И Леночка посмотрела. Внизу и правда был образцовый порядок: необыкновенно точные квадраты, прямоугольники и треугольники лесов и лугов, правильные, по циркулю проведенные круги морей…

— Как бы не ударили по кораблю из орудий… — сказал Алька. — Ты как считаешь, Жора?

— Не знаю, — ответил Жора. — Не похоже вроде бы, но я теперь ничему не верю — такие эти планеты бывают обманчивые. Сверху видится одно, а внизу оказывается совсем другое…

— А я что говорю! — обрадовался Алька. — Летим дальше.

— Я уже трижды облетел эту планету! — Колесников, видно, ни за что не хотел расставаться с ней и пролететь мимо нее. — Никакой опасности, и ответ на мой запрос самый благоприятный: «С огромной радостью ждем вас, люди Земли…» Ни разу еще не было такого ответа… Ну, Толя, ты ведь все-таки мой заместитель…

— Я за то, чтоб сесть на нее, — сказал Толя: что поделаешь, иногда Колесников бывает прав и приходится его поддерживать.

— А как ты, Лена? — спросил Колесников. — Уверен, тебе на ней будет интересно.

— Интересней, чем на Планете Синих Роз, мне не будет нигде, — ответила Леночка.

— Ребята, беру всю ответственность на себя! — Колесников резко повел звездолет на снижение и включил тормозные двигатели.

И вот они сели. Отвязали ремни, натянули комбинезоны и, как всегда, цепочкой, полезли за командиром по трапу. Вот он повернул на четыре оборота ключ, и их верный друг автомат проговорил бесстрастно четким голосом:

«Выход строжайше запрещен!»

Ребята оцепенели. Колесникову оставалось последний раз повернуть ключ и толкнуть дверь. Но он застыл.

— Что ж это такое? — спросила Леночка. — Как это понять?

— Надо улетать, пока не поздно! — крикнул Алька. — Нам грозит опасность.

— А если автомат ошибся? — спросил Колесников. — Я уверен, что он ошибся. Не сработало какое-нибудь реле или вышел из строя полупроводник. Это иногда случается…

— Но не в таком звездолете, как наш, — сказал Толя. — Он — последнее техническое слово Земли.

— Нельзя, — поддержала его Леночка, — ни в коем случае нельзя выходить!

— Можно! — настаивал Колесников. — На этот раз наш звездолет оказался не идеальным и в электронно-вычислительном устройстве, контролирующем выход экипажа из корабля, оказалась неисправность.

— А если он исправен? — не согласился Алька. — Что тогда с нами будет?

— Все будет хорошо. Вот увидите, — сказал Колесников, повернул ключ еще на один оборот и толкнул дверь.

Дверь не открывалась. Она решительно не хотела выпускать ребят наружу.

Тогда Колесников стремительно взбежал наверх, больно задевая своими острыми локтями ребят, гуськом стоявших на трапе, дернул в рубке голубой рубильничек — выключил энергосистему корабля — и так же стремительно скатился вниз.

Ребята и опомниться не успели, как он сильно толкнул дверь, вышел наружу, и грянувшая с космодрома музыка оглушила ребят.

— Как встречают, а вы… — Колесников полоснул глазами по лицам ребят и поднял в приветствии руку.

И все, кто пришел встретить их — а пришла, наверно, добрая тысяча человек! — подняли вверх руки. Лица их засверкали улыбками, и они громко и очень стройно запели. Но самое удивительное было не это. В небе над ними неподвижно висели сотни бескрылых летательных машин, похожих на вертолеты, и с них тоже оглушительно гремела музыка.

Пятеро маленьких землян робко стояли у своего синего, нацеленного в небо звездолета, а над ними и перед ними все содрогалось от радостного, восторженного грохота. Впереди правильным, четким квадратом выстроилась тысяча людей и пела с воодушевлением и мощью. Нигде еще не встречали их так. Даже на их далекой гостеприимной Земле никогда не было на космодромах таких встреч.

Перед строем стоял прямой, подтянутый человек в черном костюме с блестящим значком на груди и взмахивал дирижерской палочкой.

