Основоположники научного коммунизма искали термин, наиболее соответствующий качественно новому государству, рожденному социалистической революцией. Отмечая, что победивший рабочий класс временно нуждается в государстве для подавления своих противников, Энгельс пишет, что, когда эта задача будет решена, государство перестанет существовать как орган подавления, и останется такая организация общества, которой больше соответствует французское слово «коммуна», немецкое слово «община».
Даже кратковременная история Парижской коммуны дала Энгельсу основание заявить, что Коммуна «не была уже государством в собственном смысле» [Л: 33, 64; МЭ: 19, 5]. Поясняя эту мысль, Ленин показал, что Коммуна, в отличие от всех прежних государств, подавляла не большинство населения, а эксплуататорское меньшинство, что она разбила буржуазную государственную машину власти, что не особые отряды людей, созданные эксплуататорскими классами, а весь вооруженный народ стал силой, подавляющей контрреволюцию.
Таким образом, анализируя как созидательные, так и разрушительные задачи социалистической революции, основоположники марксизма-ленинизма постоянно прослеживали ее главную цель: создание бесклассового общества, в котором гармонически сочетаются интересы каждого с интересами всех.
Большую ценность для правильной ориентации в вопросах общественного развития имеет восстановление Лениным таких искаженных оппортунистами положений Энгельса, в которых он, рассматривая видоизменения капитализма, предвосхитил в известной степени задачи революционной борьбы в эпоху империализма. Среди вопросов государственного устройства, к которым обращался Энгельс, критикуя оппортунистические взгляды современной ему социал-демократии, В.И. Ленин выделяет вопрос о теоретической оценке империализма, о превращении капитализма свободной конкуренции в государственно-монополистический капитализм.
И сейчас находятся в капиталистических странах буржуазные и оппортунистические идеологи, реформисты, утверждающие, будто государственно-монополистический капитализм следует считать «государственным социализмом». Поэтому принципиальная критика таких концепций, как, например, теория «конвергенции», имеет чрезвычайно важное значение в борьбе за умы трудящихся капиталистических и развивающихся стран, за дальнейшее распространение в мире марксистско-ленинской идеологии.
В.И. Ленин показывает: каким бы планомерным ни было регулирование производства национальными и даже интернациональными монополиями в условиях империализма, оно не в состоянии устранить социально-экономические причины кризисов перепроизводства, хронической недогрузки предприятий, безработицы. Более того, в этой гигантской централизации производства и капитала, в слиянии, соединении буржуазной государственной машины с механизмом хозяйничанья монополий видится новое доказательство «близости», «неотложности» и «доступности» социалистической революции. В ходе этой революции рабочий класс экспроприирует своей властью уже гигантски обобществленное и технологически отлаженное монополиями производство и превратит его из собственности магнатов капитала в собственность всего общества.
С наступлением эпохи империализма широкое распространение получили буржуазно-республиканские формы государственного устройства. Между тем, по мнению Маркса, проходящему красной нитью через все его произведения, «демократическая республика есть ближайший подход к диктатуре пролетариата» [Л: 33, 70 – 71; МЭ: 22, 237].
Такая республика отнюдь не устраняет ни господства капитала, ни эксплуатации, ни классовой борьбы, ведущей неизбежно к социалистической революции. Но она способствует развертыванию и обострению этой борьбы, четкому выявлению классового противостояния, создает благоприятные условия для политического воспитания масс. Демократическая республика свидетельствует о возникновении возможности удовлетворить коренные интересы трудящихся масс, подводит их вплотную к пониманию того, что единственным путем такого удовлетворения служит установление власти рабочего класса.
Интересно, что Ленин, писавший свою книгу в период буржуазно-демократического развития России (тогда тщательно взвешивался вопрос о способах взятия государственной власти пролетариатом), детально изучает высказывания Энгельса о путях революции в странах с республиканской формой государственного устройства «или с очень большой свободой». При этом особый акцент делается на том, сколь осторожно допускает Энгельс возможность «мирного развития к социализму» в тех условиях XIX века, которые подвергались его критическому анализу [См. Л: 33, 69]. История показала, что в действительности такой возможности тогда еще не было. Но и в XIX веке «мирный» путь к социализму отнюдь не противопоставляется насильственному характеру социалистической революции.
«Мирный» путь всегда представляется наиболее желательным, поскольку позволяет сохранить человеческие жизни и избежать серьезных хозяйственных разрушений. Но и он всегда рассматривается как форма насильственной революции, позволяющая при известных, отнюдь не часто возникающих благоприятных условиях избежать большого кровопролития при взятии власти пролетариатом.
При рассмотрении преимуществ централизованного демократического государства перед федерацией В.И. Ленин подчеркивает, что Маркс и Энгельс, отдавая в принципе предпочтение единой и неделимой демократической республике, признают федерацию «шагом вперед», если она помогает решить национальный вопрос и таким путем продвинуть вперед дело социализма [См. Л: 33, 72 – 73].
В книге «Государство и революция» содержатся, однако, неоднократные заявления о предпочтительности для пролетариата единой, централизованной демократической республики. При этом Ленин убедительно доказывает, что демократический централизм предполагает столь широкое местное самоуправление добровольно объединяющихся областей, которое исключает какое бы то ни было командование сверху.
Проблему демократизма в социалистическом государстве В.И. Ленин исследует, используя предисловие Энгельса к работе Маркса «Гражданская война во Франции», продолжая и развивая дальше теорию марксизма о государстве.
В наши дни можно со всей определенностью сказать, что последовательным и плодотворным продолжением и осуществлением идей марксизма-ленинизма о государстве стали научно взвешенные и поистине революционные решения XXVII съезда КПСС, январского и июньского (1987 г.) Пленумов ЦК КПСС, направленные на совершенствование институтов социалистической демократии – политической власти трудящихся.
На страницах книги «Государство и революция», обращаясь к урокам Парижской коммуны, Ленин вспоминает высказывание Энгельса о том, что рабочий класс, взявший власть в Париже, должен был, с одной стороны, полностью устранить старую государственную машину классового угнетения, а с другой – обезопасить себя от возрождения бюрократии в лице собственных депутатов и чиновников.
Необходимость защиты диктатуры пролетариата от буржуазного перерождения четко сформулирована Владимиром Ильичем. Ссылаясь на Энгельса, он показывает, что установленная революционным путем диктатура пролетариата является формой государства, пусть и ограниченной во времени. Поэтому для нее остается вполне реальной угроза превращения должностных лиц в господствующий класс, как это неоднократно происходило во всех существовавших ранее государствах. Снова и снова Ленин, не боясь повторения, призывает к поиску конкретных форм такого развития, при котором исчезает всякая возможность карьеризма, исчезает «мостик», способный перевести человека с «почетного», хотя и малодоходного места государственного служащего в разряд привилегированных лиц с высочайшими доходами.
Подобные «перепрыгивания» постоянно происходят в самых демократических буржуазных государствах, но они совершенно исключаются в государстве социалистическом.
Меры, принятые для этой цели Парижской коммуной, Энгельс называет безошибочными. Во-первых, это – назначение на должности по управлению, суду и народному просвещению лиц, выбранных на основе всеобщего избирательного права и отзываемых в случае их несоответствия своими избирателями. Во-вторых, установление всем государственным должностным лицам, вплоть до самых высших, жалованья в пределах заработной платы рабочего. Об этих декретах Парижской коммуны В.И. Ленин упоминал в связи с исключительной важностью конкретных и подлежащих контролю со стороны масс мероприятий по установлению подлинной демократии, которая, с одной стороны, «превращается в социализм», а с другой стороны, «требует социализма» [Л: 33, 78].