Я держался из последних сил, чтобы не перепрыгнуть через стол и не выбить ему зубы.

– Считал, что вы посадите ее под домашний арест за пьянство в несовершеннолетнем возрасте. О каком сглаживании ситуации идет речь?

В его глазах мелькнуло чувство вины.

– Мне с ней поссорились. И наговорили друг другу много лишнего.

«И ты ударил ее по лицу, черт возьми...»

– Вряд ли это дело полиции, Хэлстон, – выплюнул я. – Мэнди – подруга моей дочери. Я прослежу, чтобы с ней все было в порядке.

Он нахмурился, но принял мой ответ.

– Мне нужно будет уехать по делам на две недели, и если бы вы присмотрели за ней и уберегли от опасностей, было бы здорово.

– Да.

Мне удалось сохранить хладнокровие, пока он не развернулся ко мне спиной и не стал удаляться. Я показал ему средний палец, но это не принесло столько удовольствия, как если бы я раздробил ему череп. Однако пока мне придется обойтись этим.

 *****

Войдя в парадную дверь, я тут же почувствовал запах. Соблазнительный. Готовилось что-то по-настоящему вкусное. Я сам сносно готовил ради Кэлси, а иногда и она делала что-нибудь вкусненькое. Но запах, шедший с моей кухни, не походил ни на какое наше блюдо.

Я прокрался на кухню, чтобы обнаружить источник запаха. Мэнди стояла ко мне спиной и что-то помешивала на плите. На ней было одно из белых летних платьев Кэлси с открытой спиной. Она высушила свои светлые волосы и уложила мягкими волнами, перекинув через плечо. Платье было коротким, но я не стал зацикливаться на том, как хорошо оно на ней сидело. Нет, я не мог отвести глаз от гладких загорелых ног и сексуальных босых ступней.

Мэнди оглянулась через плечо и радостно мне улыбнулась.

– Привет, – прощебетала она. – Надеюсь, ты не против, что я приготовила ужин.

Я провел ладонью по щекам, которые так и забыл побрить этим утром и выгнул бровь.

– Не думаю, что хоть один мужчина на этой планете против домашней еды.

Она рассмеялась, и это оказалось сладкой музыкой для моих ушей.

– Кажется, ты голоден.

«Ты даже не представляешь насколько, малышка».

– Тяжелый день в офисе, – проворчал я.

Мэнди снова повернулась к плите, а я вдруг восхитился ее округлой задницей. Член стал твердеть в брюках, когда я представил, как склонил бы ее над столом, задрал красиво платье и трахал бы вместо еды.

– Мне нужно переодеться, – резко произнес я и ринулся прочь, пока не наделал глупостей. Следовало сосредоточиться на том, что я тут был взрослым. Мэнди лишь попросила убежища. Чтобы я защитил ее от отца. Я не должен каждый раз при виде нее желать вытащить член и использовать по назначению.

Я едва не вырвал пуговицы, когда снимал рубашку. Как только снял майку, заметил Мэнди в дверях моей комнаты. Она смотрела на меня, прикусив нижнюю губу. Мне бы хотелось, чтобы Мэнди не пялилась на меня так, будто изголодалась по моему члену. От этого желание вогнать его в нее дюйм за дюймом лишь росло.

– Тебе что-нибудь нужно? – хрипло выдавил я.

Она потянулась за спину к завязкам, удерживавшим платье. Ткань соскользнула, задержавшись на бедрах, но открыла мне полную обнаженную грудь. При дневном свете я смог по-настоящему рассмотреть ее. Идеально симметричная, а соски самого нежного персикового цвета, который я когда-либо видел. Заметив темные отметины на шее Мэнди, я нахмурился. Не успев остановить себя, я подошел к ней и схватил за плечи. Так и было, вся шея Мэнди испещрена кровоподтеками. Прошлой ночью я действительно постарался.

– Я сделал тебе больно, – признал я, ощутив вину.

Она вдруг рассмеялась, а ее грудь стала соблазнительно колыхаться.

– Нет, мне понравилось. Ты не сделал ничего такого, чего бы я не хотела.

Я нахмурился, непонимающе уставившись на нее.

– Твой отец тоже причиняет тебе боль. Разве я чем-то отличился?

Мэнди подняла руки и обхватила ладонями мои щеки.

– Ты властный только в сексе, где меня это заводит. А мой отец просто жестокий человек. С тобой мне наоборот хочется... – она замолчала, неуверенно посмотрев на меня.

– Что? – я склонился ближе к Мэнди, чтобы снова вдохнуть ее аромат. От нее пахло чесноком и соблазнительным совершенством, мать вашу.

– Я хочу, чтобы ты придавил меня к кровати, держа за горло. Связал и отшлепал. Хочу быть твоей хулиганкой, и чтобы меня наказал шериф, – произнесла она, ее глаза потемнели от желания.

Я прикрыл глаза, недоумевая, откуда ей известно о моих предпочтениях. Будто она копалась у меня в мозгах.

– Я не причиняю женщинам боль, – соврал я.

Мэнди улыбнулась и опустила руку к моему ноющему члену, положив на него ладонь поверх брюк.

– Я видела, – призналась она хрипло. – В прошлом году я как-то осталась у Кэлси на ночь. Ты привел домой какую-то женщину из бара. Я проснулась от стонов. Когда подобралась к твоей комнате, увидела, что женщина связана, а ты держал ее за горло, пока трахал. Это было так сексуально. Меня душила ревность, но я решила досмотреть. Села прямо на пол в коридоре и наблюдала. Пока ты толкался в нее, я трогала себя, представляя, что находилась на ее месте. Я кончила так сильно, что испугалась, как бы ты не услышал свое имя, сорвавшееся с моих губ.

– Ты наблюдала? – я свирепо уставился на нее.

– По правде, не один раз, – ее голубые глаза сверкнули озорством. – Еще раз или два видела, как ты мастурбировал.

– Ты подлая хулиганка, – прорычал я.

Она пожала плечами.

– Шериф, ты даже не представляешь, какой я могу быть хулиганкой, – ее платье скользнуло на пол, и я не смог оторвать взгляд от ее потрясающего тела. Мэнди гладко выбрила киску, и будь я проклят, если не хотел пропустить ужин и полакомиться ею вместо него.

– Ты покажешь мне, как стать плохой девочкой, – спросила она, невинно сложив губы.

Мысленно ругая себя, я кивнул. Прикрыв глаза, я надавил ей на плечи, понуждая опуститься на колени. Только потом открыл глаза, упиваясь тем, как была красива Мэнди, глядя на меня снизу-вверх. Я вцепился ей в волосы и шумно выдохнул.

– Плохие девочки сосут член.