Одно лето на даче под Новороссийском жил В. Л. Комаров. Он неоднократно посещал нашу станцию и в дальнейшем оказывал нам значительную поддержку.

В 1924 г. состоялись наши первые выступления в «большом свете». Нина Васильевна сделала ряд докладов на Всесоюзном ботаническом съезде. Они имели такой большой успех, что по ним даже была принята специальная резолюция пленума съезда. Я выступал с докладами на Гидрологическом съезде в Ленинграде. Тогда-то и возникли наши крепкие связи с профессором К. М. Дерюгиным. Он помог мне наладить контакты с кафедрой гидробиологии в Ленинградском университете и Гидрологическим институтом. Константин Михайлович при всей своей занятости нашел время приехать на несколько дней в Новороссийск и познакомиться с работой станции.

В середине 20-х годов довольно энергичную деятельность развило Общество изучения Черноморского побережья Кавказа. Правление Общества находилось при нашей Биологической станции и довольно часто собиралось, чтобы обсудить текущие дела. На призыв — помочь работе общества — откликнулись многие представители общественности Новороссийска. Участвовали в ней и некоторые деятели дореволюционного общества, функционировавшего в Петербурге под аналогичным названием.

Среди них выделялся Михаил Михайлович Рейнке — заместитель председателя как старого, так и нового общества.

Почетный член Академии наук СССР Н. М. Книпович

В свое время он занимал очень крупный пост, являясь начальником наградного отдела «собственной его величества канцелярии», и знал многие тайны царского режима. Царь часто приглашал его как партнера по карточной игре. Поэтому Рейнке мог наблюдать и интимные стороны жизни высших сфер. Собственно это «знание» и погубило его служебную карьеру. Вместе с несколькими крупными сановниками Рейнке обратился к Николаю по поводу распутинского влияния на государственные дела. Вскоре все они были так или иначе отстранены от государственных дел, а Рейнке даже уволен в отставку. Он уехал на свою дачу в Геленджик и занялся устройством краеведческого музея. Вскоре после революции местный ревком привлек его как консультанта в связи с развернувшейся международной торговлей через Новороссийский порт. М. М. Рейнке, отлично знавший природу и историю Кавказского побережья, был неплохим краеведом. Об этом, в частности, свидетельствует созданный им музей.

Второй заместитель председателя общества — Петр Иванович Неволин, один из 192 «народовольцев», осужденных в свое время за антиправительственную деятельность и подготовку покушения на Александра II, был крупнейшим статистиком-экономистом. Неволина считали создателем земской статистики и лесной таксации. Он являлся одним из редакторов и авторов лучшего в свое время энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона. Петр Иванович считался большим знатоком местного края. В Новороссийске он заведовал статистическим отделом окружного исполкома.

Ученым секретарем общества был Г. В. Чайковский — директор Новороссийского краеведческого музея, бывший главный библиотекарь Варшавского университета, прекрасный знаток археологии и истории искусств. Казначеем являлся Н. Г. Рооп, бывший крупный чиновник переселенческого управления, а после революции — председатель сельскохозяйственной кооперации.

Обществу активно помогали педагоги, агрономы, работники многих советских учреждений города. Одного из местных преподавателей, В. Н. Четыркина, привлек для работы в обществе П. И. Неволин, предпринявший издание сборника о производительных силах Черноморского округа. Четыркин успешно подготовил эту книгу (в ней, в частности, имелась моя статья о флоре и фауне черноморского побережья Кавказа, которая долго служила пособием для местных преподавателей биологии). Вскоре Четыркин стал крупным работником Госплана, профессором и доктором экономических наук.

Общество тесно сотрудничало с окружной плановой комиссией. По ее поручению я составил обзор изученности Черноморского округа. Спустя много лет работники исполкома говорили, что до сих пор используют мою записку для получения разных справок.

В Батуме состоялся Всесоюзный съезд по изучению Черноморского побережья (1924). Наше общество предложило несколько докладов, в том числе и по изучению моря. К съезду было приурочено открытие выставки. Съезд способствовал установлению крепких связей между краеведческими обществами и музеями городов Кавказского побережья.

В это время в Цихисдзири (под Батуми) появилась еще одна биологическая станция. К сожалению, на ней тогда еще не было постоянного штата исследователей, и для работы приезжали сотрудники Тбилисского университета. Позднее мне разрешили провести здесь некоторые наблюдения. Я занимался ихтиопланктоном. Нина Васильевна обследовала распределения водорослей по Кавказскому и Крымскому побережьям и дала общую оценку запасов водорослей в Черном море.

Что касается нашей Биологической станции, то помимо морских работ на ней проводились исследования и пресных вод: на прикубанских лиманах и озере Абрау. Кроме того, мы изучали места обитания малярийного комара в районе Новороссийска.

Работы Нины Васильевны приобретали четко выраженное экологическое направление, ставшее в дальнейшем знаменем научной деятельности станции. Занимаясь в течение многих лет экологией водорослей Новороссийской бухты, она строго придерживалась метода количественной характеристики фитоценозов в их годичных изменениях и сменах и стремилась определить роль отдельных видов в общей продуктивности. Своими работами Нина Васильевна показала, что количественный метод должен не только давать картину обилия в какой-то момент наблюдения, но и выражать процесс, результатом которого является динамика биоценозов и годичной продукции водоема. В то время подобный подход являлся новшеством и иногда вызывал скептическое отношение. Даже спустя 10 лет, когда Нина Васильевна защищала докторскую диссертацию, из отдельных выступлений явствовало, что еще далеко не понята разница между «наличием организмов в какой-то момент и их продукцией за определенный период».

В выяснении систематического состава водорослей очень помогала Елена Степановна Зинова, крупнейший альголог, сотрудница Ботанического института Академии наук СССР. Она часто работала на станции и составила монографию водорослей Новороссийской бухты.

Николай Михайлович Книпович настойчиво указывал мне на необходимость всерьез заняться ихтиопланктоном (свободно плавающими в воде икринками и личинками рыб). Эта важная ветвь ихтиологии в отечественной науке оказалась мало развитой. Ихтиопланктон не был детально изучен и экспедицией Н. М. Книповича на Черном море. Этот пробел требовалось восполнить. Предполагалось, что изучение ихтиопланктона поможет вскрыть ряд важных сторон биологии промысловых рыб.

«Дело кропотливое, но перспективное,— говорил Николай Михайлович.— Вероятно, никто кроме вас этим вскоре не сможет заняться. Нужно регулярно обрабатывать планктонные ловы, отбирать икринки и личинки рыб, содержать их живыми в лаборатории, зарисовывать стадии развития и добиваться выяснения их видовой принадлежности. При этом станет ясно, на что нужно обратить особенное внимание в изучении биологии размножения и развития черноморских рыб, большинство которых имеют планктонные стадии развития».

Мне потребовалось два года, чтобы в основном разобраться в морфологии и систематике черноморского ихтиопланктона. Теперь, когда все нарисовано, описано и составлены определители, любой студент постигнет это дело за неделю. Изучение ихтиопланктона стало обязательной и очень важной частью планктонных и рыбохозяйственных исследований на Черном море.

Представители ихтиопланктона: икринки и личинки шпрота (I), тунца (II), пеламиды (III)