зовались правом приезда к царице в известные праздничные или торжественные дни.

К столам цариц также приглашались и старицы монахини трех московских девичьих монастырей: Вознесенскаго, Ново-девичьяго и Алексеевскаго. Эти старицы были тоже вдовы или дочери бояр, нередко очень родовитых, а главное родственницы царскому дому. Из каждаго монастыря к столу всегда приглашались игуменья, казначея и соборныя старицы, а сверх того, и избранныя старицы, вероятно, свойственницы царскому дому. Всего за столом в один раз бывало до 12 стариц.

Царицыны столы давались обыкновенно в ея Золотой Палате,, иногда в ея Столовой или в Передней. Обряд столования был такой же, как и за царскими столами, только столовыя должности здесь занимали большею частью женщины и стольники-дети.

И от царицына стола, подобно тому, как от стола государева всегда разсылались обычныя подачи всем близким людям, родственникам из мужчин, приезжим боярыням и преимущественно, конечно, высшим духовным властям — патриарху, митрополитам.

Приемы сколько-нибудь равных по значению и положению лиц происходили у царицы почти тем же порядком, как и у государя приемы иноземных послов, вселенских патриархов и иноземных особ царскаго достоинства.

Только у царицы чиновный должности исполняли, вместо мужчин, тоже женщины-боярыни.

В 1536 году, в январе, у вдовствующей государыни правительницы великой княгини Елены Васильевны (Глинских) была на приезде казанских татар Шигалеева царица Фатма-Салтан. Великая княгиня велела ее встретить у саней старшей боярыне да с нею молодым боярыням.

Как царица взошла среди лестницы, тут ее встретила старейшая боярыня, а с нею также молодыя боярыни. Как вошла царица в сени перед палату, и великая государыня пожаловала и почтила царицу, встретила ее сама в сенях перед палатою и с ней карашевалась (здоровалась) и пошла с нею в палату. Войдя в палату, оне уселились на места.

Царицу посадили с левой руки от великой княгини. В то же время вошел в палату и маленький государь Иван Васильевич (будущий завоеватель Казанскаго царства). Царица против него встала и с места своего соступила. Великий князь молвил царице: «Табук салам!» и с нею здоровался, а потом сел на своем месте, у матери с левой же руки и справа от царицы, т. е. между матерью и царицею. По обе стороны у него стояли бояре, а у великой княгини матери стояли боярыни.

В тот же день царица Салтан обедала у великой государыни. А за столом у великой государыни сидела царица с правой руки в угле; а с левой руки у великой княгини сидели боярыни.

А после стола великая государыня подала чашу царице, да тут ее и дарила, да отпустила ее на подворье и велела боярыням проводить ее по тому же, как ее встречали.

По старому обычаю новопоставляемые святители — патриархи, митрополиты, архиепископы, епископы на другой или на третий день после своего посвящения приходили к государю и к царице с благословением и с дарами. Этот торжественный прием совершался большею частью в царицыной Золотой Палате.

Когда был поставлен первый патриарх Иов, он после приема у государя в сопровождении Константинопольскаго патриарха Иеремии из палат государя шествовал и на царицыну половину. По окончании государева приема выступил на середину палаты боярин, присланный от царицы. Обнажив голову, он с низким поклоном и громким голосом изложил ея просьбу патриархам, чтобы они пришли ее благословить. Государь тотчас встал и отправился с патриархом и со всем духовенством в покой своей супруги. Сперва шел государь, за ним оба патриарха, потом духовныя власти по чину и все царское собрание. В хоромах царицы все шествующие, не исключая и государя, должны были подождать во второй комнате, т. е. в Передней палате. Здесь находилось множество женщин и девиц, служащих царице. Все оне от головы до ног были одеты в белое, подобное снегу, платье безо всякаго украшения или убранства.

