Интересно, что взгляды на проблему уровня воды не до конца зависят даже от взглядов учёного на существование пути из варяг в греки. Так, в книге норманиста Лебедева говорится, что «уровень воды (в Бирке) в эпоху викингов был на 5 м ниже современного»[247]. Это, правда, относится к Балтике, а не к Ладоге и русским рекам. Но тем интереснее, что, по данным того же Сойера, «уровень воды в Бирке был примерно на 15 футов (4,5 м) выше современного»[248].

Ещё свидетельство, от руководителя Смоленского спортивно-экспедиционного клуба «Викинг-Нево» С. Сухорученкова и научного сотрудника Смоленского музея-заповедника Д. Валуева, участвовавших в реконструкторских походах в конце 80 — начале 90-х годов прошлого века. 29 ноября 1993 года в смоленской газете «Рабочий путь» они поместили статью под названием «Сенсация, рождённая в пути! Новая версия о пути „из варяг в греки“». В ней люди, так сказать, своими руками измерившие водные маршруты от Балтики до Чёрного моря, утверждали, что климат I — начала II тысячелетия был засушливым и в VIII—X веках уровень вод во всём северном полушарии был низок. Подтверждение этому они видели в том, что положение ряда курганов, сопок на трассе предполагаемого пути по сравнению с современным уровнем воды очень низкое. Весенними половодьями все эти памятники затапливаются чуть ли не целиком, а в дождливые годы в течение всего лета оказываются под водой.

Кстати, поскольку по их собственному опыту проход из Днепра в Западную Двину мог происходить водным путём с волоками только если высота воды была бы метра на четыре выше нынешней (иначе волоки становились бы слишком длинными и неподъёмными), смоляне выдвинули «зимнюю версию», аналогичную высказанной Микляевым. По их мнению, из Скандинавии суда могли выходить в октябре. В это время их быстрому ходу способствовал попутный западный ветер. Расстояние до Новгорода могло преодолеваться за 2—3 недели. Примерно такое же время могло потребоваться для прохождения Ловати. Далее предстояла стоянка в ожидании ледостава и снежного покрова. После чего суда волокли на санях.

Усилий одного экипажа, по мнению авторов идеи, было достаточно, чтобы преодолеть за день 15—20 км. С использованием конной тяги скорость могла возрастать в 3—4 раза. И если за начало волока взять район Великих Лук, то продолжительность волока до Гнёздова могла быть в пределах 15—20 дней.

После волока предстояла стоянка в ожидании сезона таяния льда и снега. Высокая половодная вода обеспечивала беспрепятственное похождение верхних участков рек и порогов.

Тут тоже есть свои «тараканы». К примеру, осенью Ловать вряд ли проходима, как я уже указывал. Откуда в лесах и болотах верхней Ловати могли взяться лошади в количестве, достаточном для того, чтобы тащить множество судов, тоже вопрос. Таким образом, очевидно, можно было проводить достаточно небольшое число лодей.

В общем, не имея надёжных свидетельств по вопросу о высоте воды в IX веке, оставлю вопрос открытым. Будет, над чем поработать.

Кстати, даже если верна гипотеза о более высоком уровне воды в Ладоге в VIII—IX веках, для решения вопроса о тогдашней глубине Ловати это ничего не даёт. Потому что всё упирается в причину этой многоводности. Если из-за того, что климат был более влажный, то это и на Ловать распространяется. А вот если из-за отсутствия стока по Неве, это только на уровне Ильменя скажется, а на реках практически, нет.

Относительно же влажности климата разнобой не меньше, что относительно уровня воды (понятно, что между собой эти вопросы связаны). Авторы книги «Повесть о великих реках русской равнины» Л. Л. Ильина и А. Н. Грахов писали, что «I тысячелетие нашей эры было тёплым и характеризовалось малой водностью… Во II тыс. началось похолодание, сопровождающееся увеличением осадков»[249]. Но это довольно нечётко, потому что для нашего случая даже сто лет — уже серьёзная разница, а тут рассуждают в пределах тысячелетия!

