Через десять минут, сверившись с картой, капитан Норденсон отдал приказ изменить курс с 90 на 87 градусов. Штурман моментально передал приказ рулевому Иоганссону, сменил цифры на доске — теперь там стояло 087 — и пошел в штурманскую рубку, чтобы проложить на карте новый курс. Неразговорчивый капитан не видел необходимости объяснять молодому штурману свои действия, но Карстенс заключил, что тот решил взять ближе к плавучему маяку «Нантакет».

Пока послушный штурвалу теплоход ложился на новый курс, Карстенс занялся определением места судна. На судне был лаг системы «САЛ» — прибор, который при помощи прикрепленной в подводной части судна латунной трубки вел отсчет пройденного расстояния. Заметив на счетчике этого прибора две последние цифры, штурман узнал количество миль, которые прошло судно с момента определения предыдущего места, произведенного в 20 часов. Оказалось, что за истекшие один час и сорок минут за кормой осталось тридцать миль. Полученное расстояние Карстенс отложил вдоль начерченной на карте линии курса «Стокгольм».

Определив таким образом точку, в которой судно находилось в 21 час 40 минут, Карстенс проложил от нее линию нового курса направлением 87 градусов. Продолжение линии прежнего курса в 90 градусов, проходившее в восьми милях южнее плавучего маяка «Нантакет», он стер резинкой. Новая линия прошла от маяка на расстоянии около трех миль, но этот дальнейший путь судна был лишь приблизительным. Штурман знал, что северные течения снесут «Стокгольм», и на траверзе плавучего маяка он окажется от него, как это и нужно было, в пределах одной или двух миль. Обычно капитан требовал, чтобы судно проходило плавучий маяк не ближе и не далее двух миль. Затем оно ложилось на новый курс — к острову Сейбл, и шло к северной оконечности Шотландии по свободному от других судов пути.

Поскольку плавучий маяк «Нантакет» находился еще слишком далеко, чтобы можно было взять точный пеленг радиопеленгатором или радиолокатором, единственным методом определения места судна было счисление. Карстенс знал, что возможную ошибку в расчетах можно будет исправить, когда плавучий маяк окажется в пределах пятнадцатимильной шкалы радиолокатора. Несмотря на все последние новшества, счисление пути все еще остается основным методом контроля за местом судна на бездорожных просторах океана.

Когда Карстенс, проложив на карте новый курс и сделав об этом соответствующую запись в судовом журнале, возвратился в рулевую рубку, день уже угас. Настала ночь, море и небо приобрели другой, более красочный вид. Вечерние сумерки сменились полной темнотой, и только яркий желтый свет слегка ущербленной луны мерцал на спокойной поверхности океана. Медленно катились небольшие волны. Судно легко скользило по ним, плавно покачиваясь из стороны в сторону. Ночь казалась Карстенсу действительно прекрасной. Вряд ли он предполагал, что впоследствии никогда не сможет забыть этого круглоликого, усеченного сверху диска луны, бросавшей, подобно прожектору, луч желтого цвета. Временами луна пряталась за облаками, но затем снова появлялась примерно в 20 градусах справа от судна.

Ночь была такая же душная, как и день, термометр показывал 21 градус, и обе двери из рулевой рубки на крылья мостика стояли распахнутыми настежь. Обычно дверь с наветренной стороны закрывали, чтобы ветер не гулял по рубке. Однако в эту ночь дул только легкий юго-западный бриз.

Не один Карстенс наслаждался прелестью ночи на море. Несколько пассажиров перед тем, как отправиться спать, вышли подышать неповторимым соленым летним морским воздухом. Коллин Брунер, молодая американская девушка из города Де-Мойн в штате Айова, обратила внимание своей сестры на луну, а затем стала показывать ей созвездие Большой Медведицы.

