В первый раз, и к своему большому удивлению, Твердый пожалел, что Були не остался. Пусть он немного странный и плохо влиял на Сладость Ветра, но этот человек — опытный воин. Бой с Убивающим Наверняка доказал это. Були знал бы, что означает эта активность, и мог бы дать совет. Но легионер ушел, ничего не поделаешь.

Твердый отполз назад, почувствовал, как гравий заскользил под грудью, и встал. Камни усеивали плато, и нужно было прыгать с одного на другой. Каждый второй час все они нагревались солнцем. Теплочувствительные ганглии в подошвах ног помогали вождю отличать самые большие и, как правило, самые устойчивые камни.

Дут Твердого почуял его запах и радостно фыркнул. Вождь фыркнул в ответ, прыгнул в седло и погнал животное вперед. Трое его самых верных воинов поехали за ним.

Собиралась пурга, а даже глупец знает, что лучшее укрытие во время пурги — глубоко–глубоко под землей.

Обстановка напомнила Сент—Джеймсу примитивную церковь с экранами вместо алтарей. Каждый экран–алтарь обслуживает жрец или жрица, и все эти служители общаются с богами.

Правда, эти боги — обычные человеческие существа из плоти и крови, находящиеся на расстоянии в сотни или даже тысячи миль, и никто из них не бессмертен и не обладает сверхъестественным оружием.

Сент—Джеймс сел в головном отсеке модуля спиной к кабине управления. Командное кресло приняло офицера в свои черные объятия и тихо заскулило, смягчая действие взрывной волны.

Пустая чашка из–под кофе со стуком упала на пол, и кто–то выругался. Голос прошептал генералу на ухо:

— Задняя дверь закрыта, сэр. Все станции зеленые.

— Понял. Включайтесь. И дайте мне оперативную сводку.

Информация хлынула в мозг легионера. Войска Сколари уже на орбите. Энергетические лучи начали прощупывать поверхность, запущен штурмовик, и корабли десанта падают через атмосферу. Факты, цифры, донесения и комментарии обрабатывались и передавались Сент—Джеймсу через головной телефон. Вторая Битва Камерона началась.

Сколари купалась в поту. Гермокостюм удерживал все внутри, включая запах ее собственного тела. Офицер моргнула. Такое чувство, будто ее глаза обложены наждачной бумагой. Сколько же она пробыла в рубке? Долго. Ее клонило в сон, но она крепилась. Ее подчиненные — болваны, и все погубят, если останутся одни. Планы — вот ключ. Сколари просмотрела их в последний раз.

Все Императорские Силы обязаны регистрировать и хранить основной, вспомогательный и запасной боевые планы на любой базе, классифицированной как «Тройное А» и выше, и Легион не был исключением.

По иронии судьбы, все три плана оказались составлены изменницей Мосби еще до ее назначения на Землю. Все они имели одну общую деталь. В соответствии с нелепыми традициями и представлениями о чести Легион намеревался защищать форт Камерон до конца.

Как показывали схемы, чертежи и другие материалы, хранящиеся в КОМВКФ Земля, расколоть этот орешек будет нелегко. Это бетонированный и в основном подземный комплекс, набитый ракетными батареями и энергетическими пушками, способными достать до верхних слоев атмосферы. Не имея серьезного воздушного флота, Легион вложил огромное количество средств в зенитные технологии.

Итак, именно это общее намерение защищать Камерон Сколари и собиралась использовать. Атаковав крепость и превратив ее в развалины, она уничтожит мозг этого чудовища и одновременно большую часть его силы. Потери будут высокими, но оправданными.

Сама мысль об этом взбодрила Сколари и погнала адреналин по ее венам.

Смерть протянулась с неба, нашла форт Камерон и погладила его огнем. Первыми стали направляемые компьютером ракеты. Взрывая усиленный сталью бетон, они прокладывали дорогу для бомб, которые пришли следом.

Любая из этих бомб сравняла бы форт с землей, если бы войскам Сколари разрешили использовать ядерное оружие. Но император запретил его, ссылаясь на то, что Альгерон принадлежит лично ему и однажды может пригодиться.