Примерно та же ситуация — в работах одного из крупнейших палеоклиматологов советского периода А. В. Шнитникова. Он тоже пишет о стоянках человека в поймах русских рек (Волги, Днепра, Камы, Дона, Оскола) и на берегах Ильменя: «На многих стоянках впоследствии наблюдается новая эпоха понижения уровня водоёмов и высыхания торфяников, относящаяся к первому тысячелетию н. э., за которой последовала ещё одна эпоха увлажнения и затопления, принадлежащая к середине текущего тысячелетия»[250]. Или: «Состояние мест прежних стоянок в настоящее время свидетельствует о том, что современный уровень водоёмов стоит выше того, при котором они существовали в суббореальном периоде и в сухую эпоху I тысячелетия н. э.»[251]. По анализу увлажнённости торфяников у него выходит, что период пониженной влажности затрагивает IV—XIII века.

Однако в сборнике «Изменчивость климата Европы в историческом прошлом» (М., 1995) группа учёных указывает, что на основании анализа годовых отложений ила в озёрах можно утверждать: влажность увеличивается начиная с 800 года. Правда, особенно резко (рост на 20 процентов) это заметно на юго-западе, в бассейне Днепра. На северо-западе увлажнение нарастает медленно, где-то века до XII.

Но в той же самой книге, в разделе, посвящённом анализу увлажнённости торфяников, другие исследователи пишут, что в болотах восточной части Русской равнины с III до IX века влажность повышена, а в IX—XI веках — понижена. Зато на западной части сушь наступает примерно на век позже. Правда, в VII — н. IХ века тут было местное падение влажности. В общем, как раз для интересующего нас периода VIII—X веков ничего не понятно.

Даже у одного и того же автора могут быть разные данные. Взять, к примеру, Л. Н. Гумилёва, который климату в своих построениях уделял много внимания. В своей «Гетерохронности увлажнения Евразии в Средние века» в таблице изменения степени увлажнённости евразийского континента, построенной на материалах палеоэтнографии, он указывает, что в гумидной (лесной) зоне с V по XI века было сухо. За исключением X века, выпавшего из этого ряда. А в комментариях к графику колебания уровня Каспия, по данным Хазарской экспедиции Эрмитажа, сухое время безо всяких исключений продолжается до XII века. Притом что по графику видно: с VIII века начался новый подъём воды в Каспии. Правда, медленный, но всё же был. А Каспийское море питается, в основном, водой из лесной зоны, от истоков Волги, Оки и Камы. Значит ли это, что там в это время стало более сыро?

Чёткого ответа я так и не вижу. Думается, в X веке воды всё же было больше. По крайней мере, определённые косвенные свидетельства этому я всё же нашёл. В том числе у Сергея Цветкова в его «Русской истории». Он пишет, что в X веке Днепр часто затоплял киевский Подол. Особенно высокое стояние весенних паводков приходится на 913—972 годы. Цветков при этом ссылается на исследования К. Гупало[252]. Наводнения были такие страшные, что люди покинули Подол. И по Нестору «на Подоле не сидели люди, но на горе».

Вот, вам, и, пожалуйста! В X веке воды стало больше из-за того, что зимой было больше снега. Следовательно, на это время приходится увлажнение климата. Потом климат снова становится более сухим (как сейчас) и жизнь на Подоле восстанавливается. Пожалуй, отсюда и у Гумилёва X век.

Но… это же годы деятельности Игоря и Святослава. А они как раз севером не интересовались, и на их период летописных свидетельств о хождении из Новгорода в Киев нет.

Существует косвенное свидетельство увлажнения, приходящегося на X век, происходящее с севера, из Новгородчины. Анализ срезов деревьев при составлении дендрохронологической шкалы для Новгорода привёл исследователей к выводу, что в X веке условия для произрастания деревьев здесь были более благоприятными, чем в более раннее время.