— Ох. Неприятная ситуация.

— Слабо сказано, — согласилась я.— Что мы собираемся делать с машиной и людьми в ней?

Он взял свой кофе и сделал глоток.

— Первоочередной задачей является спустить шины. Затем мы бросим машину и найдем новую.

Я взяла кружку кофе в руки, но этого было мало, чтобы согреть их.

— Ты очень свободно и легко относишься к чужим машинам, не так ли?

Он пожал плечами.

— Часть воровской радости в том, чтобы относится к чужим вещам с легким призрением.

— Это касается и подруг других мужчин?

Его внезапная улыбка была так сексуальна, так полна тепла, что внутри мене поднялось ответное пламя.

— Я не сын своего отца. Во всяком случае, не в этом смысле.

— Так ты однолюб?

— Стану им, когда найду подходящую женщину.

Я приподняла бровь.

— Значит, прямо сейчас ты абсолютно свободен?

Его взгляд встретился с моим, и что-то в этих ярких глубинах заставило мою душу задрожать. Этот человек явно тоже охотился.

— В настоящее время я один, — тихо сказал он. — Но ты никогда не знаешь, когда это может измениться.

Дрожь пробежала внутри меня. Я не была уверена, было ли это от предвкушения или от страха. Я отвела взгляд от него и постаралась успокоить идиотский пляс моего пульса.

— Как ты собираешься незаметно выбраться из закусочной?

— Просто. Я пойду в уборную.

Я сделала глоток кофе и снова перевела взгляд на него. Пыл охоты исчез из его глаз, но не веселье. Оно посылало тепло в холодные яркие глубины меня.

— Значит, окно в туалете?

— Оно небольшое, но я смогу пролезть через него.

— Я не знаю, — сказала я, скользя взглядом вниз по его телу, и стараясь звучать сухо. — Твое эго чертовски большое.

Он рассмеялся. Это был такой теплый и мягкий звук, он заставил мое сердце затанцевать в странном танце.

— А может, ты и права, — сказал он. — Может, я должен отправить тебя через него.

— Извини, но я не умею подкрадываться.

— Учитывая, что ты бежала из места, которое я считаю весьма защищенным, в это верится с трудом.

— Это было сочетание удачи и хорошего плана, больше, чем способность подкрадываться, поверь мне.

Старая женщина принесла нам тарелки с едой. Трей одарил ее улыбкой и, дождавшись, пока она уйдет на кухню, спросил:

— В чем была удача?

Я схватила кусок бекона с ближайшей тарелки и стала задумчиво жевать его.

— Часть Исследовательского центра была уничтожена пожаром. Это отключило системы безопасности, а также отвлекло многих охранников, что позволило нам выйти.

Конечно, кое-чего было намного больше. Больше насилия, больше боли, больше смерти. Бежать было совсем не просто, как и оставаться на свободе.

— Правильно ли я полагаю, что пожар устроили драконы? – спросил Трей.

— Нет. Они охлаждали воздух, и воздушные драконы не могли его использовать.

Он приподнял брови.

— Такой холод может убить.

— Что они и обнаружили, — я усмехнулась. — Конечно, когда это касается детей и приступов детских истерик, холод уже не является ограничением. Поверь мне, за эти годы сгорело несколько вещей.

— Но Иган не мог?

Я покачала головой:

— Мы были в наркотическом опьянении. Дети не были.

— Так, когда ты и Иган сбежали, почему вы не взяли детей с собой?

— Мы не могли, — но я бы хотела. О, как я хотела. Я несколько дней ругалась с Иганом, пока свое слово не сказал Джейс. Джейсу пятнадцать, но он был гораздо старше и мудрее, чем положено в его годы. Он убедил меня, что это просто непрактично и что он присмотрит за всеми, пока мы не вернемся с помощью. – Мы с детьми находились в разных секциях. Между нами находились общие и исследовательские комнаты. Мы не могли до них добраться, не минуя множество ученых и охранников.

— Так как же вам удалось бежать?

— Мы атаковали одного из тех, кто нас кормил, когда он пришел в камеру. Потом побежали на кухню. Из-за холода у Игана не осталось собственного пламени, но было множество зажигалок. Мы использовали их, чтобы взорвать кухню.

