Кирилл обдумывал: сможет ли он найти нужный предлог, чтобы прийти в лабораторию в неурочное время? Тем более что за этим хорошо следят. Может в субботу? Кирилл изо всех сил старался найти выход. Завтра в институте большой слет биоинженеров. Будет усилена безопасность. Как сегодня утром не получится прийти в лабораторию, да и вечером задержаться не выйдет. Но ведь двери института все равно открыты для его сотрудников. Нужно попытаться прийти в субботу. Кирилл посмотрел на время. Три часа сорок две минуты. Он соскочил на пол. Быстро собрал все разложенные бумаги в одну кучу и лег спать.

На улице светило яркое весеннее солнце. Природа, недавно очнувшаяся ото сна, играла с городом: его улицами и декоративными каналами. Зазывая народ бросить свои будничные дела и присоединится к ней. Жизнь била ключом, но не в Кирилле. Он совсем забросил себя. Его мысли были заняты лишь работой – опытом, который не желал становиться пропуском в мир большой науки. Что говорить о весеннем ласкающем солнце, когда в жизни все идет наперекосяк? Прошла почти неделя с того самого первого удачного опыта, в котором у Кирилла получилось вещество. Формула, которого пугала и настораживала. Но вместе с тем и давала возможность строить амбициозные планы, в достижении которых Кирилл постоянно терпел крах. Через неделю по планам он должен был поехать домой. Но с чем ему ехать он не знал. Не впервые ему хотелось упасть в колодец и скрыться от всех. Еще один день для неудачника. День – черная дыра. Вязкий, как болото, и пустой, как тишина. Лаборатория сегодня будет для всех исследований закрыта – распоряжение профессора Данилевского. Лаборанты будут заниматься бумажной работой, которую Кирилл ненавидел больше, чем свою жалкую жизнь.

- Что-то ты сегодня поздно, – решил пошутить охранник, отметив приход Кирилла на двадцать минут позже обычного. Шутка не нашла отклика и увязла в напряженном взгляде молодого лаборанта.

В лаборатории уже сидели две туфельки. Они готовились к рутинному дню с бумагами. Кирилл, сонно поздоровавшись, сел за свое рабочее место. Фронт работы известен. Но на фронт идти не хотелось. Подошли остальные лаборанты, теперь все в сборе. Через пять минут начнется рабочий день и каторга станет реальностью. Вдруг скучную тишину прервал запрещающий сигнал двери. Кто-то ввел неправильный код, и система ответила отказом. Но через несколько секунд она открылась, и в лабораторию влетел профессор Данилевский. Он подбежал к своему столу. Сел на стул и стал открывать ящики стола.

- Кирилл! – неожиданно обратился профессор. – Собирайся! Достань подтверждение по анализу первой стадии мутации гриппона. Одевайся и поедешь со мной.

Профессор проговорил все так быстро, что Кирилл не сразу приступил к действиям. Но времени на вопросы терять не стоило. Включив компьютер, Кирилл стал перекидывать отчеты на электронные носители. Это были данные о том, что опыт был проведен с учетом предъявляемых параметров, и при его выполнении не было допущено никаких огрехов. Только Кирилл закончил с последним документом, как профессор Данилевский пулей вылетел из лаборатории. Кирилл, слегка оторопев от прыти старого профессора, схватил куртку, в охапку бумаги и побежал за шефом.

Данилевский ждал лифта. Двери открылись. Он и подоспевший Кирилл вошли в кабину. Профессор нажал кнопку первого этажа. Кирилл пытался справиться с курткой и несколькими планшетами и двумя папками с бумаги. Их было сложно отделить, не уронив чего-нибудь. Раздался звон. Лифт спустился на первый этаж. Профессор, изрядно поднабравшись сил в лифте, также демонстрировал молодецкий дух, совершая марафонский забег через холл к выходу. За ним еле поспевающий лаборант, на ходу пытающийся одеть куртку.

У лестницы стояла черная машина. Профессор открыл дверь и сел в нее. Кирилл, справившись с курткой, остановился у машины. О, как жестока жизнь. «Данилевскому лишь был нужен носильщик», - пронеслось в голове лаборанта. Конечно, ведь эту кипу никто кроме Кирилла не способен удержать.

- Чего стоишь?! – из открывшегося окна машины показалось гневное лицо Данилевского. – Залезай!

Не думая, а следуя инстинкту подчинения, Кирилл обежал машину и сел с обратной стороны.

- Трогай! – приказал профессор водителю, и машина сорвалась с места.

Рядом с водителем сидела шатенка с короткой стрижкой. Хотя лица ее не было видно, но серьги и тонкий аромат духов выдавал пассажирку рядом с водителем.

- Вот профессор, я нашла… - девушка обернулась, держа в руках какую-то бумагу.

Профессор схватил документ и уткнулся в него.

- Ольга, - девушка протянула руку Кириллу.

На вид девушке было не больше 28 лет. Ее худенькая ладонь крепко сжала руку Кирилла. Но через мгновение на ее лице появилась задумчивая озабоченность, и Ольга отдернула руку.

- Кирилл, - представился он.

Но девушке его имя уже было не интересно. Она была погружена в мысли и не услышала его имени, хотя это ей и не нужно было. Ольга его знала. Кирилл же напротив первый раз увидел Ольгу. Сначала он предположил, что она работает в другом блоке БиоНИЦ, однако отмел эту мысль, т.к. в этом случае вряд ли сидела в этой машине.

- Ну конечно! – профессор был зол как никогда. – Они пропустили эти данные, и теперь Данилевский во всем виноват! Они не захотели думать мозгами и Данилевский должен отвечать! Они пропустили, они вывели не тот результат! Дегенераты! – рвал и метал профессор. – Что сказала Кроберг о состоянии объектов?

- С ними все в порядке, профессор, - повернув голову назад, ответила Ольга.

- Тогда какого черта они поднимают тревогу? – негодовал Данилевский.

Кирилл, слушая все это, ни как не мог взять в толк - причем тут он. И если брать во внимание слова профессора, то пахнет явно жареным. И он, как лаборант, играет тут не последнюю роль, раз Данилевский прихватил его с собой. Кирилл тут же вспомнил недавний выговор за ускорение мутации. Наверняка, что-то из-за этого получилось не так и вот он-то и станет козлом отпущения. На душе задуло сквозняком и одновременно потянуло жаром. Под натиском тревожных мыслей Кирилл просидел всю дорогу, не проронив ни слова. Дорога была долгой. В окне проносились редкие леса и пригороды: Кирилл понял, что они направляются в Петрополис. Вскоре их машина пересекла границу мегалополиса. Малоэтажная застройка быстро разрослась до небоскребов. Впрочем, они не были очень высокими и значительно уступали московским. Однако новый имперский стиль – неопаир – главенствовал в большинстве кварталов. Изящные монументальные громады не превышали высоты в двадцать пять этажей. У некоторых имелись высокие шпилевидные крыши, на десятки метров уходящие в небеса. Их машина проносилась по Новомартовскому шоссе мимо «Зеленого пика». Это изогнутое здание в виде паруса, устремляющегося ввысь. Оно было зеленовато-болотного цвета и венчалось высоким 15-метровым шпилем, состоявшим из семи жил. «Зеленый пик» окружали здания в похожей цветовой гамме. Из-за этого район получил прозвище «болото». Но, несмотря на неблагозвучное название, он считался одним из престижных. Машина свернула на Зеленый проспект. Кирилл понял, что они направляются в Министерство науки.

Вскоре машина остановилась в парковочном кармане на площади перед министерским зданием, но Данилевский не спешил выходить. Кирилл очнулся, его насторожила возникшая тишина.

- Кирилл, - обратился профессор, - когда они начнут тебя спрашивать про опыт, про то ускорение мутации, не лукавь, не жмись в себе. Расскажи, как все было.

- Хорошо профессор, - автоматом выдал лаборант.

- Весь процесс, конечно, им знать не обязательно, - лукаво добавил Данилевский.

- Конечно, - согласился Кирилл.

Он смекнул, что им, очевидно, предстоит встреча с высшим руководством ученого света России, членом которого был Данилевский. Однако настроение профессора не могло не тревожить.

Трое: профессор Данилевский, за ним Ольга, следом Кирилл с папками и бумагами вышли из машины. Кирилл впервые был так близко от здания Министерства науки. Комплекс министерства с воздуха напоминал спящего дракона, а три самых высоких, фасадных, корпуса символизировали три его головы. В отделке парадной стороны здания был использован коричневый гранит и композитное стекло, выполняющее функции солнечных батарей. Комплекс был спроектирован так, чтобы пережить прямое попадание нескольких бомб и даже способен был перенести последствия ядерного взрыва. Под самим зданием располагалось девять этажей. Некоторые использовались как законсервированные бункеры, другие как склады и хранилища. Впрочем, любоваться ансамблем здания Кириллу было некогда – Данилевский и Ольга уже вошли в министерство. В огромном холле их ждали. Невысокий мужчина, одетый в строгий костюм подбежал к профессору.