В первой трети XIII века, несмотря на усиление центростремительных тенденций, центробежные силы продолжали действовать. Киев, Смоленск, Галич, Полоцк, Чернигов жили своей обособленной жизнью, словно их мало что связывало. Но в реальной политической жизни они очень часто тесно взаимодействовали, время от времени открыто заявляли о своих общерусских претензиях, требовали закрепления за собой Новгорода.

Так поступал смоленский князь Мстислав Удалой в 1209–1216 годах, а черниговский князь Михаил в 1229–1231 годах. В сущности, одним из проявлений борьбы за первенство в Русской земле был конфликт между Черниговом, с одной стороны, Киевом и Галичем — с другой, в 1235 году. Сначала черниговский князь Михаил организовал отпор войскам Даниила галицкого, последний должен был отступить. Однако его союзник киевский князь Владимир Рюрикович вернулся все же в Киев. Тогда в борьбу вмешался северский князь Изяслав Владимирович, который обратился за поддержкой к половцам.

Военно-политическая активность половцев, князей Изяслава и Михаила привела к тому, что Изяслав стал князем в Киеве, а Михаил в Галиче. Однако никто из них не претендовал на общерусское лидерство и не пытался тогда проникнуть так или иначе на берега Волхова. Это было трудно не только потому, что южные князья ослабили друг друга в ходе конфликта 1235 года, но также еще и потому, что северные князья Юрий и Ярослав становились все более влиятельными в Русской земле. Не случайно Даниил галицкий рассчитывал тогда на помощь князя Юрия, не случайно князь Ярослав Всеволодович в 1236 году двинулся из Новгорода в Киев, где и находился до весны 1 238 года. (После битвы на реке Сити он вернулся в Киев.)

Возможно, что тогдашнему успеху Ярослава и Юрия в концентрации русских земель содействовал не только их большой политический опыт, но также особые экономические обстоятельства, в частности весьма тесные торговые связи Новгорода с Северо-Восточной Русью, осуществлявшиеся по Волжскому торговому пути.

Шексна выводила Новгород на Ярославль, Кострому, Новгород-Низовский, оттуда на Владимир, Муром и Рязань. Ни Новгород не мог жить без этих городов, ни эти города без Новгорода. Тверь на Волге при впадении реки Тверцы, Торжок на Тверце, по Тверце через верхний (вышний) волок на реку Мету, по Мете в озеро Ильмень. То кратчайший путь с Волги на Новгород, с Новгорода на Волгу. Суздальские князья с той поры, как пришел в Суздаль Юрий Долгорукий, а может быть, и того ранее проведали об уязвимости Великого Новгорода с этого подбрюшья земли Новгородской. В острые моменты вражды с боярской олигархией Новгорода суздальские князья закрывали подвоз через Торжок хлеба и других товаров, и их противники вынуждены были смиряться.

Это, разумеется, не значит, что Новгород совсем порвал свои торговые связи с югом, не поддерживал экономических контактов со Смоленском, Киевом. Связи по Днепру сохранялись у Новгорода, однако Волжский торговый путь тогда, видимо, доминировал.

Все это дает основания считать, что через трудности феодальной усобицы, сквозь вражду княжеских родов государственное начало, движение центростремительных сил в Северо-Восточной Руси, невзирая на временные перепады, постепенно брало верх, и Северо-Восточная Русь в начале XIII века стояла на пороге создания более прочного политического объединения, чем другие части Русской земли той эпохи.

Но в ту пору уже доносились громовые раскаты с востока. Время ворожило Чингисхану, когда тот нападал на одряхлевшие цивилизации, время ворожило и его внуку Батыю, когда тот двинулся на Русь, переживавшую весьма сложный этап своей истории — этап феодальной раздробленности.

Летописцы сообщают, что с булгарской земли прибежали беженцы и просили Юрия Всеволодовича приютить их. Юрий Всеволодович будто бы обрадовался людскому притоку, устраивал беженцев по городам и весям.