— Разве это не было немного рискованно?

Краткие воспоминания пламени и жара, в сочетании с металлическими пулями о стены, воспоминания возникли, как призраки в моей голове.

Я закрыла глаза, но не боролась с ними. Пламя, которое должно было освободить нас, чуть не убило обоих. Иган спас нас. Спас меня. Несмотря на холод, он приручил огонь так же, как я могла бы укротить море. В конце концов, мы вышли опаленными, но живыми.

Того же нельзя было сказать об отделах научно-исследовательского центра. Или ученых в них.

— Дестини?

Я заморгала, потом оторвала кусок тоста и окунула его в яичный желток. — Кухня была на довольно приличном расстоянии от места, где находились дети. Мы не многим рисковали.

— Я имел в виду для тебя и Игана.

— Мы должны были что-то сделать, чтобы достаточно отвлечь внимание и суметь спастись, — его глаза были мрачными, словно он думал, что за моим легким рассказом крылось что-то большее.

— Как они нашли вас в Сан-Лукасе? Как они выследили вас здесь?

— Я не знаю.

— Почему они не убили тебя, но убили Игана?

— Некоторые из них, безусловно, старались, – и у меня шрам на голове, что доказывает это. — Но я думаю, что все еще жива, потому что я единственная женщина репродуктивного возраста, которая у них была. Мама слишком стара, а Карли слишком молода.

Он ничего не сказал, только внимательно посмотрел на меня с минуту, потом переключил свой взгляд на черную машину.

— Похоже, люди там начинают беспокоиться.

Дрожь пробежала по спине, но я удержалась от соблазна развернуться. Это дало бы им понять, что я узнала их, а это могло спровоцировать опасную ситуацию.

— Это означает, что они идут сюда?

— Я не знаю. Может быть, — его взгляд встретился с моим. Отстраненный. Огненный. Дракон готовился к бою. — Ты знаешь этих людей, а не я.

— Может, я их знаю, но это не значит, что я могу предсказать все их действия, — я взяла свой кофе холодными пальцами. — Все, что я знаю, так это то, что они предпочитают делать все без свидетелей. Так что некоторое время мы можем быть в безопасности. Но свидетели не остановят их надолго.

Он ничего не сказал, просто взял свой кофе и смотрел в окно несколько минут. Напряжение гудело в воздухе, доказательство того, что он не так спокоен, как казался.

— Ладно, один из них говорит по телефону, — сказал он, поставив свою чашку с кофе. Его голубые глаза посмотрели на меня, взгляд стал резким от волнения. — Я пойду в уборную. Если ты увидишь кого-либо из них, идущего мимо бензонасосов – встань, оплати счет и иди в туалет. Я заберу тебя оттуда, — он остановился, и улыбка тронула его губы. — Не стесняйся использовать деньги, которые ты украла, чтобы заплатить по счету.

Я приподняла бровь.

— Я не сказала, что я украла эти деньги. Я только призналась в краже кольца. Наверное, ты вор, который даже не помнит, что было в его карманах.

— Милая, я никогда не забываю о том, что мое.

Он поднялся, глядя на меня.

— Помни это, если собираешься украсть что-нибудь более важное, чем наличные или кредитная карта.

Я приподняла бровь.

– У тебя есть что-то еще, способное заинтересовать меня?

Он усмехнулся.

— Я уверен, что мы могли бы придумать что-нибудь.

— Уверена, что ты можешь, — сухо сказала я. И была уверена, что мне это понравиться. Не важно, «чем» это было.

Он вышел из-за стола. Я отхлебнула кофе и наблюдала, как он идет. Иган и я никогда не болтали подобным образом. Он никогда не поддразнивал, не касался и не делал тех забавных вещей, которые делают большинство любовников. Ему было слишком неуютно при людях в белых халатах и с камерами. Слава Богу, они не установили микрофоны, иначе он никогда бы не пришел ко мне. Мы занимались любовью ночью, когда у нас была иллюзия хоть какой-то уединенности.

Это точно не было знакомством с миром секса и чувственности, которое могло быть у девушки.