В зеркальце заднего обзора Дамона увидела, как резко вспыхнули стоп-сигналы.

— Бен!

— Что? — спросил сбитый с толку Майк. — Что с Беном?

— Это его машина!

Она затормозила, подвела «порше» к краю дороги и стала нетерпеливо наблюдать в зеркальце, как разворачивается и возвращается машина Мюррея.

Майк обернулся назад.

— Ты уверена?

— Абсолютно! Ржавую зелень я узнаю всегда. Дамона открыла дверцу и вышла из машины. Майк хотел последовать за ней, но она удержала его движением руки.

— Подумай о своей ноге.

Машина Мюррея остановилась позади «порше». Мюррей опустил боковое стекло, когда Дамона подошла к нему.

— Дамона, что случилось?

Она неестественно рассмеялась. Впервые с того момента, как она выбежала из ужасной конторки, ей пришло в голову, что она оборвана и выглядит ужасно.

— Очень многое, — сказала Дамона. — Я объясню позже. Вызови, пожалуйста, пожарную команду.

— Пожарную команду?

— Боюсь, я действовала как поджигательница, — призналась Дамона. — Вызывай, если не хочешь, чтобы сгорело полгорода.

Мюррей заморгал, сбитый с толку, но сделал то, что просила Дамона.

— Так, — произнес он, положив трубку. — А теперь я был бы тебе благодарен, если бы ты объяснила, что произошло. Я полчаса гоняю по району в тревоге за тебя, а ты играешь со спичками!

— Не совсем так, — поправила его Дамона. — Скорее уж с куклами.

Окутывавшая район ночная тишина была нарушена ревом сирены. Пожарная машина промчалась мимо них через семь-восемь минут с момента вызова, а с запада приближался вой сирены следующей. Казалось, половина пожарных команд Лондона была на пути сюда. На другой стороне улицы появилось оцепление, которое Мюррей предусмотрительно приказал вызвать. С каждой минутой появлялось все больше и больше любопытных.

Склад пылал, как гигантский костер. Пламя вырывалось на тридцать-сорок метров выше крыши. На асфальте перед раскаленной дверью лежала куча расплавленного шлака — остатки кукол, которым удалось выскользнуть из огненного ада. Но им удалось пройти лишь несколько метров.

Мюррей покачал головой, несколько секунд пристально смотрел на пламя, потом с горестным видом взглянул на Дамону.

— Знаешь, ты единственный человек, которому я верю в этой сумасшедшей истории, — сказал он.

Это были первые слова, произнесенные им с того момента, когда Дамона закончила свой рассказ.

— Хотелось бы мне, чтобы все это оказалось неправдой,

— проворчала Дамона. — Но, к сожалению, это произошло, и я боялась и боюсь, что многое еще может произойти.

Мюррей с сомнением посмотрел на ярко полыхающий склад.

— Тут негде выйти, если ты думаешь об этом, — убеждающе сказал он. — У этого здания только один выход.

— Я не об этом. Есть еще несколько кукол. Мюррей заметно вздрогнул.

— По крайней мере, три, — спокойно продолжала Дамона. — Мы с Майком видели их в магазине Хирлета, если, конечно, он не спрятал еще несколько.

— Пожалуйста, не говори, что нам необходимо ехать туда, — подал голос Майк.

Он вытянулся на заднем сидении машины Мюррея и положил на него вывихнутую ногу. Вопреки настояния Мюррея и Дамоны, Майк упорно отказывался ехать в больницу на патрульной машине, хотя явно испытывал боль.

Дамона полуобернулась и серьезно взглянула на него.

— Мы волей-неволей должны что-то предпринять…

— Один вопрос, — вмешался Теракис. До сих пор он не произнес ни единого слова, а только молча слушал.

— Да?

— Вы сказали, что боролись с куклой?

— Неплохо боролась, — невесело улыбнулась Дамона. — Малютка едва не переломила меня пополам. Спина будет болеть еще неделю.

— Она вас касалась? — Голос врача звучал озабоченно.

— Я имею в виду, она где-нибудь касалась вашей кожи?

— Конечно, — сказала Дамона, — и немало. Лицо Теракиса помрачнело.

— Где? — спросил он.

— Где? — Дамона удивленно посмотрела на него. — Да везде, на руках, на лице. Почему вы спрашиваете?

