И. Е. Клименко
По распоряжению штаба антантовской эскадры все суда с продовольствием, фруктами и т. д. не могли проходить в порты, где была Советская власть. Любое судно, включительно до дубков, на которых перевозились арбузы, останавливалось на подступах к Одессе и капитану вручалось письменное указание: «Главнокомандующий флотом разрешает вам идти либо в Новороссийск, либо в другие порты, где нет Советской власти» {13}.
Цель пребывания англо-французских военных судов в водах Черного моря командование первое время держало в секрете. Но об этом откровенно говорили младшие чины союзного флота. Шкиперу парусно-моторной шхуны «Александра» Ивану Цыганкову удалось незаметно обойти два патрулировавших судна союзников. Он шел с грузом муки в Одессу. Но у Тендры его задержала французская канонерка. В разговоре с Цыганковым лейтенант французского флота сказал:
— Цель наша — разрушать советский транспорт. Мы будем держать блокаду до тех пор, пока Колчак не войдет в Москву.
Серьезная опасность, созданная падением Харькова и Екатеринослава, требовала принятия решительных мер по перестройке деятельности партийных, советских и других организаций Одессы и губернии. Этот вопрос обсуждался 4 июля на совместном заседании президиума губисполкома, губкома партии и окружного военного комиссариата. Заседание постановило образовать Совет обороны Одесского округа, как высший политический, государственный и военный орган, в руках которого должна быть сосредоточена вся полнота власти. В состав Совета вошли секретарь губкома партии Ян Гамарник, председатель губисполкома Иван Клименко и окружной военный комиссар Борис Краевский [2]. Для борьбы с контрреволюцией в тылу при Совете обороны был организован Чрезвычайный Революционный трибунал в составе Яна Гамарника, Лаврентия Картвелишвили и пересыпского рабочего Никиты Познякова.
На заседании, где были организованы Совет обороны и Революционный трибунал, Гамарник говорил:
— Создание Совета обороны не означает, что мы думаем только об обороне. Нет, у нас мысль другая: не обороняться, а наступать, готовить Деникину и его опричникам погибель. На случай временного оставления Одессы (во время войны все может случиться) мы подготовим в городе такую нелегальную организацию, которая в деникинском тылу поднимет массы, и они помогут Красной Армии потопить белогвардейское войско в Черном море.
Тут же на совместном заседании было поручено Соколовской и Картвелишвили приступить к отбору коммунистов для работы в деникинском тылу, разработать схему построения подпольной организации, снабдить будущих подпольщиков всеми необходимыми материально-техническими и денежными средствами. Обращалось внимание на подыскание и подготовку явок и конспиративных квартир. Лаврентию Картвелишвили было поручено подобрать полиграфистов, подыскать помещение типографии, обеспечить ее шрифтами, печатной машиной и бумагой.
Совет обороны приступил к своей деятельности — фронт требовал солдат, оружия, хлеба. Советское правительство Украины объявило мобилизацию в ряды Красной Армии. На этот раз призывались под ружье не только рабочие, но и крестьяне. Сложность состояла в том, что мобилизация проводилась в момент созревания урожая. Чтобы сорвать мобилизацию, кулацкие и другие контрреволюционные элементы убеждали крестьян, что сначала надо убрать урожай, а потом идти на призывные пункты. «Мобилизация может и подождать, главное не дать погибнуть хлебу»,— агитировали они.
5 июля Совет обороны Одесского округа опубликовал воззвание к рабочим и крестьянам, призывая их на борьбу с Деникиным и Колчаком. В нем ставился вопрос:
«Но почему же так спешит Рабоче-крестьянское правительство с мобилизацией крестьян, почему не ждет оно полной уборки урожая, почему оно не опасается, что хлеб — залог нашей жизни и победы рабочих и крестьян над своими классовыми врагами — останется неубранным и сгинет на полях?»
И давался ответ:
«Товарищи, ждать нельзя ни одного дня, ни одного часа! Враг стоит у дверей Украины, он захватил уже Екатеринослав и Харьков и по пути своего продвижения предает край огню и мечу. Десятки тысяч расстрелянных рабочих и крестьян, порка крестьян целыми уездами, публичная порка женщин, восстановление всюду в захваченных местностях власти помещиков и капиталистов, контрибуция, налагаемая на крестьян, карательные экспедиции против рабочих и крестьян, имевших какое бы то ни было отношение к Советской власти,— вот что несут с собой Колчак и Деникин российскому и украинскому крестьянству и пролетариату.
И для того, чтобы не допустить всех этих египетских казней черносотенных фараонов, необходимо тотчас же взять в руки оружие и пойти на фронт, чтобы не только приостановить их продвижение, но гнать Деникина и его опричников обратно, уничтожая офицерскую армию до тех пор, пока не удастся все его преступное войско сбросить в море» {14}.
В воззвании говорилось, что хлеб не пропадет, урожай будет убран. Все оставшиеся в тылу мобилизуются для полевых работ. Совет обороны направил 7 июля в волости и уезды 30 рабочих-агитаторов для разъяснения целей мобилизации. Были изданы на русском и украинском языках листовки: «Все —для обороны страны, все— для фронта, все наши силы и средства — для Красной Армии».
Много внимания уделял Совет обороны закупкам продовольствия для Красной Армии и рабочего класса Петрограда — колыбели пролетарской революции. В июне Одесский Совет рабочих депутатов выделил 6 миллионов рублей для этих целей. В Петроград было отправлено 40 вагонов разных продовольственных грузов. 26 июня Чрезвычайный уполномоченный Петроградского Совета по делам продовольствия на Украине С. Стриевский прислал на имя председателя Одесского губисполкома телеграмму, в которой писал:
«Красный Петроград будет сражаться до последней капли крови и отобьет все атаки врагов... От имени Петроградского Совета и сражающихся на петроградском фронте товарищей красноармейцев горячо благодарю Одесский исполком за братскую помощь Петрограду...» {15}
9 июля в газетах появилось сообщение, что 8 июля из Одессы отправлен для петроградского пролетариата еще один маршрутный поезд с продовольствием в составе 41 вагона и что заканчивается погрузка третьего продовольственного поезда.
Еще два дня спустя газеты стали публиковать сообщения об отправке из Одессы на фронт вновь сформированных красноармейских частей. На митингах, состоявшихся перед отъездом, красноармейцы клялись до последней капли крови защищать республику Советов.
Предвестники грозы
Внутренняя контрреволюция и империалисты Запада не оставляли надежд реставрировать на Украине буржуазный строй. Но весной и летом 1919 года свои коварные планы они хотели осуществить путем организации кулацких восстаний, дезорганизации советского тыла. В этот период в южных районах Украины были две таких попытки: мятеж петлюровского атамана Григорьева в мае и восстание в немецких колониях в июле.
В числе советских войск, занявших в начале апреля Одессу, находилась 6-я дивизия под командованием Григорьева. Бывший царский офицер эсер Григорьев раньше служил у Петлюры, потом перешел на сторону Советской власти. В Одессе его дивизия, состоявшая из бывших петлюровцев, занялась грабежами. Грабила склады в порту, устраивала пьяные кутежи.
Поведение григорьевцев встревожило местные власти. 15 апреля в губкоме КП (б) состоялось совещание, на котором обсуждался вопрос о бесчинствах и грабежах григорьевцев. Выступившие на совещании окружной военный комиссар А. Т. Кривошеев, командующий, 3-й Советской Украинской армии Н. А. Худяков и член Реввоенсовета армии Е. А. Щаденко заявили, что дивизия Григорьева разложилась, что ее надо расформировать, а Григорьева немедленно арестовать и расстрелять. Запросили по этому делу Народный комиссариат по военным делам Украины. Оттуда пришел отрицательный ответ {16}. В аппарате Наркомвоена готовили приказ о награждении Григорьева золотым оружием за взятие Одессы.