Дубровицы проехали. Скорость опять увеличилась. Маленькая колонна упорно подбиралась к Боркам, если б не низинка, наверняка село, которое они проезжали ночью, уже бы было видно. До Львова оставалось не более 15 километров. В пятидесяти метрах от дороги белела одинокая хата. Почти напротив неё стоял БТ-7, командирский или связной с поручнем-антенной вокруг башни. Когда подъехали ближе, увидели, что люки танка открыты.

— Боря, здесь что-то не чисто, — предупредил Глеб, почувствовав опасность для своего подопечного. — Доставай автомат, ставь на боевой взвод. Сенявин пусть снимает пулемёт с крепления. Я сейчас осмотрюсь, и чувствую, придётся пострелять.

— Из кабин не выходить, оружие к бою! — прокричал комбат, ныряя в люк. — Михайлович, — скомандовал он механику водителю, — спрячься за БТ! — Сенявин, пулемёт с креплений снять. Быть готовым вести огонь из люка!

Танковый тягач, обогнав "Ворошиловец", плавно обогнул стоявшую на обочине БТшку, и вплотную притёрся к ней. Перескочить на неё с тягача стало делом трех секунд. Вот когда Борис пожалел, что оставил Романова у артиллеристов. С ним ушел пулемёт и связь внутри колонны на марше. Да и людей надо было взять больше, хотя бы на пару человек. Должен быть запасной механик водитель и охрана колонны на марше и на время ремонта. Умница Кузнецов придвинулся к БТ сзади, оставив с метр расстояния, чтобы можно было выскользнуть через передний люк. Карелин тоже не сплоховал, сдвинулся вслед за командирской машиной влево, спрятав свою ходовую часть за танкеткой. Танк, и три тягача стояли в кучке, ожидая приказов командира. Командир чего- то ждал. Люди сидели на местах. Лишь один Карелин, открыл дверку кабины и спрыгнул на землю, не забыв потянуть за собой карабин. Хоть команду он не слышал, но приказ комбата: "Без оружия машины не покидать!", помнил. Держа карабин в руках, он не торопясь направился к командирской машине.

Глеб облетел район быстро. В хате находился лишь один мужчина, лет сорока, прилипший к окну и наблюдавший за танкистами. В доме никого не убивали, хотя вся хата была пропитана эманациями страха и страданий. След убийства тянулся от танка в направлении кустов в пятидесяти метрах левее хаты. Там, очевидно, протекал какой-то ручей, уж больно ярко они зеленели. Около стола, вкопанного в землю во дворе, след убийства стал заметно насыщенней. Глеб поднялся чуть повыше и понесся к кустам. Кусты прятали небольшой овраг, по дну которого тёк мелкий ручей. Вот здесь людей было убито много. Трое парней волочили последнего танкиста к яме. Убитый был раздет до исподнего. Они бросили тело в могилу, и поплевав на руки, взялись за лопаты и начали закапывать. Сделав круг чуть побольше и не заметив больше ничего подозрительного он вернулся к тягачам.

— Значит так Борис, план такой: бери двух людей с пулемётом. Левее хаты, где кусточки — овраг. Там три бандеровца наших убитых танкистов закапывают. В хате ещё один. Возможно, главарь. В танке есть снаряды. Пусть кто из твоих бойцов пушку на хату наведёт. Когда тех троих перестреляете, хотя одного, если получится, можно захватить, перекройте сзади подходы к дому, чтоб главарь не ушёл. Если начнёт стрелять, скажи танкисту, пусть пару снарядов туда всадит. Давай комбат, командуй!

— Слушать меня! — прокричал комбат, высовываясь из люка. — В доме бандеровцы! Карелин, залечь, охраняешь тягачи! Михайлович — занять башню БТ, развернуть орудие в направление дома. Начнут стрелять два осколочных туда. Кузнецов и Сенявин за мной. Оружие к бою!

Комбат ловко выскочил из люка и спрыгнул вниз, отбегая чуть в сторону. Следом всё не менее ловко проделал Сенявин с пулемётом. Кузнецов чуть задержался, выбираясь через люк механика водителя.

— Вон за теми кустами овраг, — поставил он задачу своей группе. — Там трое бандеровцев закапывают наших убитых танкистов. Огонь открывать по моей команде. Одного постараться взять живым! За мной, бегом марш! — скомандовал он, и, выскочив из-за танка, устремился в сторону от хаты к кустам. Бежали не цепью. Бойцы этого делать не умели. Бежали гуськом. Впереди комбат с автоматом, сзади Сенявин, потом Кузнецов, доставший из кобуры ТТ.

