Летописец Нестор, поставивший в заголовке своего труда вопрос «кто в Киеве нача первее княжити?», не знал армянской рукописи с включенной в нее древней славянской легендой и не мог опереться на нее в своем споре с новгородцами, которые умышленно хотели принизить древность Киева. Появилась даже такая, обидная для киевлян, мысль, что Кий был не князем, а просто каким-то перевозчиком через реку: «так и говорили — на перевоз на киев…». Нестор, образованный и разносторонний историк, знавший и греческую историческую литературу, и местные славянские сказания, восходившие вплоть до V–VI веков нашей эры, предпринял специальное разыскание и установил княжеское достоинство Кия, подтвержденное его встречей с императором Византии.
«Аще бы Кый перевозьник был, то не бы ходил Цесарюграду. Но се Кый къняжаше в роде своемь и приходившю ему к цесарю, которого не съвемы, но тькмо о семь вемы, якоже съказають, яко велику честь принял есть от цесаря, при которомь приходив цесари. Идущю же ему вспять, приде к Дунаеви и възлюби место и сруби градьк мал и хотяше сести с родъм своим и и не даша ему ту близь живущии. Еже и доныне наречють дунайчи „городище Киевець“. Кыеви же пришедъшю в свой град Кыев, ту живот свой съконьча; и брата его Щек и Хорив и сестра их Лыбедь ту съконьчашася. И по сих братьях держати почаша род их княженье в Полях».
Добросовестный историк, к сожалению, не знал имени цесаря, но и не стал его выдумывать. Такая ситуация, когда император крупнейшей мировой державы приглашает к себе славянского князя и оказывает ему великую честь, была возможна не ранее конца V века, когда при императоре Анастасии (491–518 годы) славяне начали штурмовать дунайскую границу Византии. Ситуация вполне подходила бы и к эпохе Юстиниана (527–565 годы), но этого цесаря русские книжники знали хорошо и едва ли могли назвать его неизвестным. Возможно, что это император Анастасий.
Обратимся к достоверным археологическим материалам той эпохи. Именно на это время, на рубеж V и VI века, падает важное событие в жизни приднепровских высот. Наиболее ранней укрепленной точкой здесь была так называемая Замковая Гора («Киселевка»), господствовавшая над Подолом; она расположена у древнего «Боричева взвоза» на берегу ручья Киянки. В летописи, как мы помним, говорится о том, что Кий первоначально, до постройки города, сидел «на горе». Археологически эта «гора Кия» определяется как Замковая, где есть и древний культурный слой, датированный монетой императора Анастасия.
Событием была постройка небольшой крепости на высокой Старокиевской горе, где теперь красуется растреллиевский Андреевский собор. Эта высокая гора, господствующая над всей долиной Днепра (с нее хорошо виден Вышгород у устья Десны), стала историческим центром Киева. Здесь при Владимире I стояли княжеские дворцы, здесь был кафедральный собор всей Руси — Успенская «десятинная» церковь 996 года, здесь ставились трофейные статуи, вывезенные из Корсуни-Херсонеса после победы над Византией.
Причину переноса своей резиденции князем Кием на рубеже V–VI веков с невысокого плоского холма близ днепровских причалов на высокую неприступную гору и превращение новой небольшой крепости в столицу огромного государства мы сможем понять только в свете того великого расселения славян V–VII веков, о котором летописец сказал:
«По мнозех же временах сели суть словене по Дунаеви, кде есть ныне Угорьска земля (Венгрия) и Болгарьска…»
В заселении Балканского полуострова принимали участие не только племена южной окраины широкого славянского мира, но и более отдаленные, глубинные племена вроде сербов (живших близ современного Берлина) или дреговичей, обитавших севернее припятских болот в соседстве с литовцами.
Если мы взглянем на карту Восточной Европы, то сразу осознаем важную стратегическую роль Киева в эпоху этого массового, многотысячного движения славян на юг к богатым византийским городам и тучным возделанным землям. Все крупнейшие реки днепровского бассейна сходились к Киеву; выше Киева по течению впадали в Днепр Березина, Сож, огромная Припять и Десна, Тетерев. Бассейн этих рек охватывал земли Древлян, Дреговичей, Кривичей, Радимичей и Северян общей площадью около четверти миллиона квадратных километров! И все это необъятное пространство, все пути из него на юг, к Черному морю, запирались крепостью на Киевской горе.
Ладьи, челны, плоты славян, плывшие в V–VI веках к рубежам Византии из половины восточнославянских земель, не могли миновать киевских высот. Князь Кий весьма мудро поступил, поставив новую крепость на горе ниже устья полноводной Десны, он стал хозяином Днепра, без его воли славянские дружины не могли проникнуть на юг и, по всей вероятности, платили ему «мыто», проезжую пошлину, а если возвращались из далекого похода, то делились с ним трофеями. Князь Кий мог возглавлять эти походы на юг, накапливать на днепровских причалах ладьи северных племен, а затем с достаточными силами двигаться вниз по Днепру, где необходимо было преодолеть опасные кочевнические заслоны авар и тюрко-болгар.
В одной из летописей есть дополнение к рассказу Нестора о Кие: Полянскому князю приходилось вести войны с тюрко-болгарами, и в один из походов Кий довел свои дружины до Дуная и будто бы даже «ходил к Царюграду силою ратью» (Никоновская летопись).
Строитель крепости на Днепре становился одним из руководителей общеславянского движения на Балканы. Неудивительно, что «неведомый цесарь» постарался обласкать могущественного славянского князя. Время византийских походов было временем сложения и разрастания славянских племенных союзов. Одни из них, как, например, союз Дулебов, пали под ударами аварских орд в VI веке; другие союзы славянских племен уцелели и укрепились в противоборстве со степняками. К таким усилившимся объединениям следует, по-видимому, относить союз среднеднепровских племен, выразившийся в слиянии двух групп славянских племен — Руси (бассейн Роси) и Полян (Киев и Чернигов). Это слияние отразилось в летописной фразе: «Поляне, яже ныне зовомая Русь».
Имя народа «Русь» или «Рос» появляется в источниках впервые в середине VI века, в самый разгар великого славянского расселения. Один из авторов (Иордан) припоминает «мужей-росов» (росомонов), враждовавших с готским князем Германарихом в 370-е годы. Другой, далекий автор, писавший в Сирии, перечисляя степных кочевников Причерноморья, упомянул неконный народ «РОС», живший где-то на северо-западе от амазонок, то есть в Среднем Поднепровье (легендарных амазонок помещали у Меотиды — Азовского моря).
Две формы наименования народа (РОС и РУС) существуют с древнейших времен: византийцы применяли форму РОС, а арабо-персидские авторы IX–XI веков — форму РУС. В русской средневековой письменности употреблялись обе формы: «Русьская земля» и «Правда Росьская». Обе формы дожили вплоть до наших дней: мы говорим РОСсия, но жителя ее называем РУСским.
Большой интерес представляет определение первичного географического значения понятия «Русская земля», так как совершенно ясно, что широкое значение в смысле совокупности всех восточнославянских племен от Балтики до Черного моря могло появиться только тогда, когда это пространство было охвачено каким-то единством.
