- Прошу всех на исповедь, - сказал Сергей. Ревизоры переговариваясь отступили в конец зала. По всей видимости решили, что им грехи отпускать не нужно. Жаль, было бы интересно, о чем они соврут и что расскажут. Быстро отпустив стандартный набор грехов Косте, он дождался пока в исповедальню войдет девушка, - спаси тебя бог, раба божия Евгения.

- И вас батюшка, - оглянувшись на ревизоров пробормотала та. На мгновение ему почудилось что она их знает. Подсадная? Будет его раскручивать чтобы потом сдать?

- Какие грехи за собой ты ведаешь, покайся и все они отпущены тебе перед святым причастием будут.

- Плоть моя слаба, - опустив в пол глаза сказала Женя.

- Плоть у нас у всех слаба, - кивнул Сергей, - хоть и у каждого по-своему. Веруешь ли ты в бога единого? Не творишь ли себе ложных богов.

- Истинно верую. В бога нашего, в Свет его непоколебимый. Всем сердцем. Знаю, что он есть и только он защищает нас в этой тьме кромешной.

- Радостно, хотя чего уж кромешной. Желаешь ли ты чужого? Кошелька ли, тела ли?

- Нет, чужого не надо мне, своего хочу. Чтобы рядом был, как маленькое солнце грел. Освещал путь в жизни. В трудности и в радости.

- Отчего же не привела ты его с собой? Или изменяет он тебе и на чужое зарится?

- Знаю, что в мыслях изменяет. Но прощаю ему это. Да даже и телесно бы изменял все равно готова терпеть лишь бы со мной был!

- Так, ладно, это мы без него не решим. Тут двое нужны, - покачал головой поп. Такие девушки ему нравились больше всего. Если конечно тем самым единственным стал он сам, а не другие. Но может удастся ее переключить? Потом, все потом, - в чем же ты тогда исповедоваться хочешь?

- Смерти другим желаю, - едва слышно прошептала Евгения. Ну вот вам и повод. Да, наверное, хотела бы поубивать всех женщин что ее любимого окружают. Частный случай ревности. С этим вполне можно работать, главное развернуть как надо.

- И кого же ты хочешь раньше времени на тот свет отправить?

- Врагов всех, видимых и невидимых. Тех, кто недоброе замышляет и готовится жизнь мне отравить, - с каждым словом она говорила все увереннее, будто давно не могла произнести вслух то что думала и только сейчас решилась. – Гадов что хотят забрать у меня самое дорогое что есть…

Она все продолжала говорить, а Сергей подумал вдруг что не слышал ничего более искреннего с тех пор как поработал капелланом в успешной афганской операции. Смерь, боль, месть, жажда крови. Все это буквально сочилось в словах крепкой красивой девушки, сидящей сейчас перед ним. Но откуда в ней столько злобы?

Они в Сахалинске. В одном из самых спокойных и быстро развивающихся городов мира. Множество смешивающихся культур. Торговые центры и кинотеатры. Развлечения на любой вкус и размер кошелька. Ближайшая война за тысячи километров. На Филиппинах. А у них же в полном смысле этого слова остров спокойствия. Странно все это. Надо бы докопаться. Может и вправду сможет ей помочь разобраться с проблемами.

- …именем его отпускаю сей грех великий, – проговорил он, глядя как огонь в глазах девушки постепенно угасает, - приходи ко мне каждый день на исповедь и возможно тебе станет легче. Нет таких демонов, которых нельзя было бы изгнать. Главное упорство и открытость.

- Спасибо батюшка, но мне один как раз и нужен. Чтобы был рядом.

- Не дело это, желать, чтобы враги бога кружились рядом, - с укором покачал головой Сергей.

- О, он не враг, он несет его Свет, - грустно улыбнулась Евгения, - можно прямо сказать, что он господу служит. – В странном взгляде ее он рассмотрел некоторую жалость. Вот только к кому? Неужели к себе самому? К настоятелю храма?

- Подходи на причастие, через пяток минут. Господь смилостивится и все хорошо будет.

Девушка склонилась и вышла. Следом зашел молодой человек в джинсовке. Вид у него был хмурым. Будто на заклание шел. Сергий был уверен, что не помнит его, но мужчина сел на стул будто делал это сотни раз до.

- Отпустите грехи, святой отец, - пробормотал он в полголоса.

- Как зовут тебя сын мой, и в чем твой грех?

- Егор, - устало сказал парень, - и грех мой в унынии. Каждый мой день ничем не отличается от предыдущего. Он скушен, до безобразия. И мне уже начинает казаться что я никогда не смогу из него вырваться.

- Рад что ты пришел, ведь вчера тебя здесь не было. А значит что-то в твоей жизни изменилось. Стало иначе. – Сергей продолжал говорить, и мужчина впервые поднял на него глаза в которых проскользнуло какое-то странное чувство. Кажется, это была надежда. Настоятель не удержавшись улыбнулся. Вот что делает простое слово, когда оно приходится к месту, - приходи ко мне по чаще и все у тебя выровняется. Найдешь и смысл в жизни и…

- Да не в этом дело, - грубо оборвал его Егор, - вы, вы помните, что было вчера?

- Конечно помню, - в замешательстве ответил отец Сергий. Мужчина поерзал на своем месте, по выразительной мимике было видно, как он пытается подобрать слова для выражения мысли.

- А что было позавчера? – осмелев спросил тот.

- Слушай, сын мой. Мы говорим не обо мне. Для причастия ты должен высказать господу о своих проблемах. О мыслях мирских и высоких. Ведь грех это по сути, что? Неудовлетворенность. Отсутствие счастья в той жизни которая тебе дана… - подбирая слова настоятель пытался найти ключ к одному из немногих прихожан, но отклика в его душе не видел. А потому решился спросить напрямую. – Что мучает тебя? Что гложет?

- Если мы сегодня проиграем, то опять все начнется сначала. А меня этот цикл уже порядком достал. Каждый раз одно и то же. Они врываются, перекрывая пути к отступанию. Мы деремся до последнего, а потом взрываем вес храм чтобы он им не достался.

- Хорошо, - задумчиво проговорил Сергий. Еще на службе он понял главное правило беседы. С психами не спорят, особенно с полностью уверенными в своей правоте. – И кто же на нас нападет? Террористы? Оппозиционеры?

- Не помню, - честно признался Егор, - мы так часто бились что я уже забыл, как их называют.

- Может демоны? – шутливо спросил настоятель стараясь перевести беседу в юмористическое русло. Не помогло. Парень еще больше сжался, закрылся. Понял, что ему не верят. Ну и черт с ним. Пусть пожертвований от него теперь не добьешься, но…

- Они горят неземным светом, - сказал вдруг мужчина. Отец, уже и не рассчитывающий на продолжения беседы, и занесший руку для крещения замер. – Нападают в ночи. Всегда в темноте. Но сами светятся будто они не люди, а огромные ходячие прожекторы.

- Ангелы? – уточнил Сергий, выловив образ из своей головы.

- Разве что смерти, - криво усмехнулся Егор, - они рушат все преграды что встают на их пути. В прошлый раз, когда наступила ночь, мы сражались с ними на лестнице к колокольне. Казалось, что даже сможем их сдержать. Но потом вы не выдержали и призвали господа. Все вспыхнуло, и они, и мы.

- На лестнице говоришь? – настоятель точно помнил, что колокольня, чисто номинальная, там на самом деле стояли мощные колонки, а сам колокол был беззвучен, и в самом деле была в их храме. Доступ к ней естественно был закрыт для всех посторонних. Во избежание инсайда. А то разнесет какой-нибудь сетевой журналист о том, что все прогнило на столько что даже колокола не настоящие. Скандал будет. – И как же она выглядит?

- Как? Ну, - парень, не ожидавший вопроса замялся, - маленькая такая. Винтовая. Перила из пластика. Очень узкая и крутая, даже одному подниматься тяжело.

- Все верно, - с заминкой проговорил Сергий, - и как ты узнал? Кто-то из послушниц проводил?

- Что? Да нет же! Сражались мы на ней! В последний раз! – в отчаянье вскрикнул мужчина. Начал активно жестикулировать, пытаясь передать свои воспоминания, - была ночь. Эти твари зашли в храм, одна с главного входа, одна с заднего. Начали крушить все. Искать что-то, переворачивали все вокруг. Иконостас на куски расщепили. Потом начался пожар. Все полыхало, а мы смогли укрыться… - Егор захлебнулся словами, беззвучно водя руками в воздухе. Потом обернулся к окну. Взгляд его замер и остекленел. Губы задрожали и показав пальцем он сдавленно произнес, - тьма пришла. Опять.