Найо Марш
Цветная схема
Действующие лица
Джеймс Акрингтон — доктор медицины.
Барбара Клейр — его племянница.
Миссис Клейр — его сестра.
Полковник Эдвард Клейр — его зять.
Саймон Клейр — его племянник.
Хайа — горничная отеля в местечке Wai-ata-tapu.
Джеффри Гонт — приезжая знаменитость.
Дикон Белл — его секретарь.
Альфред Колли — его слуга.
Морис Квестинг — бизнесмен.
Руа Те Каху — вождь племени те раравас.
Герберт Смит — подсобный рабочий отеля в местечке Wai-ata-tapu.
Эру Саул — маори-полукровка.
Септимус Фоллс.
Те Папа (миссис Те Папа) — принцесса племени те раравас.
Уэбли — сержант полиции городка Хэрпун.
Шеф полиции.
Глава 1
Семья Клейров и доктор Акрингтон
1
Когда доктор Акрингтон в понедельник тринадцатого января, прихрамывая, вошел в Хэрпун-клуб, его настроение было на редкость мерзким. Цепь последних событий сначала вызвала у этого джентльмена раздражение, а позже буквально привела в бешенство. Прошедшая ночь выдалась для него почти бессонной. Вряд ли осознавая причину, он затеял ссору со своей сестрой по весьма туманным вопросам относительно целительного воздействия на человеческий организм грязевых ванн и способа приготовления яичницы. Затем доктор попросил принести газету за прошлый четверг, как оказалось, только для того, чтобы обнаружить, что она уже использована в качестве оберточной бумаги для ленча мистера Мориса Квестинга. Обвиненная в этом проступке племянница Акрингтона Барбара разразилась своим очередным приступом нервного смеха и принесла усеянную жирными пятнами газету, которая вдобавок отвратительно воняла луком. Смяв грязную бумагу и гневно тряхнув ею перед лицом девушки, доктор ударился седалищным нервом о стол.
Ослепший от боли, побелевший от ярости, он проковылял к себе в комнату, разделся, принял душ, завернулся в халат и направился к самому горячему термическому бассейну, где нашел наслаждающегося мистера Квестинга, вокруг непривлекательных очертаний тела которого поднимались пузырьки газа. Купальщик виновато улыбнулся и заявил, что собирается полежать в воде еще минут двадцать, после чего указал на менее горячий, но зато незанятый бассейн. Доктор Акрингтон остановился на образовавшейся из застывшей голубоватой грязи насыпи и начал такую ссору, какую только мог обрушить на голого улыбающегося противника, не произнесшего ни одного слова в ответ на самые изощренные оскорбления. Потом он вернулся к себе в комнату, оделся, не нашел достойной кандидатуры для срыва своей злобы и безжалостно погнал автомобиль по узенькой дорожке вверх от «Горячих источников» Wai-ata-tapu к шоссе на Хэрпун. После отъезда доктора осталась вполне соответствующая его настроению атмосфера, особенно если учесть, что воздух, как всегда, был пронизан серными испарениями.
Прибыв в клуб, Акрингтон взял свою корреспонденцию и удалился в библиотеку. Окна выходили прямо на Хэрпунский залив, чьи воды сейчас, летним утром, были сплошь покрыты мелкой рябью, но, несмотря на это, в них почти безупречно отражались небо, белый песок и темная краснота цветущих в это время года на острове Северном в Новой Зеландии деревьев. Потоки раскаленного воздуха поднимались от набережной перед клубом, из-за чего очертания деревьев, гор, бухт выглядели немного дрожащими, словно удивительно первобытный ландшафт на самом деле пока еще только принимал определенные формы, а не являлся окончательным творением природы. Вид был чудесным, но доктор Акрингтон не стал вникать в его суть, а лишь заметил, что день, видимо, выдастся ужасно жарким, и принялся за письма. Лишь одно из них оказалось достойным его внимания.
Доктор расправил перед собой на столике послание и пробежал глазами строки, слегка посвистывая сквозь зубы. Вот что он прочитал:
«Окленд.
Уважаемый доктор Акрингтон.
Осмеливаюсь обратиться к Вам за советом по одному весьма любопытному делу, касающемуся моего пациента. Это не кто иной, как наша приезжая знаменитость, всем известный Джеффри Гонт. Вы, вероятно, знаете, что он прибыл в Австралию со своей шекспировской труппой незадолго до начала войны, остался там и продолжал играть спектакли, щедро передавая деньги со всех сборов в патриотический фонд. После окончательного расформирования труппы актер приехал в Новую Зеландию, где, о чем вам скорее всего неизвестно (я хорошо помню о Вашем отношении к радио), сделал в эфире несколько замечательных пропагандистских передач. Около четырех недель назад Гонт обратился ко мне за консультацией, пожаловавшись на бессонницу, острые боли в суставах, потерю аппетита и глубокую депрессию. Он спросил также о моем мнении насчет возможности приступить к активной службе. Актер хочет вернуться в Англию, но лишь в том случае, если сможет быть там полезным. Я поставил диагноз — ревматизм и расстройство нервной системы, предложил простенькую диету, после чего сказал, что не считаю его пригодным для какой-либо военной службы. Кажется, теперь у Гонта есть идея написать свою автобиографию. Подобные ему люди всегда занимаются этим. Я предположил, что он мог бы совместить литературные занятия с гидротерапией и отдыхом в полном покое. Появился вариант поездки в Роторуа, но Гонт никогда об этом месте не слышал. Кроме того, ему ужасно надоели охотники на львов и газетчики, а обстановка туристического отеля просто невыносима.
Вы, наверное, догадаетесь, к чему я клоню.
