До этого момента Эстелла Мартин, третья девушка в собравшейся компании, не вмешивалась в разговор, хотя и слушала с обострённым вниманием. Теперь же она наклонилась вперед и напряженно прошептала:

— Как вам это вообще удалось, профессор? Скажите всё-таки: как?..

— Средство довольно простое. Ключ в том, чтобы убедить свое подсознание в возможности этого.

— Но это подтверждает берклианский идеализм!

— В некотором роде, мисс Мартин. Тому, кто верит философии епископа Беркли, безграничные возможности вариантного времени, безусловно, доказывают, что сознание может создавать свой собственный мир. Но приверженец детерминизма Спенсера, такой, каковым, несомненно, является наш друг Говард Дженкинс, никогда не оставит дорогу наибольшей вероятности. Для него мир — это данность, подчиняющаяся раз и навсегда строго установленным законам. Ортодоксальные же христиане, такие, как мисс Росс, скорее всего, неосознанно предпочли бы одно из нескольких ответвлений, оставаясь при этом в таком же физическом континууме, как и мире Говарда.

С того времени я значительно усовершенствовал способ перемещения, так что любой из вас может попытаться выбрать для себя наиболее подходящую модель жизни. Аппаратура готова, и любой желающий может испытать её на себе. Я специально назначил семинар на это время, — он поднялся и направился к аппарату, стоящему в углу комнаты.

— Вы имеете в виду, что мы можем попробовать это уже сегодня?..

— Именно так! Процесс сопровождается гипнотическим самовнушением. В принципе, без этого можно было бы вполне и обойтись, но пока что это самый быстрый способ научить подсознание выйти из накатанной колеи и бродить там, где ему нравится. Чтобы утомить сознание и ввести его в гипнотический транс, я использую вращение блестящего многогранника. Одновременно субъект слушает фонограмму, с помощью которой облегчается выбор желаемого Пространства-Времени… Видите, как все довольно просто? Ну, кто из вас желает попробовать?

— Наверное, это опасно, профессор?

Форет пожал плечами.

— Подготовительный процесс сам по себе не опасен. Это просто глубокий сон под фонограмму. Но мир той временной складки, в которой вы окажетесь в результате перехода, будет для вас так же реален, как и наше Время. Все мы взрослые люди и вправе принимать самостоятельные решения. Я не настаиваю, а просто предлагаю Вам попытаться найти для себя новые миры.

Монро поднялся с места.

— Я согласен, профессор.

— Хорошо! Садись вот здесь и возьми наушники. Есть еще желающие?

— Давайте и я попробую, — поднялась Элен Фишер.

К ним присоединилась Эстелла Мартин. Говард Дженкинс поспешно подсел к ней поближе и спросил:

— Ты что, собираешься ввязаться в эту авантюру?

— А почему бы и нет?

Говард повернулся к Фросту.

— Тогда и я участвую!

Марта Росс тоже присоединилась к остальным. Фрост поудобнее рассадил всех, помог пристроить наушники и попросил:

— Постарайтесь припомнить тот момент вашей жизни, когда вам нестерпимо хотелось изменить судьбу, бросить всё и начать жизнь сначала: вернуться в прошлое или очутиться в будущем, а может быть, вообще отрешиться от обрыдлой обыденности и оказаться свидетелем или участником самых невероятных событий. У меня есть записи на все эти случаи.

Монро опять оказался первым.

— Я бы предпочел какой-нибудь резкий поворот на дороге к новому миру.

Эстелла тоже не колебалась.

— Я хочу… Как это вы выразились… взобраться по откосу на дорогу, ведущую куда-нибудь в будущее.

— Я тоже попробую, — присоединился к ней Дженкинс.

— А мне хочется оказаться подальше от этой реальности, — заметила Элен Фишер.

— Итак, все сделали свой выбор, кроме мисс Росс, — прокомментировал профессор. — Боюсь, тебе придется остановиться на боковой ветви вероятности. Устроит это тебя?

Она кивнула:

— Я как раз и хотела выбрать такой вариант.

— Прекрасно. Все записи содержат установку на возвращение в эту комнату через два часа с момента старта. Берите наушники. Пластинки с фонограммами будут крутиться в течение тридцати минут. Я запущу их одновременно с шаром.