Теракис медлил с ответом. Он обменялся с Мюрреем озадаченным взглядом, повернулся и включил внутреннее освещение.

Дамона раздраженно отпрянула, когда он коснулся ее лица.

— Что это значит?

— Пожалуйста, не мешай ему, — тихо сказал Мюррей.

— Он знает, что делает.

— Надеюсь на это, — пробурчала Дамона.

Теракис заметно помрачнел, ощупав лицо Дамоны. Через некоторое время он откинулся на спинку сидения, взглянул на Мюррея и едва заметно кивнул.

— Вы уверены? — мрачно спросил Мюррей.

— Полностью уверенным я могу быть только после тщательного исследования, но боюсь, здесь то же самое, что и у Кортвейна.

Мюррей побледнел, в его глазах появилось испуганное, недоверчивое выражение.

— Может, кто-нибудь из вас будет так добр и скажет, что все это значит? — раздраженно спросила Дамона. — У меня чума или совершенно новая болезнь?

— Да, это хуже чумы, — наконец, выдавил из себя Мюррей, не глядя на Дамону. — Ты рассказала мне о Торнхилле… — Мюррей замолчал, опустил глаза, сжал кулаки и тяжело вздохнул. — У Теракиса есть одна теория, — тихо продолжал он. — И я боюсь, сейчас она подтверждается.

— И что же? — спросила Дамона. — Что гласит эта теория?

— Попросту говоря, — ответил вместо Мюррея Теракис, — с вами случилось то же самое, что и с Торнхиллом. — Он тут же поспешно добавил: — Конечно, если мы не найдем противоядия.

Дамона оцепенела. В растерянности она взглянула на Мюррея, потом на Теракиса.

— Вы считаете, что…

— Может, вы сами еще не видите, — спокойно сказал Теракис, — но на вашем лице уже есть серые пятнышки. Боюсь, что клетки вашего тела уже начали трансформацию.

В машине наступила угнетенная тишина.

Значение слов Теракиса начало медленно доходить до Дамоны. Она подняла руки, дотронулась кончиками пальцев до своего лица и снова пристально взглянула на врача.

— Я превращусь в куклу? — пробормотала она. — Так же, как и Торнхилл? Теракис кивнул.

— Боюсь, что так. — Он избежал взгляда Дамоны, уставился на свои ногти и продолжал изменившимся голосом: — Конечно, я не могу сказать ничего определенного, прежде чем основательно не обследую вас и мистера Гюнтера. Было бы лучше, если бы сейчас же проехали в институт. Может быть, появится возможность остановить превращение.

Дамона не ответила. Странно, но она не чувствовала особого страха. Она приняла к сведению слова Теракиса. Случившееся было слишком простым для того, чтобы сразу все переработать. Реакция должна наступить позже. Если для нее будет это «позже».

— Сколько у меня времени? — спросила она.

— Не знаю, — пожал плечами Теракис. — Двадцать четыре, может быть, тридцать шесть часов, если исходить из того, сколько это продолжалось у Торнхилла. Но это лишь предположение. У меня не было возможности исследовать его тело.

— Двадцать четыре часа, — пробормотала Дамона. — Этого чертовски мало.

— Но может хватить.

Дамона выпрямилась, попыталась рассмеяться и кивнула на запад.

— Поехали.

— В институт?

— Нет, к Хирлету.

Мюррей решительно покачал головой.

— О нем позабочусь я. А вы с Майком поедете с доктором Теракисом.

— Именно этого мы и не сделаем, — возразила Дамона и повернулась к Теракису. — Ваши способности общеизвестны, но я боюсь, у вас слишком мало времени. Мы должны поймать Хирлета. Вероятно, он единственный, кто знает, как можно обратить процесс или, по крайней мере, остановить.

Секунду Теракис обдумывал ее слова. На его лице отражалась напряженная работа мысли, а руки производили мелкие бессознательные движения.

— Боюсь, вы правы. Эксперименты займут слишком много времени.

— Едем к Хирлету! — велела Дамона. Мюррей все еще медлил.

— Ладно, — наконец, недовольно проворчал он. — Но неужели ты думаешь, что он сидит в своем магазине и ждет, пока мы его задержим?

— Я не уверена, но…

— Прежде всего нам нужны те три манекена, о которых рассказывала мисс Кинг. — вмешался Теракис. — Если мы даже не задержим Хирлета, фигуры могут нам помочь,