Вахта казалась Карстенсу не только обычной, но даже несколько скучноватой. Обычно во время каждой четырехчасовой вахты от Нью-Йорка до плавучего маяка «Нантакет» на пути у «Стокгольма» встречались одно, два или три судна, требовавших от вахтенного штурмана принятия определенных мер. Но в этот вечер Карстенс не видел еще ни одного. Чтобы несколько развлечься, он переключил радиолокатор с пятнадцатимильной на пятидесятимильную шкалу. С увеличением дальности действия установки на ее экране возникло восточное побережье Соединенных Штатов, и Карстенс с интересом занялся определением некоторых его пунктов. Без особого затруднения он распознал у побережья штата Массачусетс остров Мартас-Вайньярд — тот имел вид большой желтой капли. Карстенс знал, что впереди и дальше по курсу можно было бы увидеть остров Нантакет и плавучий маяк, но они еще не попали на экран. При включении радиолокатора на пятидесятимильную шкалу заметить суда на его экране было невозможно, поэтому штурман вскоре опять включил пятнадцатимильную шкалу, чтобы знать о движении судов за пределами обычного поля зрения человека.

Незадолго до 22 часов Карстенс увидел старшего штурмана Герберта Каллбака, поднявшегося на открытую носовую палубу, где три матроса, стоя на коленях, весь вечер скоблили деревянный настил. На следующее утро его должны были покрыть масляным лаком, чтобы защитить от соленого воздуха и морских брызг. По обыкновению старший штурман держал в левой руке, как генерал трость, продолговатый электрический фонарь в черном футляре. Карстенс наблюдал, как он, проверив работу, сделанную на палубе бака, и оставшись, по-видимому, доволен, распорядился прервать ее и увел матросов с собой.

Вскоре затем в рулевую рубку зашел капитан Норденсон, сообщивший, что отправляется к себе в каюту, откуда, в случае необходимости, его можно будет вызвать.

— Позовите меня, когда откроется «Нантакет», — сказал он третьему штурману.

Они перекинулись еще несколькими словами, но этот короткий случайный разговор в их памяти не запечатлелся. Говорил ли капитан о возможности тумана или нет — вспомнить никто не мог. Позже они утверждали, что любое упоминание относительно тумана, будь оно сделано, было бы совершенно излишним. Карстенсу было известно общепринятое положение, которого придерживался и капитан Норденсон: в случае появления тумана или возникновения каких-либо иных потенциально опасных обстоятельств вызвать капитана в любое время дня или ночи. Капитан Норденсон спустился в свою каюту одной палубой ниже, чтобы часа два уделить просмотру документации. Затем он собирался подняться на мостик, чтобы после прохождения «Нантакета» изменить курс судна. Обычно в первый вечер после выхода в море он не ложился спать до тех пор, пока судно не проходило этого плавучего маяка.

Когда капитан покинул мостик, Карстенс заметил время и решил определить место судна. Он подумал, что плавучий маяк «Нантакет», до которого было сорок миль, уже находился в пределах дальности действия судового радиопеленгатора. Однако перед тем, как уйти из рулевой рубки, он посмотрел на экран радиолокатора, чтобы удостовериться в отсутствии какого-либо судна в пределах пятнадцати миль от «Стокгольма». Он позвал вахтенного матроса, находившегося в небольшом помещении позади рулевой рубки, и велел ему стать на мостик, чтобы вести наблюдение за морем. Он также проверил по гирокомпасу, выдерживает ли рулевой заданный курс 87 градусов.

В штурманской рубке Карстенс включил радиопеленгатор, который, работая на батареях, был готов к немедленному действию. Настроив его на частоту 314 килогерц, он стал вращать поворотный механизм (или рамку) в восточном направлении стремясь поймать сигнал радиомаяка «Нантакет». Когда сигнал отчетливо зазвучал в наушниках, Карстенс определил направление до минимума и, заметив по репитеру компаса пеленг, проложил на карте соответствующую линию. Затем он стал вращать поворотный механизм пеленгатора в северо-западном направлении, стараясь запеленговать радиомаяк острова Блок, который «Стокгольм» прошел три часа тому назад, и нанес на карту линию другого пеленга. Точка пересечения двух линий определяла место судна на 22 часа 04 минуты соответственно электрическим часам, висевшим на стене штурманской рубки. В качестве дополнительной проверки он определил глубину эхолотом. Полученная под килем глубина шестьдесят четыре метра точно соответствовала указанной на карте для данного места.