Мне известно, что Вы живете в Wai-ata-tapu, а курортом с его минеральными водами и подземными источниками управляет Ваша сестра или ее муж. Я слышал, насколько Вы заняты своими научными исследованиями, следовательно, полагаю, местечко вполне пригодно для спокойной работы. Не будете ли Вы так любезны сообщить, подойдет ли оно, на Ваш взгляд, моему пациенту, и смогут ли полковник и миссис Клейр принять у себя постояльца на полтора месяца или немногим больше? Я знаю, что Вы в настоящее время не занимаетесь практикой, поэтому моя последняя просьба будет самой огромной нескромностью. Не осмотрите ли Вы, как опытный профессионал, мистера Гонта? Он очень интересная личность и, смею надеяться, покажется Вам экстраординарным пациентом. Должен совершенно искренне добавить, я был бы очень горд направить знаменитого актера к столь выдающемуся медицинскому консультанту.
У Гонта есть секретарь и слуга, для которых, насколько я понимаю, тоже потребуется пристанище.
Простите, пожалуйста, за мое, я боюсь, чересчур подробное и скучное послание.
Искренне Ваш Йен Форстер».
Доктор Акрингтон дважды пробежал текст глазами, сложил письмо, убрал его в свой ежедневник, не переставая посвистывать сквозь зубы, набил трубку и закурил. После примерно пятиминутных раздумий он придвинул к себе чистый лист бумаги и начал заполнять его мелким нервным почерком.
«Дорогой Форстер, — писал он, — премного Вам благодарен за Ваше письмо. Оно требует честного ответа, и я даю его, чего бы это мне не стоило. Местечко Wai-ata-tapu, как Вы правильно заметили, является собственностью моей сестры и ее мужа, которые устроили здесь курорт с термическими и минеральными источниками. Во многих смыслах моих родственников можно назвать людьми недалекими, но они честные глупцы, а это уже достоинство, которое не всегда найдешь в большинстве других владельцев подобных мест отдыха и лечения. Wai-ata-tapu, по моему мнению, сильно запущено, однако, я думаю, Вам вряд ли удастся найти хотя бы одного человека, согласного со мной в данном вопросе. Клейр — военный, и очень жаль, что он оказался не в состоянии впитать в себя ни малейшей капли стремления к порядку и строгому контролю, которых можно было от него ожидать. Моя сестра — помешанная на книгах женщина. Какой бы некомпетентной она ни являлась, кажется, ее руководство курортом производит на великомучеников-клиентов определенное впечатление, и единственным критиком хозяйки всегда оказываюсь я. Вероятно, необходимо добавить, что мои родственники никакой прибыли от своего предприятия не получают, используя собственность словно сбившиеся с дороги лошади, в то время как для простой и выгодной постановки дела требуется лишь элементарный здравый смысл. Относительно пресловутых лечебных свойств местных ванн Вы, очевидно, уже составили собственное мнение. Здесь, как Вы знаете, используются воды термических источников, содержащие щелочи, серную кислоту и углекислый газ. Имеются также грязевые с некоторым содержанием кремния ванны, в связи с чем мой зять небрежно и свободно болтает о радиоактивности. Последнее утверждение я считаю сродни религии племени мумбо-юмбо, но снова оказываюсь в своем убеждении одиноким. Грязи способны оказать волшебное воздействие. Моей ноге нисколько не хуже с тех пор, как я начал принимать процедуры.
Что касается Вашего импозантного пациента, то я не знаю, к какому уровню комфорта он привык. Могу обещать только одно — особых удобств мистер Гонт не получит, несмотря на многочисленные и беспорядочные усилия, которые будут приложены моими родственниками. На самом деле какой-то определенной причины для этого нет. Возможно, секретарь и слуга знаменитого актера смогут добиться успеха там, где несчастных хозяев удастся заменить или лучше даже вообще освободить от обязанностей. Сомневаюсь, что он почувствует себя в Wai-ata-tapu более несчастным, чем где-либо еще в нашей экстравагантной стране. Плата за номер в отеле и услуги будет мизерная. Со всех постояльцев здесь берут шесть гиней в неделю. Если мистеру Гонту из всех комнат больше понравится гостиная, думаю, ее цена окажется немного выше. Некий Тонкс из городка Хэрпун — местный доктор. Больше, пожалуй, мне сообщить нечего. Вероятно, это весьма сомнительная рекомендация здешних целебных вод, но все пациенты доктора Тонкса, лечащиеся с их помощью, остаются живыми. Не вижу причин, почему бы мне не осмотреть знаменитого пациента, и я выполню Вашу просьбу, если мистер Гонт согласится. Ваше письмо подтвердило мое прежнее впечатление, что этот известный актер представляет собой одного из кастрированных фатов, появляющихся для формирования ядра интеллигенции на родине в нынешние дегенеративные дни, украшенные похоронными венками.
Мои научные исследования, как Вы, без сомнения иронично выразились, продвигаются крайне медленно, несмотря на совместные усилия моих коллег раздобыть простейшие вещи, необходимые для нормальной работы. Признаюсь, автобиографические заметки личностей, связанных с театром, кажутся мне имеющими мало общего с серьезным занятием. Но в той области, где у меня нет ни малейших способностей, мистер Гонт, надеюсь, сможет добиться успеха.
Еще раз благодарю Вас за Ваше письмо.
Ваш Джеймс Акрингтон.
Р. S. Я сослужил бы Вам и мистеру Гонту плохую службу, если бы не сообщил, что в Wai-ata-tapu отдыхает некий премерзкий господин. По поводу этой персоны у меня есть довольно серьезные подозрения. Дж. А.».