- Тебе что трусы во сне намочило, что ты вредный такой? – риторически интересовался Шак.

- Ты зачем пришел, Комар? –

учтиво спросил Каро, не выражая и тени недовольства присутствием Сергея.

Комаров недовольно поморщился.

- Мила хотела тебя видеть. Просила зайти.

- Ей было плохо сегодня? – уточнил Каро, немного прищурившись.

- Достаточно того, что я на посылках.

Комар прожужжал себе что-то под нос и, фыркнув, развернулся в обратную сторону.

- Не понимаю, как ты сохраняешь спокойствие из-за этой швали.

- Что злиться на слабых? Их надо жалеть.

Деревенские собирались в группы и некоторые уже приступили к разминке. До общих занятий оставалось меньше полчаса. Каро распрощался с Шакирдом. Людмила была его хорошей подругой, несмотря на то, что она была вдвое старше его. И, несмотря на свой крутой нрав, она сдружилась с Каро и изредка просила его о помощи. Шакирд проводил взглядом своего мучителя и, завидев в толпе Аню, поспешил к ней. Она направлялась в оранжерею, находившейся на противоположной стороне площади. Несмотря на то, что Анна была ближайшей подругой Надежды, с Шаком они общались крайне редко. Это всегда происходило нечаянно и на общих собраниях, когда Таш собирал близкий круг. Каро однажды уличил их в том, что они избегают прямого столкновения друг с другом. Однако проницательность их общего знакомого была легендарной, и они перестали пересекаться втроем. Кто-то из них всегда избегал находиться одновременно в присутствии Каро. Его влияние было слишком довлеющим.

- Здравствуй, Ань, - огромная масса человека приблизилась к испугавшемуся зверьку.

- Ох, какой ты, - от неожиданности выдала Анна.

Вид взмокшего и измятого тренировками Шакирда действовал отталкивающе.

- Ой, привет, прости. Я не ожидала почему-то тебя здесь увидеть, - она обернулась на группу людей, готовящихся к занятиям.

- Я попросил Каро позаниматься со мной из-за увеличенной дозы активаторов…

- Да их нужно сжигать, - Анна старалась подавить волнение в голосе. – Надя рассказывала о твоей агрессии.

Сказав это, она немного поморщилась, посчитав, что ляпнула лишнего.

- Да уж, - потирая шею, выдал Шак. – Как ты справляешься?

- С ускорителями? – уточнила Аня, говоря еще тише.

Шакирд кивнул.

- Тяжко. Очень тяжко быть безразличной ко всему. И я не о притворстве говорю. Если тебя что-то бесит, или наоборот ты хочешь сделать что-то что эмоциональное: обнять, кинуться в объятия или просто улыбнуться, то нет ничего проще, чем притвориться что тебе этого не хочется. Но ведь внутри-то все работает иначе. Понимаешь? Это как твоя агрессия. Важно ее не скрывать, важно ее не ощущать. А чтобы ее не ощущать нужно быть аморфным. И если дать слабину, то зеленые светлячки на стенах тут же загораются.

- Тренировки с Каро помогают?

- Ну, мы занимаемся не так как вы. Амбалов из себя не строем. Хотя удивительно. Каро как универсальный ключ к нам всем. Если тебе надо выжечь активаторы – он станет для тебя подушкой для битья.

- Или я для него, - уточнил Шак.

- Да или ты. А меня надо замедлять. Порой я даже завидую дурманам или сонным. Им даже не надо уметь быть черепахами. Они и есть черепахи. А меня так и норовит заставить все вокруг двигаться быстрее.

Аня нерешительно подняла голову и посмотрела на Шакирда. Но быстро отвела взгляд в сторону. Ей хотелось продолжить разговор. Ведь с Шаком они практически не общались и сейчас был самый подходящий момент. Но Аня вдруг испугалась того, куда может завести разговор об их тренировках.

- Мне показалось или тут был Комар? – она посмотрела на разминающуюся группу из десяти человек.

- Правда, был, - Шак глубоко вздохнул. – Ты шла, кажется, в оранжерею?

- Да… - облегченно вспомнила она.

- Можно я пройдусь с тобой? Мне передали, что у тебя эхинацея поспела, - Шакирд смотрел на Аню.

- В последнее время ее постоянно спрашивают. Хорошо что у меня много семян, надо будет высадить еще. Правда места нет уже, - Анна чуть не утонула в насущных рассуждениях, но вовремя опомнилась.

Она украдкой взглянула на Шакирда. И они пошли вместе.

