Еще несколько секунд Дамона, задыхаясь, сидела на корточках, затем поднялась, и это движение стоило ей громадных усилий. Казалось, короткий припадок израсходовал все ее силы.

— Ради бога, Дамона, что случилось?

Кто-то тронул ее за плечо, и она увидела, что все это время Мюррей заботливо поддерживал ее.

Она подняла глаза, попыталась улыбнуться, но замерла, увидев ужас на его лице.

— Что такое?

Мюррей с усилием сглотнул комок в горле.

— Боже мой, Дамона, ты… Твое лицо…

Несколько мгновений Дамона смотрела на него непонимающим взглядом, потом оттолкнула его руку и нерешительно коснулась своего лица кончиками пальцев.

Кожа на ощупь казалась грубой, холодной, неподатливой и застывшей, похожей не на человеческую, а…

Дамона глухо вскрикнула, затравленным, блуждающим взглядом обвела комнату и рванулась к иллюминатору. В отражении стекла она разглядела свое лицо.

Бесконечно долго Дамона стояла без движения и оцепенело смотрела на страшную картину, парализованная, неспособная произнести ни слова.

На ее лице отчетливо проступал отпечаток человеческой руки, серой, пятипалой, которая, как уродливый паук, прошла через подбородок, губы и поднялась дальше, через нос, глаза и лоб. Отпечаток руки Хирлета, который с безжалостной силой изменял человеческую кожу и ткани, превращая их в мертвую пластмассу.

Дамона застонала. На ужасное короткое мгновение она мысленно вернулась назад, к отчаянной борьбе на складе. Рука Хирлета коснулась ее лишь на несколько секунд, и этого мимолетного прикосновения было достаточно, чтобы страшное проклятие глубоко проникло в ее тело.

Кто-то мягко тронул ее за плечо.

Это был Теракис.

Дамона повернулась, некоторое время смотрела ему в глаза, затем попросила, чтобы он осмотрел ее лицо. Когда Теракис хотел коснуться мутировавшей кожи, Дамона оттолкнула его руку.

— Думаете, на вас это не подействует? Легкого прикосновения достаточно, чтобы заразиться.

— Боюсь, что эта судьба, так или иначе, предстоит нам всем, — спокойно ответил Теракис, но все же убрал руку и отошел.

— Вам было больно? — спросил он.

— Да, — кивнула Дамона, — но ненадолго.

— И после этого начались изменения?

— Нет, они начались еще вчера, но я не думала, что все произойдет так быстро.

— Я тоже не думал, — признался Теракис. — Честно говоря, я надеялся, что у нас есть еще несколько дней. Но то, как это выглядит… Если превращение происходит скачкообразно, я вообще не могу больше ставить диагнозы. Кроме этого, не произошло никаких телесных изменений? Дамона смутилась.

— Не знаю, — через некоторое время сказала она.

— Не нужно испытывать неловкость, мисс Кинг. Я задаю этот вопрос, как ученый.

— Да, но я ничего не чувствую. Я имею в виду внутреннее состояние.

— Совсем ничего? — Теракис наморщил лоб и принялся рассматривать ее лицо с еще большим интересом. Его взгляд не понравился Дамоне. Он напоминал взгляд человека, который рассматривает кролика, прежде чем свернуть ему шею.

— Действительно ничего? Ни чувства холода, ни глухоты, ни онемения органов?

— Совсем ничего, — утвердительно сказала Дамона. — Кожа кажется странной, если дотронуться до нее, но я ничего не чувствую. Только недавняя боль…

— Она была раньше?

— Вчера, но не так сильно.

Теракис задумчиво закусил губу и принялся беспокойно расхаживать по каюте.

— Скачкообразно, — бормотал он. — Странно, очень странно.

— Почему же? — спросила Дамона.

Постепенно она обрела самообладание, но в груди все еще бушевал вулкан чувств и страхов, на которые она старалась не обращать внимания.

— Потому что это противоречит моей теории, — объяснил Теракис. — Видите ли, это совершенно невозможно с научной точки зрения. Процесс не может идти скачкообразно. Это выглядит так, будто что-то в вашем организме противится превращению.

Дамона невольно коснулась каменного «ведьмина сердца», висевшего у нее на груди под блузкой. Магический талисман не шелохнулся, но это ничего не значило.