Вдруг оркестр и пение враз замолкли, оборвались — ни один человек не ошибся даже на долю секунды.

И когда на мгновение стало тихо, Колесников шепнул Толе:

— Вот это я понимаю! Какая синхронность, порядок! А посмотри, как они одеты…

Одеты люди были очень просто и продуманно: каждые пять рядов в свой цвет. В синие, коричневые, черные, зеленые, желтые и белые костюмы. И даже отсюда, от звездолета, было видно, что сшиты они у прекрасных портных и с точностью до миллиметра пригнаны к фигуре. И фигуры у этих людей были спортивные — ни одного толстяка, распустившего пузо, или худого, с запавшим животом и провалившимися щеками.

— Красотища! — ахнула Леночка.

— И все это ради нас? — не верил Алька. — Когда они успели так приготовиться? Мы ведь только что прилетели…

— Они все умеют! — восхищенно сказал Колесников.

— С какой вы планеты, пришельцы? — громогласно и радостно спросил их подтянутый, стройный человек в синем костюме, внезапно отделившийся от неподвижного квадрата встречающих.

— Мы с планеты Земля! — так же радостно, подобравшись и вытянувшись, крикнул Колесников.

— Будете нашими гостями! Мы, люди этой планеты, восторгаемся вами и вашим космическим кораблем… Вы сами довольны им?

— О да! — непривычно торжественным тоном продолжал Колесников. — Он — чудо техники, электроники и кибернетики, он летает на любые расстояния со скоростью мысли и быстрее! Он так прост в управлении, что его с полной безопасностью может пилотировать даже младенец! Его двигатели работают так экономно…

Колесников говорил долго, подробно; Толю удивили его словоохотливость, откровенность и жар. И пока Колесников говорил, ни один из тысячи встречавших их людей не переступил с ноги на ногу, не шевельнул бровью.

Потом эти восторженные, добрые люди, как-то быстро и мудрено перестроившись и составив новый, еще более изумительный строй, четырьмя правильными треугольниками окружили звездолет и ребят, стоявших возле него. И стали с пристальным восхищением рассматривать корабль. Вертолеты, неподвижно висевшие в воздухе, приблизились к звездолету, и с них тоже восхищенно смотрели планетяне.

Они рассматривали корабль долго и в полном молчании, как какое-то чудо, невидаль, верх совершенства. И Колесников шепнул на ухо Толе:

— Вот кто умеет ценить технику!…

Толя промолчал: видел это и без его слов, и, признаться, такое поклонение их звездолету, пусть даже очень красивому и совершенному, удивило его.

Внезапно, нарушив строй, на три шага вперед вышел все тот же человек в безукоризненном синем костюме и громко произнес:

— Хвала цивилизации, сумевшей построить такое чудо!

И опять прогремело согласное «ура» с космодрома и с неба — с машин, неподвижно застывших в воздухе.

— Слыхали? — Колесников обернулся к ребятам. — Вот как они отзываются о нашей Земле!

— Чего ж вы тогда улетели с нее? — спросил Жора. — Ну, чего?

— Молчи! — громко шикнул на него Толя. — Ты все равно не поймешь…

— У нас на планете достижения более скромные, — продолжал человек в синем, — но и мы кое-чего достигли и хотим продемонстрировать вам…

Не успел он это сказать, как встречающие их четко и размеренно разомкнули строй, и к ребятам подкатила низкая, открытая, сверкающая черным лаком машина. Ребята забрались в нее. За ними вошли пять человек в зеленых, отлично выглаженных костюмах со значками на груди и приветливо заулыбались им. И почти тотчас машина мягко взяла с места и промчалась между четко сомкнутым строем.

— Ну и дисциплинка у них! — сказал Алька, крутя во все стороны головой.

— Как по струнке ходят!

Услышав эти слова, люди в зеленых блестящих костюмах, сидевшие рядом с ними, вежливо закивали головами. И радостно, благодарно заулыбались.

— Чего они так радуются нам? — тихонько спросила Леночка. — Почему они так торжественно одеты?

Толя с Алькой молча смотрели вперед. Леночка внимательно разглядывала лица планетян, очень здоровые, с правильными чертами и плотным во всю щеку румянцем и добавила: