- Здравствуйте. Майор Саврасов – глава биобезопасности ФСБ, - подходя ближе, представился он.

Обрывки фразы долетели до Винбурга. И чиновник заторопился. Ему не хотелось оставлять Кирилла наедине с федеральной ищейкой, тем более ею был Саврасов. Чиновник прошел к столу директора, поймав на себе его недовольный взгляд. Но через мгновение, Антон Исаевич спрятал его под стол.

- У меня к вам важное дело, - Винбург остановился рядом со стулом, но не садился. – Правда ли, что профессор Данилевский отказался от помощи своего помощника Семиовского Кирилла?

Антон Исаевич поморщился. Данилевский не докладывал ему о подобных решениях. Но лицо Винбурга светилось уверенностью.

- Как вижу, вы не в курсе, - ехидничал чиновник.

- С чего вы взяли? – неуверенно спросил директор.

- Он сидит в приемной. А знаете где я его встретил?

Антон Исаевич чувствовал, как на его шею накинули еще одну петлю. Но улыбчивый палач продолжал.

- На площади перед исследовательским центром. На нем лица не было. Шел куда не знает, - Винбург сверкал глазами. – Знакомый эффект Данилевского? Его способность говорить по душам.

- Я не в курсе произошедшего. Думаю у профессора были причины…

- Вот именно – вы не в курсе. Данилевский снова и снова служит вам верную службу. А вы будете защищать его?

- Думаю нужно выслушать его сначала.

- Постановление совета ученых при министерстве содержит четкие указания. И ни Данилевскому отменять их.

- Так быть может у профессора были причины?

- Причины, идущие вразрез с постановлением ученого совета? Настолько серьезные, что он даже не сообщил вам? – улыбался Винбург, зная, что у Ожина нет в рукаве козырей.

- Хорошо, мы вернем помощнику его работу. Но вы понимаете, что ничего хорошего из этого не выйдет? Данилевский будет…

- Будет презирать и ненавидеть. Знакомо! Но вы не просто приставите Семиовского к Данилевскому, но дадите разрешение на его собственные исследования.

- Что вы имеете в виду? – негодовал директор.

- Семиовский пришел работать сюда, чтобы вывести лекарство от вируса нулевого иммунитета, так? И у него это почти получилось.

- Это невозможно. Это Семиовский вам сказал?

- Да сказал, он и вам это говорил. Он всем это говорил. Но ни один из вас не желал слушать его, - Винбург всплеснул руками. – Этот просчет еще будет разбираться в министерстве. И уж поверьте, я знаю о чем говорю, - чиновник спиной отходил к двери. – Я позову Семиовского, выслушайте его.

Винбург тихо приоткрыл дверь. В приемной он услышал настойчивый голос Саврасова, вторил ему робкий голосок Кирилла. Майор как всегда в своем репертуаре. Чиновник недовольно поморщился. Глупый мальчишка может что-то ляпнуть. Винбург вслушался в их разговор. И как только речь зашла о работе над «белой язвой» он громко произнес:

- Простите, - чиновник не закрывая дверь, вышел из кабинета, - любые разговоры на тему опытов, проводимых с «белой язвой», должны совершаться в моем присутствии.

- Не знал, что это государственная тайна, - Саврасов недовольным взглядом прошелся по улыбчивой физиономии Винбурга.

- Не государственная, но тайна, - улыбаясь, парировал чиновник. –  В интересах проводимых исследований, попрошу вас не вмешиваться. Так как разглашение может нанести вред.

- Кому? Вам лично? Институту? Министерству науки? А может, господину Семиовскому? – язвил майор.

- Считаю разговор законченным. Господин Семиовский, вам предстоит разговор у директора, пройдемте, - приказывал чиновник.

- За последнее время мы с вами, господин Винбург, что-то часто сталкиваемся. Совпадение или закономерность? - майор пытался помешать чиновнику.

- Ваши замечания неуместны агент, - Винбург рукой приказывал Кириллу войти в кабинет.

- Но мы разговариваем… - настаивал Саврасов.

- Это допрос? – Винбург был не приклонен.

- Нет. Мы просто беседуем. И в интересах следствия нам лучше закончить разговор, - ответил майор.

- В интересах моей работы, порученной мне министерством, важно присутствие Кирилла Семиовского в кабинете директора, - Винбургу начинал надоедать этот словесный поединок.

- И все же, я попросил бы вас…

- У вас нет полномочий мешать моей работе! – отрезал чиновник и направился к открытой двери вместе с Кириллом.

Майору оставалось лишь проводить их взглядами. Винбург положил правую руку на плечо Кирилла, подтверждая свою власть над ним. Саврасов медленно перевел взгляд на дверь, обдумывая поведения Винбурга. Майор кивнул в знак прощания секретарше и быстрыми шагами проследовал к выходу.

Через стеклянный фасад в холл проникало много света. Внутри было светло как на улице. Но даже это не делало БиоНИЦ приветливее. Майор чувствовал себя как в зоопарке, в котором вместо животных пасутся высоколобые упыри. Прочная связь Винбурга с этим местом лишний раз подкрепляла ощущения Саврасова. Нужен был свежий воздух.

Оцепление вокруг места происшествия стало меньше. Количество людей из спецподразделения поубавилось. Это была идея Саврасова. Он считал, лучшим способом показать всю неопасность произошедшего - уменьшить давление силовиков. Кроме журналистов рядом с зоной карантина не было никого. Несколько жилых кварталов располагались поблизости и многие наблюдали за площадью из своих окон. Все боялись повторения эпидемии в Екатеринодаре. Предвидя панику, власти объявляли по специальным каналам о том, что угрозы распространения вируса нет. И вскоре, как в подтверждение этого, часть оцепления была снята. Майор спустился по ступеням к улице.

- Саврас, - тут же раздался громкий крик.

Со стороны командной машины к майору приближался капитан Бобров, неся на лице счастливую улыбку.

- Какого черта ты здесь? – грубил Саврасов.

- Вот тебе и теплый прием, - отшутился Бобров.

Майор не отреагировал, продолжая хмуро глядеть на капитана.

- Что, неприятная встреча с Винбургом уже состоялась? – догадался Бобров. – Уж как всегда скользкий?

- Ничего, дай срок и Винбурга я вызову на допрос. Что ты здесь делаешь?

- Недалеко отсюда, рядом с концертным залом произошло убийство, похожее на те, что произошли в районах Петрополиса.

- Что за убийства? - Саврасов посмотрел на друга.

- В нескольких районах города обнаружили трупы людей. Вернее, то, что от них осталось, - Бобров не отрывал взгляда от места заражения. – Ты представь, практически в одно время были убиты шесть человек, но самое главное как… Сгорели заживо. Кроме пепла и клочков одежды ничего не осталось. Первую жертву мы обнаружили в пять утра, возле станции Болотово. Через полчаса второй, третий и так далее. Это не суицид – жертвы отчаянно сопротивлялись.

- И никто ничего не слышал? – удивился Саврасов.

- В том и загвоздка. Слышать слышали, видеть видели, а рассказать не могут. У свидетелей глубокий шок. Некоторые до сих пор находятся в оцепенении, некоторые не приходят в сознание. Врачи делают неутешительные прогнозы на их дальнейшее выздоровление, а для меня это означает полное отсутствие свидетелей.  На удивление, но самая стойкая из всех оказалась маленькая девочка девяти лет. Она все время что-то шепчет, какие-то непонятные слова. Ты бы ее видел – глаза полные ужаса и слезы по щекам. Ее что-то сильно напугало. Сейчас с ней работают специалисты – пытаются понять, что она шепчет.

- Ты сказал, что первую жертву нашли в пять утра. О времени убийства говорить рано, но ясно, что глубокой ночью, но как тогда маленькая девочка стала свидетельницей? Или мы перестали следить за тем, уснули наши дети или нет?

- Ты не поверишь, - Бобров посмотрел на Саврасова, - но ее нашел сосед сидящей на лавочке в двадцати метрах от места преступления.

- Черт знает что, - усмехнулся Саврасов. – Интересно, почему убийцы не тронули девочку? Она ведь прямой свидетель.

- Может, пожалели из-за возраста,… а может из-за «белой язвы», которой она больна.

- Так это она? - спокойно ответил майор.