- В лаборатории явно к чему-то готовятся, - тревожно произнесла Аня.

- Почему ты так решила?

- Ты не один кто хочет нейтрализовать активаторы эхинацеей. Даже зеленые ко мне заходили и тоже за ней. Я думала Комар опять ко мне.

- Он передал Каро, что его ждет Мила.

- Передал?! – удивилась Аня. – Вот это да. Комар на посылках. Его нужно было в бараний рог свернуть, чтобы он добровольно подошел к Каро.

- А он и не подходил. С расстояния общался. Стоял у столба. Мерзопакостный прыщ.

- Что от него еще ждать? – недовольно резюмировала Аня. – Когда-то был в авангарде соционики и с таким рвением отлавливал «отклонившихся в минус». Но вот вдруг сам отклонился. Стал носителем белого порока. Ты только представь себе, какого было его падение?

- Так он и продолжает всех делить на тех, кто достоин жить в зеленой зоне и остальных…

- Отбросы мы, - усмехнулась Аня. – В его неисправимом понятии. Такие как он не исправляются. Я даже уверена что ни сколько не усомнился в правильность работы соционики. Он фанатик, который попав под раздачу собственной машины с гордостью примет наказание. Такие как он готовы сжечь своих детей, если они вдруг окажутся больными «белой язвой».  Служение великой машине соционики их цель. Это их религия.

- Ты много о нем знаешь, - отметил Шак.

- Мне довелось встречаться, не с ним, но с теми, кто работал в многочисленных департаментах Института соционики. Кстати, говорят, Мила помнит, когда этот Институт еще был департаментом при министерстве науки. Я сама не спрашивала, ты же знаешь Милу.

- Да, характер у нее прескверный. Но Каро как-то терпит.

- Он и Комара терпит. Всех терпит. Все терпит, - обреченно заметила Анна.

- Самое смешное, что, несмотря на то, что Комарова, ученого из соционики, определили сюда, объявили угрозой федерации.  Казалось бы: попав сюда, он наказан за все свои деяния, за то, что подписывал документы, ставящие на людях ярлык «отклонившихся в минус». Но ему везет, и он попадает в зеленую зону. Странно, но его убежденность в правоте системы уберегла его от самой ужасной участи, которая могла его здесь настичь. Где справедливость?

Они дошли до оранжереи, полукруглое здание с прозрачной крышей и частью стен. Оно занимало четверть окружности периметра площади, и было самым большим общественным строением. Возле двери стояли несколько человек. Главного цветовода деревни уже ждали. Анна достала ключи из кармана штанов. Она улыбнулась кислой улыбкой ожидавшим ее и открыла дверь. Несомненно, по популярности могла соперничать с Каро и даже превосходила его за счет трав, за которыми приходят все в Деревне. Оранжерею Анна возглавила чуть больше шести лет назад. Тогда, Таш посодействовал в том, чтобы имеющийся цветник был расширен. Потом как-то незаметно к растениям прикипел и Максим. Что положительно отразилось и на его персоне. Неуместные шутки его с тех пор воспринимались с большим терпением.

На самом же деле никто из деревенских не знал, что в прошлой свой жизни Максим работал на химическом заводе «СевКорп». Когда он обанкротился, ему пришлось искать новую работу. И, несмотря на свою высокую квалификацию, ему сложно было найти новую высокооплачиваемую работу. В итоге он решил уйти в торговлю растениями. С карьерой химика пришлось распрощаться. Кардинальная смена курса не помогла ему обрести себя. Даже наоборот именно из-за нее он и оказался в спецрезервации. Когда он попал в Деревню, Каро почти сразу нашел для него хорошее занятие. В тот же год с новым жителем Деревни познакомилась Анна. В том, что Каро намеренно свел их, позже можно было не сомневаться.

Анна была лаборантом в Красноярском федеральном химическом институте. Даже принимала участие в съемках телевизионного шоу  для подростков на местном канале. Казалось бы, идеальней союза не может быть. Но умысел Каро был в другом. Видя людей насквозь, молодой наставник понимал, что вскоре обмен веществ в организме Анны возрастет в несколько раз и перерождение маний приведет к возникновению побочного умения – способность ускорять биохимические процессы вокруг. Излучение Анны увеличивалось и разгонялось с каждым месяцем. Конечно же, этого нельзя было скрыть. Все деревенские были частыми гостями лаборатории. Но с появлением Максима у Каро появился шанс уберечь Анну от более глубоких испытаний на ней.