«Русского имажинизма Янус»

«Сусанна Мар… с точеным лицом и неплохими стихами»

Терминология имажинизма

От Библии – к имажинизму

Зарождение имажинизма. Последующий распад группы имажинистов

Имажинистский Пугачев

«Тайны Имажинистского Двора»

«Мы, верховные мастера ордена имажинистов…»

Обрядность имажинистов

Идеи братства и строительства

Склеп как корабль

Тема успения

«Лошадиная символика»

«Лошажьи души» в «Заговоре дураков»

Имажинизм как «поэтическое ряженье»

К этимологии «м’ордена»

О художественной стилистике смерти

Глава 14. Есенинская топонимика

Топонимы как метки пространства

Структура топонимов

Классы топонимов у Есенина

Название школы как урбаноним

Топонимы в школьных упражнениях

Топонимы на географической карте

Библейские топонимы

Христианские топонимы в фольклоре родного села

«Топонимические» частушки и песни

История мира в смене топонимов

Вехи личной «топонимической истории»: Первая мировая война и заграничное турне

Путешествия как способ топонимических изысканий

Россия и США – контрасты географии

Топонимы западной цивилизации

Топонимическое словотворчество

Родина в топонимах

Советская топонимика

Столичные топонимы: Москва и Санкт-Петербург

Космонимы в концепции космизма

Медведица как космический топоним

Млечный Путь – небесная дорога

Предчувствие «эры Водолея»?

Звезды и планеты

Инония – небесная страна

Мироустройство наших предков в топонимах

Особенности топонимической поэтики

Топонимы, овеянные литературной славой

Этнонимические топонимы

Баргузин – что за топоним?

Топоним как источник сюжета

Окказиональные географические обозначения

Культурный ландшафт и топонимы

Глава 15. Есенинские строки в культурной традиции: момент взаимовлияний

Мировое значение писателя

Мифологизация имени Есенина. Поэт как типологическая модель

Мировая литература как источник детских игр

«Двойная прописка» Есенина в русском фольклоре

От пушкинского «шушуна» до квазиесенинского «чешуна»

Из «переписки» Есенина с матерью, или Особенности народного песенного творчества

Фольклорные и литературные истоки образа «дойного быка»

Древесная тематика «есенинских переделок»

От темы девичества в фольклорных переделках «под Есенина» – к «садистскому стишку»

Фольклорная история «о пастушонке Пете»

«Два-три полуанекдота» о Сергее Есенине

От поэтической стилизации – к центонности: часть 1-я (от А. Финкеля…)

От поэтической стилизации – к центонности: часть 2-я (…к Т. Кибирову)

«Есенина касающиеся литературные пародии и эпиграммы»

«Интеллигентский фольклор» и Есенин в компании НЛО-навтов

Есенин как вызываемый дух «страшных гаданий»

Проблема заведомо ложного «Dubia» с точки зрения фольклориста

«Слухи и толки» о есенинских реалиях. Проблема «народного комментирования»

Мемораты о Есенине

Фольклорные ситуации, создаваемые исследователями

О «фольклорном возрасте» Есенина как «неокультурного героя» ХХ века

«Поэтический венок» Есенину как разговор с фольклорным кумиром

Глава 16. Фигура Есенина в русском фольклоре

Этнографичность фигуры поэта

Особенности жестикуляции и декламации Есенина

Типологичность запечатления Есенина в скульптуре

Многообразие жестикуляции рукой: от целования ручки до угрозы

Запечатленность есенинских жестов: от воспоминаний и фотографий – к прямым потомкам

Игровое начало в характере Есенина

Наречение именем и традиционность прозвища

Прозвищеподобные образы – творческое самопредставление

Есенин – культовое имя

Народная канонизация

Обиходные предметы – современники и «очевидцы» Есенина (о махотке)

Есенин в народных преданиях

Крестины по-есенински

Игровое моделирование свадьбы

Похоронная обрядность в жизни Есенина

Фольклорные версии о кончине Есенина

Заключение

Концепты художественного творчества Есенина

Мифологические персонажи:

Перечень заставок к главам и условные сокращения

Иллюстрации

Елена Самоделова

Антропологическая поэтика С. А. Есенина. Авторский жизнетекст на перекрестье культурных традиций

Введение

К 111-летию со дня рождения С. А. Есенина

Для знающих пишут не листовки, а книжные исследования. [1]

В. Г. Шершеневич

Антропологическая поэтика С. А. Есенина. Авторский жизнетекст на перекрестье культурных традиций _1.jpg

О сущности выдвигаемой антропологической поэтики

В основе любого художественного произведения, в его центре находится человек . Не случайно критический обзор и литературоведческий анализ начинаются с выяснения авторской позиции писателя; пристальное внимание обращается на образ повествователя, лирического героя, alter ego автора – то есть в первую очередь на человеческую фигуру . Художественные персонажи рассматриваются как разнообразные людские типы , порожденные историческим временем и литературным направлением, поэтической школой: известны человек эпохи Возрождения , « лишний человек », «маленький человек», обыкновенный человек, «настоящий человек», крестьянский тип, образ земского врача , « человек в футляре » и т. п. В рамках структуры текста и жанрового канона вычленяются протагонист и антагонист, авторский идеал и положительный персонаж, заглавный герой и второстепенный персонаж, действующее лицо, сатирический тип и т. п. Если главным героем произведения выступает животное или растение, природная стихия, то все равно этот персонаж наделяется человеческими чертами или, по крайней мере, рассматривается глазами человека , оценивается им. В современном литературоведении существует термин духовный реализм .

Нам представляется, что к великому множеству исследовательских подходов к проблеме авторской поэтики можно добавить еще один, никогда прежде не выдвигавшийся как самостоятельный раздел авторской поэтики. Это антропологическая поэтика , предметом изучения которой стал бы человек во всей совокупности проявлений его характерных свойств.

На примере сочинений Есенина и рассмотрения его жизни как первоосновы творчества попробуем установить общие закономерности и уловить отдельные частности антропологической поэтики писателя.

Ведущую направленность внимания каждого писателя к человеку, сосредоточенность художественного мышления на человеческой личности осознавали, вероятно, все литераторы. Современник и близкий знакомый Есенина в автобиографическом сочинении «Алексей Ремизов о себе» (1923) рассуждал о сущности творчества:

...

В романах основной вопрос о судьбе, о человеке и о мире: о человеке к человеку и о человеке к миру.

– Что есть человек человеку?

– Человек человеку бревно, стена – человек человеку подлец – человек человеку дух-утешитель.

– Человек в вечном круге хорового мира, вечная борьба человека с мировым хором за свой голос и действие. [2]

Лингвист О. Н. Трубачев в конце ХХ столетия рассуждал об « антропоцентрической картине мира », [3] заметной уже в культуре древних славян. Тем более со временем антропоцентричность мировоззрения русского народа возрастала, и пик ее выражения нашел себе место в художественных произведениях писателей.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: