- Готово. Программа активирована, датчики в нужном диапазоне, - он довольными глазами посмотрел на Кроберг.

- И? – не унималась она.

- Минимальное излучение нановолн. Объект, - Сергей запнулся, по спине прошел холодок, - Каро по-прежнему в коме. Полностью.

Кроберг этого было достаточно. Она посмотрела на санитаров. В отличие от Мельева, они уже понимали ее немые вопросы.

- Капсула закреплена, - произнес один из них, - транспортировка из палаты прошла штатно. Состояние пациента стабильное, - один из санитаров убирал в специальный бокс каталку, другой вбивал необходимую информацию в базу сети.

Кроберг уставилась на Марию. Но медсестра была готова к этому взгляду.

- Капсула успешно подключена к внутренней системе жизнеобеспечения. Каро по нашим показаниям находится в коме. Переподключение никак не сказалось на его состоянии.

Кроберг кивнула. Она подошла к изголовью капсулы. Еще один взгляд на забинтованное лицо Каро. Она провела по куполу рукой и направилась в начало трейлера.

- Мы готовы к отправке, - Елена посмотрела на время: ровно час. Она улыбнулась и посмотрела на Мамонтова.

- Ты улыбаешься, - скорчил кислое лицо начальник охраны, - не к добру это.

Мамонтов приказал отправляться. Он нажал на кнопку на стене: лестница начала задвигаться в корпус грузовика. Двери медленно закрывались, пока не издали шипящий задраившийся звук.

- Устраивайся, - Кроберг указала Мельеву на его стул. Он стоял рядом с боксом, похожим на книжный шкаф. Только вместо книг на полках находились электронные планшеты с данными.

Двигатель загудел. По стенам пробежала дрожь. Санитары уселись вместе с медсестрами в середине трейлера, рядом с отсеком, где находилась капсула с Каро. Трейлер плавно тронулся с места.

Мамонтов взял со столика свой планшет и уселся в дальнее угловое кресло. Он намеревался провести все оставшееся время, почитывая книги и не обращая внимания на окружающих. Он кинул сигнальный взгляд Кроберг, извещая о своем решении, и включил планшет. Елена усмехнулась. Она взяла с полки электронные журналы и пухлую стопку бумаг с отчетами. Они были ее чтивом на ближайшие 120 километров. Мельев посмотрел по сторонам. Медсестры о чем-то беседовали между собой. Один из санитаров, на компактном столике заполнял какие-то бумаги. Двое других также нашли тему для бесед. Через несколько минут статичного сидения в кресле, Сергей поймал себя на мысли, что он ведет себя как пассажир самолета в первые 10 минут полета: сидит на месте, не встает. Хотя привязных ремней у кресел не было, как и светящихся надписей, призывающих их пристигнуть. Мельеву очень хотелось подойти к главной приборной панели. Что он и сделал через две минуты. Он встал с кресла, потягивая руки, в качестве оправдания за желание подняться с места. Увидев, что никому нет до него дела, он проследовал к панели. Мельев намеревался во время дороги еще раз проверить свои прогнозы по наноизлучению симбиота Каро во время предстоящий испытаний.

- Возьмите кресло, доктор, - снисходительно произнесла Кроберг, не отрываясь от отчетов.

Мельев обернулся. Сначала он посмотрел на Кроберг – она ли произнесла последнюю фразу или нет. Потом он посмотрел на свое кресло. Нахмурившись, он представил, как будет его двигать к приборной панели.

- Спасибо, я постою…

- Оно двигается, - раздался участливый голос Марии. Она наблюдала за Сергеем. – Смотрите, - она быстро встала и прошла мимо него к его креслу. С боку подлокотника была небольшая панель с копками. Медсестра показала ему, какие из них отвечают за движение. – Кресло не двигается само. Просто нажимаете эту кнопку и можете перемещать кресло в любую сторону. Они на магнитах, - Мария улыбнулась, заставив Сергея покраснеть и понурить от смущения голову.

- Спасибо.

Мария кинула взгляд за спину Мельева. Кроберг сидела за отчетами. Но Мария, будучи постоянной сопровождающей, прекрасно знала, что профессорша всегда все видит. Одарив Мельева светом искр из глаз, Мария поспешила вернуться на свое место.

Сергей сел в кресло. Нащупал кнопку и, сделав небольшое усилие, на несколько сантиметров проехал вперед. От неожиданности он отпустил кнопку, и магниты резко затормозили кресло. Санитары снисходительно смотрели на новичка-водителя кресла, Мария вместе с другой медсестрой хихикала не скрываясь. Сергей улыбнулся в ответ и снова нажал на кнопку.

Огромная туша грузовика медленно проползла по главной, мокрой от дождя, улице. Сегодня в Деревне никто не гулял. Мало кто любил режущие холодные капли. Но был один взгляд, упорно смотрящий на приближающийся грузовик. Таш стоял на пятой улице и видел, как трейлер выруливает с центральной площади, сверкает фарами и мчится к главным воротам. С шумом грузовик промчался мимо него, обдав холодным воздухом. У сторожки грузовик остановился. Охрана сверила документы и открыла ворота.

Трейлер мчался по дороге через редкий лес. Это был внутренний буфер – зона, граничащая непосредственно с Деревней. В ней было мало растительности. В основном тут росли деревья, чьи семена ветром донесло сюда. Во внутреннем буфере находилась первая линия атмосферного контроля. Сто двадцать огромных ветродувов курганами располагались вокруг Деревни. Их включали, когда в Деревне кто-то из больных ранился до крови. Задача огромных вентиляторов было нагнетание огромной массы воздуха вокруг Деревни, не давая вирусу, потенциально оказавшемуся в воздухе, выйти из области. Скоро грузовик подъехал к внутренней границе буфера. Это вторая, срединная, стена высотой в тридцать метров. Она была выполнена из шипастого микросплава, который за счет наличия миллионов микро лезвий, при соприкосновении прорезал и цеплял любой материал. Стена была под напряжением, убивающим в секунду. Вдоль нее, охрана периметра то и дело находила трупы животных, осмелившихся неосторожно приблизится к смертельной преграде. Через каждые пять метров на опорных столбах были установлены магнитные и импульсные излучатели. Опоры выглядели, словно стволы деревьев: они были утыканы датчиками, уловителями и радарами. На первый взгляд камер наблюдения не было. Но на самом деле они были повсюду, в том числе и на деревьях.

Трейлер проехал через ворота охраны и въехал в лесополосу. Это была внешняя зона или внешний буфер. Он был старательно засажен деревьями, чтобы стать естественным продолжением Дарьиного леса, находящегося в шести километрах отсюда. Природная красота, по задумкам создателей резервации, должна была не только создать образ заботы о жителях, зараженных «белой язвой», но и надежно преградить путь искателям правды. С правой стороны деревья были особенно высокими и плотной черной стеной тянулись к небу. Это была красная зона. Для наблюдений издалека она представлялась наиболее неудобной. Из-за густой растительности невозможно было разглядеть что-то стоящее. Взору представал лишь густой неприступный лес, горделиво охраняющий свой покой. Слева располагалась так называемая зеленая зона. Обширная площадь с более редкой посадкой деревьев и другой растительности. В ней было много средних и низких по высоте деревьев. Они были неказистыми и уродливыми, нечета высоким гордым тополям, напротив. Лет пять назад на Деревню обрушился сильный ураган. Он прошелся по предлесью губительной силой, оставив свое клеймо. Дорога шла ровным серпантином, почти идеальная без поворотов. В зеленой зоне было много построенных поселений. Все они были муляжами. Ширмой реальной жизни зараженных. Самые близкие из домов находились в полусотне метрах от дороги. За голой чернотой деревьев хорошо было видно крыши и дым, выходящий из труб. Желтый свет в домах насмешкой светил и днем и ночью. В окнах даже можно было разглядеть прохаживающие тени. Безлюдные лжецы жизни. Таких поселений в зеленой зоне было семь. Еще одно находилось в красной зоне. Несмотря на свой призрачный статус, среди картонных домов были и настоящие. Их населяли люди из крови и плоти. Это были сотрудники резервации. В основном это были охранники. Но были и санитары и даже медсестры, пожелавшие поселится в лесу, подальше от холодной лаборатории. Дома были вполне комфорты и имели по две три комнаты. Однако работники не считали их элитным жильем, несмотря на то, что они были куда комфортнее, чем коммунарки в лаборатории. В большинстве своем в камуфляжных деревнях проживали люди Мамонтова. Одну половину он нанимал из вышедших в отставку солдат, другую формировал из наемников разного рода. Общей чертой у них была страсть к безделью и картам. Работы в резервации было не много, и она была не очень сложной.