***

- А вы, я гляжу, тут славно устроились, - пробасил Торкель, оглядывая жилище Норда с Торвальдом. - И чисто-то как!

- Погодь, - отозвался Тормод, - мы тебя сейчас еще и накормим. Ты ж, небось, с корабля прямо к нам? Соскучился-то по пище нормальной?

- Ну, что правда, то правда, - сев на лавку, Торкель с громкими хлопками отряхнул колени и, неловко помахав руками, таки сложил их на столе. - Ты мне вот что скажи, как успехи-то у вас тут?

- Ну, это не ко мне вопрос… Хотя… Норд вроде доволен. Носится как угорелый. Я всех его новых знакомых и упомнить не могу. А ему все мало, все не хватает… Вот и сейчас убег.

- А ты тут за хозяйку? – Торвальд помнил просьбу Норда не вестись на подначки Торкеля, поэтому лишь усмехнулся:

- А что? К жратве поближе, оно вернее.

- Да уж. И когда вернется заполошный наш?

- А я уже! – запыхавшийся Норд влетел в дом и бухнулся прямо на пол. - Уф… думал, быстрее управлюсь. Только прицепился этот Ивар, как репей, вот и пришлось чуть ли не бегом возвращаться.

- Опять к старику ходил? Не надоело?

- Но-но! Этот старик нам еще ого какую помощь окажет.

- Ивар? – с сомнением уточнил Торкель.

- Ярл Ивар! – многозначительно поднял сжатую в кулак руку Норд.

- Ну, ты парень… Так, подробнее давай.

- Что подробнее?

С мягким стуком Торвальд опустил на стол миски.

- А что подробнее? Времени всего ничего прошло… я ж говорил: хочешь толка – жди.

- И все же? Торвальд вон говорит, деятельность ты тут развел бурную. Да и… Тор всемогущий! Как ты к старику Ивару-то подлезть сумел?

- Да не лез я ни к кому… так, поговорили немного и все. Теперь только забывать себя не даю. А в целом… знакомлюсь вот. Сказки про Англию да про Олафа рассказываю.

- И как? Верят?

- Верят-верят… куда денутся? Я ж совсем-то небылиц не плету.

- Так. А Трюггвасону, что говорить?

Норд почесал в затылке, взлохматил волосы, сел, потянулся.

- Чтоб не лез сюда. И сам не слишком части. Ни к чему. Как надо будет – сообщу.

- Что так?

Норд тяжко вздохнул – как можно не понимать таких простых вещей?

- Если Хакон раньше времени что поймет – и меня подставите, и сами прогадаете.

Торкель хотел не то что-то возразить, не то спросить, но запах горячей пищи из горшка, взгроможденного Торвальдом на стол, отвлек его.

- Умм… - мечтательно протянул датчанин, откладывая миску, - хоть переселяйся к вам. Надоело на корабле дрянь всякую жрать – сил нет. Черствый хлеб да солонина… сколько на таком протянуть можно?

Сдерживаемый смех скривил губы Норда, и он наклонился, чтоб волосы прикрыли лицо. Торвальд, впрочем, все заметил и понимающе кивнул.

Спать укладываться стали не скоро: Норд расспрашивал Торкеля о том, что творится в Дублине, уговаривал не устраивать шума и сам много болтал, отвечая не угомонившемуся гостю. Отвечая пространно, красивыми словами, так, что Торкель чувствовал полное удовлетворение и был уверен – он узнал все, что надобно. Только вот по существу ничего не сказал.

- Ну, хозяева, куда положите?

Норд поджал губы и махнул рукой.

- Да вот, сейчас стол отодвинем да одеял на лавку кинем. Ночь поспишь, нормально?

- Да куда ж денусь? Посплю, конечно. А сами где спите? - спросил Торкель, заглядывая за грубое полотно. - А то такой домик чудной у вас – ничего не понятно.

Жгучая, острая злоба колючим ежом заворочалась в груди Норда: может, он и сын вольных викингов, да только, получив после долгой жизни на конюшне свой угол, он был готов грызться за него. Поэтому и решили разгородить дом, чтоб было место, куда всем можно, – остальное только их. Вроде и глупо, и смешно, только вот сейчас Торкеля хотелось за шкирку отбросить подальше, чтоб не смел лезть, куда не звали.

- Да, там и спим, - беззаботно отозвался Торвальд, а Торкель шагнул вглубь.