Михайлович тоже вылез через верхний люк тягача, вслед за пулемётчиком.

Миша, — крикнул он сверху Карелину, залёгшего там, где застала команда командира, — проползи метров десять по канаве вперёд. Бандеры в доме сидят, его возьми на прицел. И влево дорогу поглядывай, тут недалеко село, помощь им подойти может.

— Хорошо, дядя Саша, — Карелин понятливо кивнул и пополз по кювету вперёд. Михайлович уверенно взобрался на башню БТ и скрылся в люке. В батальоне он был, пожалуй, по возрасту самым старшим. Тридцать девять лет. Призван из запаса, как многие другие, для усиления западных приграничных округов. На БТ -5, механиком водителем он в своё время отслужил пять лет. Танк знал досконально, мог сработать за любого номера экипажа. Михайлович загнал в ствол снаряд и начал вращать маховик, поворачивая башню. Чуть опустил ствол пушки, наведя его на дверь. Стал терпеливо ждать, изредка поглядывая в перископы обзора. Люк закрывать не стал, надеясь услышать начало боя.

Кусты преодолевали осторожно, стараясь не шуметь. Вышли к краю оврага. Внизу, в двадцати метрах правее, трое парней заканчивали засыпать могилу. Рядом лежал аккуратно срезанный дёрн. Землю, когда копали яму, бросали в одну сторону на расстеленный брезент, чтобы потом излишки земли сбросить в ручей.

— Я правого, ты левого, сказал он залёгшему рядом Сенявину. Третий если побежит, стреляй по ногам. Готов?

— Готов, ответил пулемётчик, беря левого бандита на мушку.

— Тогда, Огонь! — скомандовал комбат, нажимая на спуск автомата. Две короткие очереди прозвучали одновременно. Два тела отброшенные пулями, улеглись на землю. — Поднять руки и не двигаться! — прокричал комбат, поднимаясь в полный рост. — Обойти справа и слева, если потянется за оружием, стрелять на поражение! — приказал он бойцам. Танкисты шустро ломанулись вниз. Овраг был метра четыре глубиной, но склоны не обрывисты. Когда бойцы достигли дна оврага, комбат опять скомандовал бандеровцу: — Эй, ты, плавно лечь на землю, руки не опускать! Тот лёг. — Обыщите его ребята и свяжите ремнями, — распорядился он, продолжая держать бандита на прицеле. — Внимательно, у него может быть нож! Сенявин поставил пулемёт, сорвал с пояса убитого пояс и танкисты дружно завернули руки пленнику назад и связали локти. Затем обстоятельно связали кисти рук и ноги в щиколотках и коленях.

Глеб, наблюдая за атакой на банду, своим подопечным был доволен. Боря действовал правильно. Командовал чётко. Подсказывать не пришлось. Да и бойцы нормально отработали. Пленного выбрали самого мелкого, что с точки зрения разведчика большой плюс — легче тащить. Хотя Борис мог исходить и из другого принципа — выбить в первую очередь самых здоровых, представляющих наибольшую опасность. Он метнулся к хате. Мужик что-то доставал из тайника, отодвинув половицу. Половицу он поставил на место, расстелив обратно яркий гуцульский половичок, закрывавший тайник. То что он достал, оказалось двумя гранатами.

"Видел, что мужики побежали к кустам, решил, что хату окружили, и уйти не удастся. Будет прорываться, — понял Глеб, наблюдая, как бандеровец загнал патроны в стволы двух пистолетов и засунул их сзади за пояс. — А может и стреляет с двух рук. Немцы такое практиковали".

Мужик, не суетясь, остановился у дверей и стал ждать. Вот это Глебу не понравилось совсем. У бандеровца оказалось неплохая выучка. Нападение произойдёт, как кто-то подойдёт к двери. По своему красноармейцы стрелять поостерегутся и у него будет секунда, другая чтобы забежать за угол дома. Дальше по кустам вдоль оврага или в овраг, и появится надежда скрыться. Обязательно будут потери.

Больше Глеб не раздумывал. Он подлетел к танку.

— Михайлович, ты меня слышишь?

— Слышу, ангел-хранитель, — ответил танкист, даже не удивившись.

— Всади в дверь снаряд, за ней бандеровец стоит, ребят ждет, гранатами обвешанный.