Он подвесил сверкающий многогранник к свисающему с потолка крюку, привел во вращение и направил на него свет фонаря. Затем потушил все остальное освещение и, повернув главный выключатель, запустил проигрыватели…

Искрящийся шар вращался в одну сторону… замедлял движение и начинал раскручиваться в другую… Не желая поддаваться очарованию игры света, Фрост отвел глаза, затем тихонько вышел в другую комнату, чтобы покурить.

Полчаса спустя послышался звук гонга. Профессор поспешил обратно и включил свет.

Четверо из пяти студентов исчезли. Остался только Говард Дженкинс, который открыл глаза и прищурился от яркого света.

— Ну, профессор, похоже, фокус не удался?

Фрост поднял брови.

— Неужели? Оглянись вокруг.

Молодой человек осмотрелся.

— А где остальные?

— Где? Да где угодно, — ответил Фрост, пожимая плечами, — и когда угодно!

Дженкинс сорвал наушники и вскочил на ноги.

— Профессор, куда вы дели Эстеллу?

Фрост осторожно убрал его руку со своего плеча.

— Ничего такого я не делал, Говард. Сейчас она в другой временной плоскости…

— Но я хотел быть рядом с ней!

— А я и пытался отправить вас вместе.

— Почему же тогда я здесь?

— Точно не могу сказать. Возможно, внушение оказалось недостаточно сильным, чтобы преодолеть твой скептицизм? Но не тревожься, сынок. Лучше подождём её возвращения через пару часов.

— Легко сказать: «Не тревожься»! Я с самого начала не хотел ее участия в этой дурацкой затее. Но зная, насколько бесполезно пытаться ее отговорить, рассчитывал хотя бы находиться рядом — она ведь такая беспомощная! Но послушайте, куда девались их тела? Я почему-то думал, что мы так и останемся здесь в состоянии транса!

— По-видимому, ты не понял меня. Другое Время также реально, как и то, в котором мы находимся. Вся сущность твоих друзей полностью перешла в другую реальность. Это все равно, как если бы они перешли в другую комнату.

— Но это невозможно! Это противоречит закону сохранения энергии!

— Ты должен признать тот очевидный факт, что они исчезли. Кроме того, случившееся не противоречит этому закону. Просто его действие гораздо шире, чем ты считал раньше, и распространяется на всю единую Вселенную.

Дженкинс энергично помассировал свое лицо.

— Предположим, что все обстоит именно так. Но в этом случае с ней может произойти все, что угодно. Она ведь может и погибнуть там! А я ничем не могу помочь. Эх, дернул нас черт пойти на этот семинар!

Профессор успокаивающее обнял его за плечи.

— Раз уж ты не можешь помочь ей, почему бы тебе не вести себя поспокойнее? Кроме того, у тебя нет веских причин полагать, что ей угрожает серьезная опасность. Зачем накликивать беду? Давай-ка лучше пройдем на кухню, откроем бутылочку пива и подождем их возвращения.

Он легонько подтолкнул Дженкинса к дверям.

После пары бутылок пива и нескольких сигарет Дженкинс немного успокоился. Профессор поддерживал разговор.

— Как случилось, что ты записался на этот курс, Говард?

— Он был единственным, куда я мог ходить вместе с Эстеллой.

— Так я и думал. Ну, а у меня были свои причины оставить тебя на своем курсе. Я знал, что теоретическая философия тебя нисколько не интересует, но решил, что твой твердолобый материализм поможет сдерживать кое-кого из тех беспочвенных фантазеров, которые возможно заинтересуются этим предметом. И здесь ты был для меня незаменимым помощником. Возьмем, к примеру, Элен Фишер. Она всегда склонна выстраивать великолепные теории на непроверенных данных. Ты помогаешь мне спускать её с небес на землю.

— Если честно, профессор, то я всегда считал бесполезными все эти дискуссии о высших материях. Я предпочитаю факты.

— Вы, инженеры, недалеко ушли от метафизиков — не признаёте те факты, которые не можете измерить и взвесить. То, что вам не удается попробовать на зуб, вы считаете нереальным. Ты веришь в механистическую, строго детерминированную вселенную и не допускаешь существование явлений, обусловленных сознанием, волей и свободой выбора человека — взять хотя бы то, чему ты только что был свидетелем.