- Мило, - через пару мгновений вынес вердикт датчанин, - только лежак один тут… Еще что за тряпками прячете?

- Зачем? – не замолкал Торвальд. - Там же места много.

- Вместе, что ли, спите?

Норд бросил на Торвальда взгляд, обещающий муки, от которых захочется сбежать куда угодно, даже на Берега Мертвых, и принужденно улыбнувшись, ответил сам:

- Холодно здесь очень, никак не привыкну. А очаг ночью держать горящим боимся.

- Ясненько, - вынырнул из-за занавесей Торкель. - Так, давайте стол двигать, а то спать хочется.

***

- Чего сердитый такой? - спросил Торвальд, когда мерный храп Торкеля заполнил темный дом.

- Все в порядке, - ровно, спокойно, тихо. Чтоб не разбудить гостя и не дать другу повода посмеяться.

- Я вижу. В чем дело?

- Ни в чем. Не шуми. Спи давай!

- Норд, но…

Торвальд быстро понял, что разговаривать с макушкой бесполезно, и замолчал.

***

Огромный мешок с глухим хлопком упал на землю, подняв клубы пыли. Тормод потянулся, разминая натруженные мышцы. Влажная рубашка гадко липла к телу, но снять ее он не решался. Ветерок приятно шевелил слипшиеся от пота волосы и холодил лоб. Тыльной стороной ладони Тормод стер с кожи соленые капельки, и на его лице остались грязные разводы. Тряхнув головой, он зашагал за еще одним тюком.

Происходящее не слишком ему нравилось – Хакона он видел лишь на пиру, когда его «подарили». После отмашки конунга Тормода с девушкой-наложницей увели и заперли в пустой холодной комнате. За ней, впрочем, пришли уже через пару часов, а вот у Тормода все затекло от сидения на холодном камне. Явившийся уже следующим утром сухой, как щепка, старичок с дубленой морскими ветрами кожей окинул Тормода недовольным колючим взглядом и кивком головы велел следовать за собой. Тормод было понадеялся, что за ним послал Хакон, – а нет. Его увели во двор и поселили в бараке с кучей грязных вшивых трэллов. А потом стали использовать на тяжелых работах, как самого крепкого из тощей ватаги.

Усмехнувшись, Торвальд, слегка надавливая, провел пальцами по животу. Через дрянную тонкую ткань чувствовались твердые как камень мускулы. Раньше, даже в самые голодные годы, под кожей была тонкая прослойка жира – все как положено, чтоб не околеть. Но всего пара месяцев рабской еды, которой едва хватало, чтоб не помереть, да постоянной работы – и вот, ничего не осталось. Тормод попытался сжать пальцы, чтоб получилась складка – не вышло, только ущипнул себя.

- Что стал, рот раззявил? – противный скрипучий голос заставил двигаться быстрее. Подхватить мешок, взвалить на плечи и медленно, слегка покачиваясь, потащить его на другой край двора. То ли Тормод попросту устал, то ли мешок этот и вправду был тяжелее, но с ним на спине, едва-едва удавалось переставлять ноги. Поэтому крики, наполнившие двор, не привлекли его внимания. Что что-то не так, Тормод понял, лишь полетев носом в землю и уткнувшись этим самым носом в чьи-то ноги. А вот мешок, к немалому удивлению, сверху так и не придавил.

- Что за недотепа, - легкий пинок по ребрам заставил резко подскочить. И встретиться взглядом с хмурым конунгом.

Тормод чуть не застонал, но сдержался и, быстро поклонившись, обернулся. Его мешок оказался в руках у… Тормод не знал имени человека, державшего его ношу, но точно мог сказать одно: он прекрасен. Такого совершенного лица ему еще не приходилось видеть. Слишком красив, чтобы быть человеком, но все же слишком человечен, чтобы быть богом.

- Чего замер? - тяжеленный мешок врезался в грудь, лишив дыхания. Сам не зная почему, Тормод разозлился. Точнее, причина его гнева была вполне ясна: каким бы красавчиком ты ни был, права смотреть с таким пренебрежением у тебя нет. Только вот Тормод надеялся, что уже смирился со своим рабским, бесправным положением. Но в этот раз не сдержался. И, разогнувшись, швырнул мешок обратно, так, что нахала сначала пошатнуло, а потом тот и вовсе свалился. Идеальные губы скривились, темные глаза сощурились, на точеных скулах заиграли желваки.