– Огромное спасибо, что позволил мне остаться, – она подошла, обвила руками мою шею и крепко обняла.

Я в ужасе застыл, поскольку член моментально стал еще тверже, стоило Мэнди прислониться ко мне грудью. Девушка, которую я знал уже много лет, сейчас находилась слишком близко, чтобы я чувствовал себя комфортно. У меня будут проблемы, если я не проведу черту. Но было так приятно ощущать ее рядом. И будучи жадным ублюдком, я улучил момент, чтобы тоже обнять ее.

– Поскольку Кэлси нет, можешь спать в ее постели, – мой голос был хриплым, и мне понадобилось все мое мужество, чтобы отцепить Мэнди от своего тела. – Почему бы тебе не выпить сейчас чай, а утром мы поговорим?

Она кивнула и приняла кружку. Я все еще смотрел на нее, пытаясь выбросить из головы путанные мысли, когда заметил, что Мэнди тоже перевела на меня взгляд. Вернее на эрегированный член, по-прежнему резвившийся в моих штанах. На меня нахлынула волна отвращения. Я был больным ублюдком, ничем не лучше Брандта. Мне нужно было утешить эту девушку. Не вожделеть ее.

Я прочистил горло, привлекая ее внимание, и был благодарен, когда Мэнди подняла взгляд. Несмотря на кажущуюся невинность, в ее глазах вспыхнуло озорство. А вот и Мэнди, которую я хорошо знал.

– Выглядит неплохо, шериф.

«Слава богу. Знакомая территория».

– Да-да. Пей свой чай и шагай в постель.

*****

Леденящий кровь крик вырвал меня из сна, и я поплелся к комнате Кэлси. Я утешал дочь каждый раз, когда ей снились кошмары. Только на полпути к ее комнате я осознал, что Кэлси не было дома. Кричала Мэнди.

– Ты в порядке? – пробормотал я, подходя к кровати.

Она всхлипнула, едва сдерживая рыдания.

– Н-нет. Мне снилось... он... мне было так страшно...

Инстинкты подсказывали мне утешить ее, но я не хотел переходить границы дозволенного.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Я, эм... – она запнулась. – Ты можешь меня обнять?

Я замер, размышляя, хорошая это идея или нет. Но когда Мэнди снова начала всхлипывать, все же решился. Этой девушке здорово досталось. И я должен был ее утешить. Приподняв одеяло, я забрался к ней на кровать. Она повернулась так, что ее задница коснулась моего члена, и я зашипел.

Ладно, может, идея была плохой.

– Мне холодно и страшно, – прошептала она. – Пожалуйста, обними меня.

– Не знаю, будет ли это...

Мэнди развернулась ко мне, и ее горячая обнаженная грудь прижалась к моей.

– Что за черт? – прорычал я.

– Не волнуйся, – пробормотала она. – Трусики на мне.

Я собирался отчитать ее, но Мэнди вдруг сильнее прижалась к моей твердой груди. Горячее дыхание защекотало кожу. На краткий миг я эгоистично порадовался, что держал себя в форме и никогда не запускал свое тело. В основном потому, что был одиноким, а никто не захотел бы просто так трахнуть дряблого парня. Сейчас я был рад этому, поскольку не чувствовал себя таким уж старым, пока ко мне прижималась столь горячая штучка.

– Тебе нужно надеть футболку, – проворчал я. Но не стал сильно настаивать. Вместо этого я словил себя на том, что принялся поглаживать ее чуть влажные волосы, сейчас свободно спадающие на плечи.

– Не хочу.

Я должен был сделать так много всего. Вылезти из кровати. Заставить Мэнди одеться. Поехать в участок и доложить об ее отце, чтобы она могла вернуться домой. Но, очевидно, сегодня я был тупым ублюдком, поскольку не сделал ничего из этого. Сегодня я нарушал правила. Держал в руках обнаженную семнадцатилетнюю девушку и мечтал, как бы ее трахнуть. После сегодняшнего я больше никогда не допущу с ней никаких прикосновений, но был уверен, что не смогу перестать думать, насколько тугое у нее лоно, черт возьми. Не смогу избавиться от мыслей, как бы выглядела Мэнди с подпрыгивавшей грудью, пока объезжала мой большой член.

– Засыпай, плохая девочка, – пробормотал я ей в волосы.

Мэнди стала устраиваться поудобнее в моих объятиях, и будь я проклят, если член в боксерах не стал еще тверже. Я силился думать о самых несексуальных вещах, когда почувствовал, как ее миниатюрная рука коснулась головки. Я с шипением выдохнул воздух.

– Мэнди, – прорычал я угрожающе.

– Что такое, шериф? – ее тон был таким невинным, что на мгновение я подумал, будто это результат несчастного случая. Но спустя секунду Мэнди засунула руку в боксеры и сжала мой ноющий член. Я толкнулся навстречу ее ладони, даже не успев понять, что делал.

– Черт! – воскликнул я. – Что ты делаешь?

Эта девушка обхватила мой член своими пальцами. Я гребаный коп и достаточно взрослый, чтобы быть ее отцом. Мне следовало моментально оттолкнуть ее. Убежать, как можно дальше, мать вашу. И все же я застыл. Мэнди прижалась губами к моей груди и снова погладила член. От удовольствия, пронесшегося волной по позвоночнику, закружилась голова. Я даже не смог припомнить, когда последний раз кончал не от своей руки.

– Пожалуйста, прекрати, – процедил я сквозь зубы, но так и не нашел в себе силы оттолкнуть ее.

Она стала гладить с бóльшим нажимом. И еще бóльшим. Если Мэнди продолжит в том же духе, я кончу прямо на ее плоский живот.

«Подросток».

«Она же подросток, черт возьми».

«Очнись, мужик!»

– Я так много фантазировала о тебе, – призналась Мэнди мягко и как-то неуверенно.

«Господи ты боже мой».

– Мэнди, – простонал я, – пожалуйста, прекрати. Ты всего лишь девочка...

Она сжала меня крепче и стала водить рукой вверх-вниз вдоль члена. Яйца поджались, испытывая потребность кончить. Я сходил с ума и полностью потерял над собой контроль. Утром все будет казаться еще более отвратительным. Но в этот краткий миг мне стало плевать на то, что будет утром. Я не хотел, чтобы она останавливалась.

– Я ведь плохая девочка, – пробормотала Мэнди, обжигая мою грудь горячим дыханием. – Ты сам так сказал.

«О, черт».

– Ты должна остановиться, – прорычал я, но мои бедра продолжали толкаться ей навстречу.

– Остановлюсь, как только это сделаешь ты, – бросила мне Мэнди вызов.

И никто из нас не смог положить этому конец.

Я продолжил толкаться в ее руку, а она по-прежнему гладила мой член.

– Я так хочу ощутить твою горячую сперму на своей груди, – выдохнула она.

Ее слова стали для меня последней каплей. Член дрогнул и выстрелил семенем прямо между нами. Пока он смягчался, я сыпал ругательствами на свою глупость. И как только поток спермы закончился, меня накрыло осознание.

Я только что позволил лучшей подруге дочери довести меня до оргазма в ее же постели.

«Черт. Черт. Черт».

Это не только противоречило закону. Теперь я был уверен, что тоже попаду в ад.

– Ох, Мэнди, – пробормотал я, – что мы наделали?