергая отраву в атмосферу.

Как вскоре узнали Сэйлинт, для пришельцев такое поведение было типичным. Они быстро перемещались, действовали импульсивно и могли выполнить много дел за короткий срок.

Людям потребовалось всего пять оборотов планеты, чтобы составить карту поверхности, проанализировать ее состав, занять одну восьмую часть суши и открыть Сэйлинт.

Открытие, если можно так выразиться, произошло, когда биолог по фамилии Риман попыталась взять образец Плота Два в северном полушарии. Понятное дело, раздосадованный Плот Два дал сдачи, захватив контроль над мыслительными процессами биолога. Ничего обычного с точки зрения Сэйлинт. Но этот захват и последующее освобождение поразили ученых, и было заключено соглашение.

Ограниченному числу людей будет позволено остаться на планете и изучать Сэйлинт, если они обещают оставить окружающую среду точно такой, какой нашли ее, и разрешат в обмен изучать себя. Явно непривыкшие быть объектом изучения, люди согласились и выполняли свою часть сделки.

Поэтому последующее прибытие хадатан, убийство человеческих друзей Сэйлинт и нанесенный при этом вред окружающей среде рассердили Плоты Один, Два и Три. Они захватили контроль над низкоорбитальной космической машиной и включились в непонятную им войну.

Подладившись к шторму, который обеспокоил южную долю его анатомии, Плот Два сформулировал мысль и послал ее остальным Плотам, находящимся за тысячи миль от него.

— Те, кто называет себя хадатанами, говорят, что мы должны отпустить корабль, или они причинят огромный вред нам самим и окружающей среде.

— И они могут это сделать, — медленно подтвердил Плот Один. — Вы видели, как быстро они справились с людьми.

— Да, — вставил Плот Три, — но доктор Валери и остальные были, как говорят люди, «учеными». Исход мог стать совсем другим, если бы здесь были специалисты, которых они называют «солдатами».

— И виноваты мы, — подумал Плот Два. — Люди предлагали нам своих солдат, но мы отказались.

— Да, — согласился Плот Три. — Это было ошибкой. Люди странные, но куда лучше хадатан. Так что же нам делать?

Хотя вопрос не был адресован Плоту Один, все трое знали, что отвечать ему. Благодаря своему возрасту и большому жизненному опыту, он был самым авторитетным.

— Я думал над этим, — ответил Плот Один. — Учитывая, что данная ситуация лежит вне сферы нашего опыта и связана с конфликтом, который нам не вполне понятен, нам стоит воспользоваться советом специалиста. Лучше всего подошел бы человеческий солдат. Но сгодится и кто–нибудь из экспертов, которых доктор Валери называла «грязными политиками».

— Да, — согласился Плот Два, — но как нам получить такой совет? Мы не можем покинуть океан, а хадатане окружили планету своими военными машинами.

— Вот поэтому, — спокойно подумал Плот Один, — нужно заставить хадатан доставить нам такого специалиста.

— Но как же мы заставим их? — спросил Плот Три.

— Угрожая захватить остальные корабли, — легко ответил Плот Один. — Как и люди, хадатане находят нашу способность контролировать их мозговые узелки пугающей.

— Это верно, — ответил Плот Два, — но мы не можем дотянуться дальше того корабля, который мы уже захватили. Когда мы нанесли удар, он был на низкой орбите, как называют это люди. Остальные находятся вне пределов нашего воздействия.

— Я‑то это знаю, — терпеливо ответил Плот Один, — но хадатане не знают.

— А-а, — подумал Плот Три, — ты предлагаешь использовать тактику, которую специалист Хенза называл «блефом»?

— Точно, — самодовольно подтвердил Плот Один. — Искусство, приобретенное благодаря игре под названием «покер», имеет много применений. Людям не хватило силы защитить нас, но они дали нам оружие, и наш долг — использовать его.

Военный командующий Ниман Позин—Ка поднес террариум к свету и удовлетворенно хмыкнул, любуясь своей последней работой.

Первоначальный комплект не включал ни гор, ни материалов, необходимых для их изготовления, но немного податливого пластика, реквизированного у технического отдела, да кой–какие другие мелочи решили эту проблему.

Горы были серые, как горы вблизи его родной деревни, и с белыми верхушками.

Позин—Ка опустил террариум и вздохнул. Он откладывал этот момент до последней возможности, но надо было браться за работу.

Военный командующий встал и подошел к головизору. Подобие планеты, обозначаемой людьми как IH-4762–ASX41, висело в воздухе, вращалось перед глазами и требовало принять решение. Планета была голубой с белыми вкраплениями и сама по себе сравнительно безобидная.

Да, Сэйлинт обладали беспрецедентными мысленными способностями, но большой угрозы не представляли. Да, они захватили контроль над хадатанским крейсером, но Позин—Ка мог потерять этот корабль и все еще гордиться уровнем потерь, который на восемьдесят два процента был ниже предсказанного.

Что касается угрозы Сэйлинт захватить остальной его флот, то вряд ли им это по силам. В конце концов, зачем угрожать тем, что ты действительно можешь сделать? Нет, это лишь тактический ход, цель которого — заставить хадатан согласиться на их просьбу. А просьба была странная.

Сэйлинт хотели видеть человеческого солдата. Или, на худой конец, политика, хотя военный командующий не был уверен, что понимает разницу. Они не сказали зачем, но Позин—Ка предположил, что фитопланктон нуждается в военном совете. При нормальных обстоятельствах Позин—Ка отказал бы в такой просьбе, но теперь хотел удовлетворить ее, так как это заняло бы день, а может, и больше. Время у него есть.

За исключением проблемы с Сэйлинт и с довольно упрямыми людьми на астероиде под названием Веретено поход проходил с огромным успехом. Его корабли опустошили семь систем, уничтожили сотни кораблей и захватили столько форпостов, исследовательских станций, топливных баз и прочих объектов, что Позин—Ка потерял им счет. Они сопротивлялись, но это было неорганизованное сопротивление. Когда же люди ответят по–настоящему?

Этот вопрос занимал его мысли во время вахты и его сны. Ему бы радоваться и наслаждаться, качаясь на гребне великой победы. Но никакие успехи не могли избавить командующего от постоянного страха, что сидел у него под ложечкой. От чувства, что впереди их ждет ужасная трагедия, что они движутся слишком быстро, слишком много планет обходят стороной и выходят за пределы линий снабжения.