Поэтому крепость скончалась от тысяч ран, разрушаясь понемногу, пока и она и то, что прежде было Городком наа, не перестали существовать. Но уничтожение было далеко не односторонним. Залпы самонаводящихся ракет протаранили атмосферу и ударили по набитым бойцами десантным кораблям.

Только потом, когда было слишком поздно, чтобы извлечь большую пользу из этой информации, компьютер заметил, что крепость почти не пыталась перехватывать ракеты, направленные на нее, а все свои силы использовала для уничтожения транспортно–десантных судов. Способность форта атаковать эти корабли удалось в конце концов свести к минимуму, но не раньше, чем двадцать шесть процентов первого эшелона космической пехоты погибли. Сколари была в ярости.

* * *

Слова прозвучали ровно и бесстрастно. Сент—Джеймс даже не понял, кто это говорит, но решил, что это и не важно.

— Все наступательные и оборонительные системы форта Камерон уничтожены. По меньшей мере батальон космических пехотинцев высадился и окапывается.

Сент—Джеймс нервно проглотил слюну. Его плечи болели, правая нога затекла. Он подвигал ею взад и вперед.

— Потери?

На этот раз он узнал голос. Он принадлежал офицеру разведки Такеру:

— У нас двое, сэр, оба погибли, когда их машина сорвалась с обрыва.

Сент—Джеймс молча выругался. Проклятый несчастный случай. Такое неизбежно, когда столько мужчин, женщин и киборгов толкутся в горах, но все равно плохо. Он надеялся войти во второй этап с нулевыми потерями. Так бы и получилось, если бы не эта сбившаяся с пути машина–разведчик.

Зная, что Сколари имеет доступ к боевым планам, хранящимся на Земле, и зная, что планы эти сфокусированы на защите Камерона, Сент—Джеймс решил пожертвовать всем комплексом, но при этом не дать как можно большему числу космических пехотинцев достичь поверхности. С этой целью легионер эвакуировал всех людей и наа из форта еще до атаки. Теперь, когда космические пехотинцы высадились, а его войска почти целы, пришло время поменяться ролями.

Далеко в пустыне, за тысячи миль от того места, где передвижной командный пункт номер один спрятался в склоне горы, что–то задвигалось. Вызванная им вибрация передалась через почву к соседней норе. Разбуженная от спячки бука обнюхала своих крохотных — с большой палец — детенышей, убедилась, что все в порядке, и зевнула. И поскольку уже много раз ощущала эту вибрацию, снова заснула.

На поверхности, где вечные ветры секут по усыпанным камнями равнинам, металлический стержень высунулся из гравия, родил микросекундный импульс закодированного радиосообщения и ушел под землю.

Эта конкретная передача не несла никакой информации. Ее назначение — сбивать с толку врага. Но другие подобные импульсы несли настоящие сообщения, и Легион зашевелился.

Первыми взялись за дело их механические сообщники — крошечные роботы, которые запрыгали, заползали и залетали вокруг космических пехотинцев, собирая информацию и передавая ее маломощным ретрансляционным станциям, которые, в свою очередь, пересылали эти сведения на ПКП 1 и ПКП 2 по бетонированному кабелю. Многие из этих роботов были опознаны и уничтожены, но те, что уцелели, продолжали работать.

Вот так полковник Пьер Лего узнал, что шесть рот Императорских космических пехотинцев сооружают укрепления вокруг площадки, которая расположена чуть восточнее того, что еще недавно было фортом Камерон.

Размер и форма укреплений наводила на мысль о сделанном на скорую руку взлетно–посадочном поле, и Лего понял, что флотские планируют высадить подкрепление, за которым последует авиакрыло атмосферных истребителей–бомбардировщиков, а за ним бог знает что еще. Вероятно, бронетехника.

А всем известно, что если есть что–то, что бронетанковый офицер ненавидит больше штурмовиков, то это вражеская бронетехника, и Лего не был исключением. Космические пехотинцы должны умереть, а раз так, зачем ждать, пока они станут сильнее? Лего составил план, быстро раздал его через своих ротных командиров и переслал на ПКП 1. Разрешение прибыло через десять секунд.