В этой палате гости видели образа св. угодников в богатых окладах, осыпанных драгоценными каменьями. Немного погодя, отворилась золотая дверь и от имени царицы другой боярин пригласил патриархов войти со всем собором.

Тогда вошли только государь, патриархи с провожавшими их епископами, брат царицы Борис Годунов, и более никого.

Тихо поднялась царица с своего престола при виде патриархов и встретила их посреди палаты, смиренно прося благословения.

Вселенский святитель Иеремия, осенив ее молитвенно большим крестом, воззвал: «Радуйся благоверная и боголюбезная в царицах Ирина, востока и запада и всея Руси, украшение северных стран и утверждение веры православной!» Затем патриарх Московский, митрополиты, архиепископы, епископы, каждый по чину, благословляли царицу и говорили ей подобныя же приветственныя речи.

Она также ответила речью вселенскому патриарху. Потом, отступив несколько, царица стала подле своего места, между своим супругом, царем Федором, стоявшим справа, и родным братом, боярином Годуновым, стоявшим слева. Поодаль стояли боярыни все в белом одеянии со скрещенными на груди руками и потупив глаза в землю. Царица подозвала одну из них, взяла из ея рук драгоценную золотую чашу, украшенную превосходными агатами, которая была наполнена жемчугом — в ней было 6000 жемчужин,— и, поднося ее патриарху, просила его принять этот дар.

Потом она села на царское место, а за нею присели и все гости.

Так как царица просила патриарха дать благословение служившим при ней женщинам и девицам, то все оне, одна за другою, благоговейно подходили к патриарху, принимали от него благословение, целовали у него руку и подносили ему каждая в дар по прекрасной ширинке собственнаго вышиванья.

Тогда были явлены царице дары новопоставленнаго патриарха Иова.

Очевидец говорит, что на царицу нельзя было смотреть без удивления, так великолепен и прекрасен был ея царский наряд. На голове она имела ослепительнаго блеска корону, которая искусно составлена была из драгоценных каменьев и жемчугами была разделена на 12 равных башенок, по числу 12 апостолов, а кругом она была унизана большими дорогими каменьями. Кроме того, с обеих сторон ниспадали тройные длинныя цепи (рясы), который были составлены из драгоценных каменьев и покрыты круглыми, столь большими и блестящими изумрудами, что их достоинство и ценность были выше всякой оценки.

Одежда государыни, рукава которой достигали пальцев, была сделана с редким искусством из толстой шелковой материи со многими изящными украшениями. Она по краям была искусно усажена драгоценными жемчугами, а посреди украшений блистали превосходные каменья. Сверх этой одежды на царице была мантия, с долгими рукавами, весьма тонкой материи, хотя с виду очень простая и безыскусственная, но на самом деле чрезвычайно дорогая и замечательная по множеству драгоценных каменьев всякаго рода, которыми она была покрыта по краям

Такою же пышностью отличались башмаки, цепь (монисто) и диадема (ожерелье) царицы.

Не менее сильное впечатление произвело на очевидца и великолепное убранство палаты, свод которой казалось, был облит золотом, украшен драгоценными изображениями и сделан до того искусным образом, что в нем был какой-то чудный отголосок, звонко отзывались в нем тихия слова. На нем видны были многия роскошныя украшения, деревья, виноградные кисти, родосския ягоды и разнаго рода птицы. Посредине своданаходился лев, который в пасти держал кольцом свита го змея, от которого спускались вниз многие художественно сделанные и богато украшенные подсвечники.

Стены кругом украшены были драгоценною стенописью с изображением деяний святых и ликов ангельских, мучеников, иерархов, а над великолепным престолом (местом царицы) ярко горела каменьями дорогими большая икона Пречистой Девы с Предвечным Младенцем на руках и вокруг его лики св. угодников, в златых венцах, по коим разсыпаны жемчуг и дорогие каменья. Пат был устлан персидскими коврами, ткаными шелком и золотом, на которых искусно были изображены охотники и звери всякаго рода.