Но чего бы стоил Волжский торговый путь, если бы с 1223 года, с битвы на Калке, никто бы не водил по нему торговые караваны до Каспия и далее? Конечно же, купцы и те, кто сопровождал торговые караваны, знали, что происходит в Азии, что собой являют новые государства — улусы, созданные после смерти Чингисхана. Не могли не знать торговые люди и о завоевательных планах Чингисхана и его преемников. Знали купцы, знали и владимиро-суздальские князья, знали и в Новгороде Великом и во всех городах Владимирского и Великого Новгорода княжений.

В 1235 году в степях появились венгерские монахи-миссионеры, обращавшие в католическую веру кочевников. У алан они не нашли проводников. Там уже были все напуганы татарами. Трудно сказать, в какой степени монах Юлиан и его спутники были заняты христианскими проповедями, скорее это были разведчики, посланные венгерским королем Белой IV, чтобы установить степень надвигающейся с востока опасности. Юлиан пробрался на кочевья улуса Джучи и успел отправить королю Беле свои донесения о силе новых пришельцев из далеких степей Востока, об их намерениях. Мы имеем ценное свидетельство Юлиана, что Юрий Всеволодович знал о готовящемся вторжении монголо-татар. Юлиан пишет: «Князь суздальский передал словесно через меня королю венгерскому, что татары днем и ночью совещаются, как бы прийти и захватить королевство венгров-христиан, и что у татар есть намерение идти на завоевание Рима и дальнейшего».

Это предостережение Юрия Всеволодовича, к сожалению, не было услышано в Европе, его расценили как просьбу о помощи, ну а помогать русским там не нашлось охотников.

Враг стоял у порога.

Чингисхан умер в 1227 году. Еще при жизни он разделил между сыновьями и все завоёванные земли, и те, что еще предстояло завоевать. Старшему сыну Джучи достался улус с центром на реке Яике и все, что от Яика на север, северо-запад и на запад: Урал, Сибирь, Волга, Русь, Приднепровье и королевства Восточной Европы. Однако для столь широкой завоевательной кампании сил одного улуса не могло хватить. Джучи умер раньше Чингисхана, главой улуса стал внук Чингисхана хан Батый.

В 1235 году новый великий хан Угедей собрал курултай, на котором было решено усилить улус Джучи для завоевания Волжской Булгарии, Дешт-Кипчака и Руси. В подкрепление Батыю выступили главные силы монгольского войска под предводительством царевичей Менгу-хана, Гуюк-хана, Бучена, Кулькана, Монкэ, Байдары, Тангута и других. Не доверяя полководческим способностям «принцев», великий хан Угедей отозвал из Китая Субэдея.

Итак, в 1236 году была разгромлена Волжская Булгария, ее города разрушены и уведен несметный полон. К весне кампания завершилась. Весной 1237 года монгольские войска под предводительством Субэдея двинулись в прикаспийские степи и развернулись широкой облавой на половцев.

Левый фланг облавы прошел по берегу Каспийского моря, по степям Северного Кавказа к устью Дона. Правый фланг очищал от половцев степи. Оба фланга соединились в нижнем течении Дона. К осени 1237 года монгольские войска приблизились к русским границам, разгромив мордву и другие народы на юго-востоке от русских земель. Все препятствия для вторжения на Русь были устранены. Осенью же собрался курултай, и Батый был поставлен во главе соединенного войска.

Обычно нашествие 1237 года называют «нашествием Батыя». Это неточно. Батый был не только ханом улуса Джучи, но и в какой-то степени соправителем ханов Каракорума. Поэтому на Русь двинулось все монголо-татарское войско, во главе его туменов стояли почти все принцы крови и самый яростный из «железных псов» Чингисхана Субэдей. Основные силы монголо-татар сосредоточились для вторжения на реке Воронеж. Перед захватчиками на пути к центру Северо-Восточной Руси лежало Рязанское княжество.

Святослав, сын Ярослава Мудрого, дал начало роду князей черниговских, по его сыну Олегу они назывались Ольговичами, младший Олегов сын Ярослав стал родоначальником князей рязанских и муромских. Юрий Игоревич, князь рязанский, был поставлен на княжение Юрием Всеволодовичем, которого почитал «в место отца своего». Рязанской земле, первой из русских земель, Юрию Игоревичу, первому из русских князей, пришлось встретить Батыево нашествие.