Кроберг выбралась с ребенком на руках из автобуса. Передала его коллегам. Встал вопрос, как поместить мальчика в сохранную капсулу. Осколок стекла сильно мешал. Кроберг закричала о полной некомпетентности подчиненных. Она приказала немедленно, здесь и сейчас, обрезать стекло и поместить ребенка в капсулу. Елена подошла к двум другим детям. Они уже лежали в капсулах. Жизненные показатели были крайне низкими, но стабильно держались. Ругая коллег за медлительность, Кроберг посмотрела на третьего ребенка, которого вытащила сама. Все это время он смотрел на нее. Он был не в силах держать голову, она свисала с руки врача очень неудобно, но глазами мальчик следил за Еленой. Кроберг закрыла глаза. Ей стало дурно. Она сделала шаг в сторону и посмотрела, как двое солдат в масках несут портативный операционный бокс. Через несколько минут возле автобуса была раскрыта изолированная палатка, где врачи аккуратно скалывали стекло, чтобы тело мальчика смогло поместиться в сохранную капсулу. Спустя пять минут ребенок потерял сознание. Кроберг все это время, гладившая его по волосам, торопила врачей. Вскоре работа была сделана. Мальчика поместили в капсулу и троих детей погрузили в вертолет. Направляясь к нему, Кроберг подошла к главной военной палатке. Она сообщила о том, что вирус найден у трех детей. У остальных пострадавших признаков заболевания нет. Однако всех их стоит немедленно изолировать, поместить в закрытые костюмы и направить в спецрезервацию, где они смогут выяснить о том, находится ли в их телах вирус или нет. Начальник оцепления отдал соответствующее распоряжение. После чего он сообщил, что в Екатеринодаре нет мобильных ветрогенераторов, способных создать воздушную стену. Кроберг посоветовала не волноваться и надеяться, что 15 погибших от «белой язвы» будут единственными, так как источник локализован и все пострадавшие находятся в зоне отцепления. Но уже через полминуты, бледнея, военный сообщил, что несколько детей были увезены вертолетом в Екатеринодар. Кроберг стиснула зубы. Ей хотелось поколотить начальника за то, что эту важную информацию ей не сообщили раньше. Но справившись с нахлынувшими эмоциями, Елена приказала пяти своим подчиненным вирусологам отправляться в Екатеринодар для возможной локализации распространившегося заражения. Сама же она вместе с остальными погрузилась в вертолет, который полетел обратно в БиоНИЦ,

Будучи на полпути в Петрополис Кроберг узнала, что на борту медицинского вертолета, перевозившего раненых детей в Екатеринодар, обнаружили распавшееся тело одного из санитаров.  Детей определили в карантин госпиталя имени Торопова, как и всех, кто был на воздушном судне. Узнав об этом, Данилевский приказал Кроберг развернуть борт и направляться для локализации вируса в Екатеринодар. Но Кроберг убедила его в том, что отправленных ею вирусологов достаточно. И что их приоритетом сейчас являются дети-переносчики.

К двенадцати часам дня Екатеринодарский госпиталь был взят под карантин военными биозащиты. Из больницы никого не выпускали. Вокруг было поставлено отцепление. Специалисты брали пробы воздуха. Но монии было крайне сложно обнаружить. Осложнялось все тем, что тогда, существования этого вируса официально не признавалось. И смерть свидетельницей заговорила раньше. Через час после выставленного отцепления в госпитале стали гибнуть люди. Их смерти были настолько быстрыми и мучительными, что от ужаса и страха многие люди пытались вырваться из здания. Даже выпрыгивали из окон. Вирусологи трубили тревогу. Начинается эпидемия. О происходящем в госпитале сообщили на самый верх. Войска биозащиты приступили к полной изоляции здания.

Она

подразумевала полное покрытие здание слоем изоляционной пленки. Пленкой она называлась для простоты, на самом деле это был химический гель, заполняющий все трещины, выемки, создавая внутри непроницаемую оболочку. Здание госпиталя запаивалось в прямом смысле слова. Находившимся внутри, запрещалось открывать окна и двери. Водопровод и канализацию перекрыли. Но никакой запрет не мог остановить безумца, коими становились люди, поддаваясь страху.

Оболочка, которой военные покрывали здание, могла быть просто разорвана створкой открывающегося окна. Как бы то ни было, но через пять часов усилий в соседнем квартале была зафиксирована смерть от «белой язвы». В городе началась паника. В западном округе города было объявлено чрезвычайное положение. В срочном порядке в город вводились дополнительные войска биозащиты. К десяти часам вечера число жертв не поддавалось подсчетам. Никто не решался входить в зараженные районы, которых с каждым часом становилось все больше. Тела погибших ошметками и кусками лежали на улицах, распространяя вирус дальше. Улицы обрабатывались препаратами. В городе расставлялись распылители. Как могли и как умели биозащитники сдерживали невидимого врага. Несмотря на то, что чрезвычайное положение было объявлено лишь на западе Екатеринодара, люди готовились к массовому бегству. Многие покидали граничащие кварталы с отцепленными районами города. Близилась ночь и страх овладевал городом, который уже не мог уснуть. Все ждали. Ждали, когда что-то произойдет.

К трем часам ночи, в режиме строжайшей секретности, по приказу федеральных властей Екатеринодар был полностью взят в кольцо блокады. Все передвижения скрывались от горожан и населения страны, чтобы не вызывать панику и массовое бегство. К городу были стянуты до двухсот тысяч военнослужащих, военная техника, переброшены все имеющиеся химические и биологические системы сдерживания. Лишь через час, когда город был полностью взят в кольцо на его окраинах жители стали замечать странные передвижения. Смысла скрывать уже не было, и власти сообщили о том, что на севере города была зафиксирована смерть человека предположительно от «белой язвы». В связи с этим Екатеринодар был объявлен зоной эпидемиологической опасности первой степени и взят в биоблокаду. Для города это стало приговор. Но власти успокаивали горожан, что предпринимают все усилия для сдерживания эпидемии. И это было так. Терять город с двухмиллионным населением было недопустимо. Но внутри всех уже давно сидел вопрос: что же будут делать власти, когда подует ветер. Сейчас в городе стояла безветренная жаркая погода, но сколько продлится эта милость природы никто в городе не знал. Синоптики делали прогнозы о том, что спасительная духота продлится еще как минимум два дня. Но к городу подступает фронт дождя, который гонит холодный северный ветер.

На улицах, погруженного в ночной сумрак города разворачивались пункты биозащиты. Но все усилия вирусологов сводились на нет. Раздача личных приборов защиты, фильтрации воздуха не помогали. Люди гибли, и с каждым часом их становилось на тысячу больше. Солдаты сжигали погибших в больших кострищах, собирая останки по улицам. В этом им помогала часть горожан. Но были те, кто пытался прорвать блокаду города и уехать. Без кровопролития не обошлось. Дабы исключить любую возможность прорыва биоблокады, вокруг города было расставлено минное заграждение.

С рассветом Екатеринодар напоминал город мертвых из царства богини смерти. Костры продолжали гореть на улицах города. Бригады вирусологов и врачей входили в город лишь под усиленной охранной военных. Власти с ужасом ждали приближения фронта и бились в бесплодных попытках одолеть вирус. На специальном заседании было предпринято опасное решение: вмешаться в климатический процесс и изменить направление движения холодного фронта. Часть ученых била тревогу: нельзя вмешиваться в климат и тем более менять воздушные потоки. Последствия могли стать катастрофическими для сотен миллионов. Другие учены были менее категоричны: они признавали опасность затеи, но указывали на недопустимость распространения зараженного воздух из Екатеринодара на юг.

Министерство науки санкционировало использование экспериментальных спутников и системы астероидной защиты на орбитальной станции Сокол-2. В воздух были подняты 172 самолета с реагентами. По плану предполагалось создание условий для возникновения встречного циклона, который бы столкнулся с холодным фронтом, идущим на Екатеринодар, и изменил его траекторию. Спутниковая астероидная защита должна была нагреть поверхность земли, а самолеты распылить реагенты, создав концентрацию заряженных частиц воздуха. Все замерли в ожидании.