Она давно уже потеряла надежду управлять «ведьминым сердцем» или хотя бы как-то воздействовать на него. Ей так и не удалось раскрыть его тайну. Она только знала, что талисман обладает огромной магической силой, но действует эта сила совершенно произвольно.

Возможно, Теракис прав. Возможно, ив самом деле ее тело инстинктивно, с помощью этой силы борется со странным превращением, а может быть, «ведьмино сердце» помогает ей так, чтобы она этого не заметила. Но если это соответствует действительности, значит, происходящее представляет величайшую опасность, раз энергия «ведьминого сердца» не может справиться с текущим процессом.

Размышления пробудили в ней смутное предчувствие. В сущности, Дамона знала только одну силу, которая давным-давно была уничтожена…

— Вы лучше постарайтесь найти выход, доктор, — вмешался Мюррей.

— Как же, инспектор? — усмехнулся Теракис. — Не забывайте, что мы в ловушке на этом корабле. Конечно же, Хирлет не предоставит в наше распоряжение лабораторию.

Мюррей хотел ответить резкостью, но передумал и отвернулся, пробормотав что-то невразумительное.

— Простите, инспектор, — буркнул Теракис, — я увлекся. Я… Просто у меня нервы.

— У всех нервы, — сказала Дамона. — Забудем об этом. Мандрейк встал и взглянул на дверь.

— Кто-то идет.

Снаружи послышались тяжелые шаги. В замке звякнул ключ, дверь открылась с легким скрипом.

Дамона испуганно вскрикнула, увидев Майка в сопровождении Хирлета.

Плечи Майка были опущены, но кулаки яростно сжаты. Рядом с ним вышагивали двое рослых людей в черной полицейской форме, а следом за ними в комнату вошли все остальные Хирлеты.

— О, Боже! — выдохнул Мандрейк. — Но ведь это невозможно!

— Как видите, все возможно, — усмехаясь, возразил Хирлет. — А теперь я был бы вам очень обязан, если бы вы все отошли к стене. Хотя мне очень жаль, но должен сказать, что не доверяю вам. — Он дополнил свое требование движением пистолета.

Один из его двойников резко толкнул Майка в бок, заставив его подойти к стене.

— Дамона!

Глаза Майка испуганно округлились, когда он увидел, что произошло с ее лицом. Он подошел к ней, взял ее руки и прижал к своей груди.

— Боже мой, Дамона, я так боялся за тебя!

— Как трогательно, — ухмыльнулся Хирлет. — Надеюсь, вы меня простите, что я буду вынужден прервать ваши приветствия.

Майк в ярости обернулся, но тут же взял себя в руки.

Хирлет усмехнулся, однако, отошел к двери. Его копии заняли место справа и слева от него. Это было удивительное зрелище — перед пленниками стояли десять совершенно одинаковых созданий.

Теракис был первым, кто преодолел удивление.

— Что вы хотите от нас?

— На это легко ответить, доктор — вашего сотрудничества. По крайней мере, согласия на него. Люди на таких ответственных постах всегда мне нужны. Вы увидите, что сотрудничать со мной гораздо выгоднее, чем бороться против меня.

— Никогда! — задохнулся Мюррей. Хирлет покачал головой.

— Ну, мистер Мюррей, — осуждающе произнес он, — судя по всему, что о вас смогли рассказать мисс Кинг и уважаемый доктор, я считал вас рассудительнее. У вас нет другого выбора, кроме как работать со мной. Мне даже не нужно вас принуждать. Все, что для этого необходимо — время. Время работает против вас. — Он рассмеялся, взглянул в лицо Дамоны и снова посмотрел на Мюррея. — Мисс Кинг может быть, некоторым образом, первой, кто перейдет на мою сторону. У других это продлится немного дольше, возможно, дня два-три. А пока я задержу вас здесь, инспектор.

— Это вам не поможет! — прорычал Мюррей. Но голос его показал, что он четко сознает, как безвыходно их положение. У них не было ни единого шанса уйти с корабля. Судно кишело тварями Хирлета, а на помощь извне рассчитывать они не могли. Конечно, была бы начата обширная поисковая операция, когда станет известно, что они пропали, но даже если их сумеют найти, будет уже слишком поздно.